10 апреля в посёлке Пролетарий пройдёт День памяти матроса Александра КУЛЬША, погибшего 44 года назад вместе с экипажем АПЛ К-8 в Северной Атлантике
11 апреля 1970 года экипаж АПЛ в горящем аду ценой своих жизней отключил атомный реактор и предотвратил ядерную катастрофу у берегов Европы.
К-8 ушла на дно Бискайского залива, унеся с собой более полусотни моряков-подводников. У кораблей, как и у людей, — судьбы разные. Судьба третьей в Советском Союзе атомной подводной лодки К-8 была явно несчастливая. Рассказывают, что когда ее спускали на воду 31 декабря 1959 года, не разбилась о борт традиционная бутылка шампанского. И потом почти каждый выход в море заканчивался ЧП. Например, в 1965 году во время учений боевая торпеда внезапно развернулась на обратный курс и едва не протаранила субмарину…
Десятилетия официальные документы об этой трагедии хранились под грифом «секретно». Однако благодаря сохранившимся свидетельствам выживших и настойчивости родственников моряков сегодня можно восстановить подробности последних дней. Завтра День памяти пройдет у стен школы, в которой учился Саша Кульш, погибший 9 апреля 1970 года.
Борьба за лодку
…Атомная торпедная лодка 17-й дивизии Северного флота К-8 скрытно и крадучись покидала базу ненастной ночью в конце зимы. На борту — 125 человек экипажа, 37 художественных фильмов, 10 магнитофонных пленок с концертными записями, полное собрание сочинений Ленина. Впереди — долгие дни похода, цель которого — под носом у кораблей НАТО проникнуть в Средиземное море и неотступно следовать за «американцами».
Подводная охота длилась целый месяц, и время боевого дежурства подходило к концу. Командир атомохода, капитан II ранга Бессонов получил приказ о возвращении на базу. И тут поступает новый приказ — следовать в северо-восточную часть Атлантического океана, где проходили масштабные учения четырех флотов ВМФ СССР.
День 8 апреля мало чем отличался от предыдущих. Вечером свободные от вахты подводники смотрели в девятом отсеке свой последний фильм со зловещим названием «Наш путь во мраке», когда в 22.30 раздался сигнал аварийной тревоги: горел седьмой отсек. Капитан скомандовал срочное всплытие.
Сработала аварийная защита реактора, лодка обесточилась и лишилась хода, вскоре закончился пенообразователь, пожар тушить было нечем. Качающаяся на волнах подлодка была похожа на проснувшийся вулкан — дым из боевой рубки валил клубами. Экипаж сражался с огнем на пределе своих возможностей. Героем был каждый: и мичман Посохин, который в одиночку несколько часов тушил пожар в отсеке, и врач Соловьев, отдавший свой противогаз недавно прооперированному больному, и полный состав первой смены главной энергетической установки, четверо офицеров которого наглухо задраили дверь в отсек, преграждая дорогу огню. Умирая, именно они успели заглушить атомный реактор. Бывшие в соседних отсеках моряки смогли расслышать их последние слова: «Нечем дышать. Кончается воздух. Прощайте, ребята, не поминайте нас лихом!..».
Все попытки ввести в строй радиостанцию оказывались неудачными, связи с Москвой не было. Тем временем трагедия разворачивалась в восьмом отсеке, где располагались камбуз и лазарет. Сигнал тревоги застал там 19 человек. Дым прибывал, дыхательных аппаратов не хватало. Как только лодка всплыла, все с надеждой бросились к люку. Но люк не открывался, несмотря на все усилия.
Когда с верхней палубы люк удалось открыть, было слишком поздно. Выбраться наверх удалось лишь четверым. 15 моряков погибли. Их еще вытаскивали, укладывали прямо у люка, укутывали одеялами, делали искусственное дыхание. Но умирающие лишь хрипели и стонали. Позднее медицинские эксперты установят, что моряков, более трех часов дышавших угарным газом, вытащили из отсека уже в состоянии клинической смерти.
Спасите нас!
Утро 9 апреля К-8 встретила с заглушенными реакторами, без электроэнергии, хода и связи. Внутри бушевал пожар. К тому же погода портилась, лодку раскачивало все сильнее, кормовую надстройку стали захлестывать волны.
Внезапно раздался крик сигнальщика: «Справа по траверзу судно!». В воздух с шипением взвились пять красных ракет. Однако идущий было к лодке канадский сухогруз внезапно обошел ее по дуге и, несмотря на призывы о помощи, лег на обратный курс.
Лодка валилась на корму. Сколько она еще сможет продержаться на плаву, никто не знал. И вновь крик сигнальщика: «Вижу огни!». Снова пять ракет, и вновь сухогруз, на этот раз болгарский «Авиор». Болгары наших подводников не оставили. Немедленно передали через Варну радиограмму в Москву, а на борт АПЛ — сигареты «Шипка» и пару бутылок коньяка.
В район бедствия уже шли полным ходом советские корабли, которые должны были транспортировать лодку на базу. Приказ главкома ВМФ гласил: любой ценой удержать ее на плаву. Как это сделать — было большим вопросом. Капитан подлодки принимает решение — пересадить на болгарское судно часть экипажа, 43 человека.
Уходившие последней шлюпкой видели, как высоко задрался нос и осела корма субмарины, на борту которой все еще оставались 22 человека во главе с командиром. Ночью подводников с «Авиора» пересадили на подошедший теплоход «Касимов». Подошли еще два судна, готовые начать буксировку, но шторм и снежные заряды не позволили завести швартовые, было решено продолжить спасательные работы с рассветом.
Тем временем разыгрывались последние акты трагедии. В 6.13 утра 12 апреля на «Касимове» вдруг увидели взвившуюся над подлодкой красную ракету. Через секунды погасла на локаторе отметка К-8, и корпус теплохода содрогнулся от двух мощных гидравлических ударов. Включили все прожекторы, но океан был чист.
На палубу корабля стали выскакивать люди, спуская вельботы. Какое-то время среди волн еще удавалось разглядеть тонущих людей, им бросали спасательные круги, пытались зацепить одежду баграми и кошками, но спасти никого не удалось. Свидетели вспоминают, что видели в океане командира лодки с разбитой головой. Его удерживала на плаву пуховая канадка, за нее-то и удалось зацепиться багром и подтянуть тело к вельботу. Капитана даже успели схватить за руку, но в эту секунду вельбот отбросила огромная волна. В руке пытавшегося вытащить осталась лишь записная книжка командира со списком оставшихся на подлодке моряков.
Похоронены в море
В советской прессе о трагедии К-8 не писали — страна отмечала День космонавтики и готовилась к 100-летнему юбилею Ленина. На все, что имело отношение к событиям в Северной Атлантике, был наложен гриф строжайшей секретности. Родным и близким погибших лаконично сообщили: «Ваш муж (сын), выполняя боевую задачу, погиб и похоронен в море».
О гибели атомохода говорили лишь в узком кругу. Но, как мы видим, история подвига и трагедии экипажа АПЛ К-8 не канула в Лету. Так, по воспоминаниям оставшихся в живых сослуживцев, удалось восстановить историю жизни и последних часов моряка из поселка Пролетарий Александра Кульша. Сделали это педагоги и школьники Пролетарской школы, причем уже в начале 70-х, когда страна хранила гробовое молчание о погибшей субмарине.
Первый, самый старый альбом, заполненный фотографиями Александра, воспоминаниями его учителей, письмами маме, школьными табелями успеваемости и характеристиками, хранится в школьном музее на почетном месте. Показала мне его руководитель, учитель истории Пролетарской школы Наталья ИЗМАЙЛОВА:
— Я сама училась в этой школе и помню, что здесь был даже пионерский отряд имени Александра Кульша. Поселок наш небольшой, и, видимо, о трагедии подлодки и гибели на ней нашего земляка знали многие. А первый руководитель музея Валентина Николаевна Воробьева была человеком неравнодушным, так что уже в 70-е годы начала собирать об Александре любые воспоминания и подробности. Многое рассказала его мама, передала письма, которые он писал из армии. Оставила воспоминания и первая учительница будущего моряка. Сейчас, когда многих уже нет в живых, каждая строка на вес золота. Вот, к примеру, воспоминания матери Саши, как она навещала его в 1968 году в Кронштадте, в учебной школе: «В августе я побывала у него в части, где узнала, что мой сын очень хорошо учится, что он отличник боевой и политической подготовки. 9 ноября мы с отцом снова к нему приехали и пробыли в Кронштадте два дня. Там есть памятник героям-подводникам, погибшим при выполнении служебных обязанностей. Так Саша очень хотел, чтобы мы его увидели. Привел нас к нему, и я не смогла сдержать слез. Хотя тогда и не думала, что где-то скоро будет воздвигнут сыну такой же памятник…».
После Кронштадта Александра направили служить на атомную подводную лодку К-8, он был этому очень рад. В письмах к родителям моряк сообщал: «Часто ходим по морям и океанам. Служба идет нормально, быть в море очень интересно. Экипаж очень дружный».
За отличную службу в 1970 году матрос Кульш получил благодарность от командования и 10 суток для поездки домой. Но в отпуск не уехал — начались учения. Те самые, из которых он не вернулся.
В школьном альбоме есть уникальные воспоминания друга Александра, которому удалось выжить в те страшные апрельские дни. Он и пролил свет на последние часы жизни своего товарища. Матрос Валентин Фатеев рассказал следующее:
«Мы с Сашкой очень сдружились. Он со всеми умел быстро находить общий язык, не зря ребята избрали его комсоргом первой боевой смены. Наши посты были в одном отсеке, и мы часто вдвоем изучали устройство лодки, устройство боевого отсека. Шли последние дни «автономки». Мы закончили патрулировать и возвращались домой. Вдруг сигнал аварийной тревоги «Пожар!». Сашка одним из первых рванул на свой пост. Конечно, он мог бы остаться в смежном отсеке и был бы жив. Но не такой человек был Сашка. Он знал, что в отсеке, полном дыма, много ребят, и помчался к ним. Схватил ИПА, одел его и стал помогать другим включиться в аппараты. Спустя время, помню, подошел ко мне и спросил: «Ну как, включился?». Я говорю: «Нормально. Саня, а ты?». Он ответил: «Тоже нормально, только голова почему-то кружится». И вдруг замертво упал мне на руки».
В школе мне удалось поговорить и с одноклассником Александра, ныне учителем труда Владимиром Алексеевичем Заболотским. Он рассказал, что в отличие от многих Саша, несмотря на прекрасную успеваемость, не стал поступать ни в институт, ни в техникум, а безоговорочно выбрал службу в армии. «Видимо, это была его судьба», — добавил собеседник.
Мы помним вас
Наталья Анатольевна рассказала, что года четыре назад школьные краеведы вновь вернулись к теме гибели подлодки К-8. Поводом стало участие во всероссийском конкурсе «Морской венок славы».
К тому времени о трагедии в Бискайском заливе в Интернете появилось немало информации. Как результат — еще один альбом, посвященный бывшему ученику школы Александру Кульшу, и несколько школьных рефератов. О юных пролетарских краеведах услышали в других городах России, и вскоре контакт с ними наладила заместитель адмирала Кузнецова 7-й дивизии атомных подводных лодок Северного флота по работе с общественностью Марина Русина. Благодаря дружбе с ней пролетарцы узнали о давней морской традиции: ежегодно 12 апреля в поселке Островной (Гремиха) у обелиска погибшим подводникам АПЛ К-8 проводят траурные мероприятия.
Пролетарцы вот уже третий год подряд приезжают в Санкт-Петербург, чтобы вместе с бывшими сослуживцами, вдовами и родственниками погибших помянуть моряков в Николо-Богоявленском Морском соборе, где открыта мемориальная доска в память о К-8. По их просьбе военные моряки набрали в Северной Атлантике воды и передали родственникам Александра Кульша. Завтра в присутствии родных моряка, жителей поселка, школьников, представителей военкомата, районной и местной администраций капсула с водой будет захоронена возле Пролетарской школы рядом с памятной мемориальной доской.
P.S. При подготовке статьи использованы воспоминания капитана I ранга Владимира Шигина и материалы краеведческого музея Пролетарской школы.
Фото из архива школьного музея
