Руководству сгоревшего психоневрологического интерната вынесен обвинительный приговор
Сентябрь 2013 года. Деревня Лука Маловишерского района. Огнем уничтожен мужской корпус интерната «Оксочи». Погибли 37 человек.
Февраль 2015-го. Небольшой зал судебных заседаний. Телевизионщики — в явном большинстве. На скамье подсудимых — бывшие директор и инженер по технике безопасности интерната Сайгидгосен Магомедов и Александр Куликов.
Потерпевших в зале тоже мало. Взрослые дети погибшей санитарки Юлии Ануфриевой. И Мария Рогальская — сестра Николая Кузнецова, одного из тех 36 пациентов, для кого та сентябрьская ночь стала последней.
Тёплый угол
Она и себя винит в его смерти:
— Когда оформляли его в интернат — это же столько справок надо было собрать. Будто решалось, пропускать ли в Кремль. А там — какой-то сараюшка длинный. Зачем только я ругалась, что Коля лежит в холодной палате? Переместили в самый конец, а он ходить не мог.
Спросил, чего она ждет от суда.
— Я не хочу, чтобы их посадили. Но судьбы людей доверять им нельзя. Их чувство ответственности атрофировалось, сгорело вместе с бараком.
Государственный обвинитель Андрей ПЕТРОВ зачитывает обвинительное заключение. Долго, с неизбежными повторами. Вина подсудимых — это каждая отдельно взятая смерть.
Почему это произошло? Поселенному в интернат летом 2013 года Павлову захотелось покурить. Возгорание произошло где-то между 2.30 и 2.50. Юго-восточный угол палаты № 2.
Как установлено следствием, санитарка Ануфриева попыталась сбить руками пламя на одежде Павлова и на постели. И это была ошибка: огонь вспыхнул сильнее, стал разгораться.
Безвыходное положение
В буквальном смысле этих слов — по горячим следам — мы, журналисты, рассказывали о самоотверженности младшей медицинской сестры. Не растерявшейся, бросившейся спасать людей. Если бы не она, жертв могло быть больше: в здании находилось 58 пациентов. Оказывается, растерялась. Огнетушитель надо было хватать.
Юлия позвонила по мобильнику старшей медсестре. Помощь оказалась бесполезной — ни средств пожаротушения, ни личной защиты. Местный пожарный расчет не смог подключиться к водоснабжению. Маловишерские пожарные в густом тумане ехали дольше обычного.
Последнее — стечение обстоятельств. Все остальное — набор всевозможных нарушений. Недопустимых в принципе. А для здания 5 класса огнестойкости (при том, что учреждения такого типа должны размещаться в помещениях не ниже 2 класса) — смертельно опасных.
Еще летом 2012 года Чудовский суд по иску Маловишерской прокуратуры обязал расселить пациентов из корпуса № 2 в срок до 1 августа 2014 года. На момент принятия судебного решения зданию было 140 лет.
В нем еще и перепланировки делали — ради уплотнения. Запертые палаты, отсутствие путей экстренной эвакуации. Душегубка, да и только.
Вредная привычка
Кто в ответе за противопожарную безопасность? Сначала — директор, потом — назначенный им инженер по ТБ. Обязанности у них такие. По трудовому соглашению и штатному расписанию.
В этом расписании явно недоставало тех, кому не приказывать, а подчиняться. На ночном дежурстве вместо двух сестер и трех санитарок — столько должно было быть исходя из численности пациентов — находилась только Ануфриева.
Кто утверждает штат? Опять-таки — директор. Может, все дело в низких ставках? Но Магомедов этим, вроде, не оправдывался. И надо отметить, ни на кого другого вину не перекладывал. Лишь в последний день, за считанные часы до приговора, его защита ходатайствовала о приобщении к суду неких документов, свидетельствующих о том, что директор сигнализировал в вышестоящие органы о трудном положении учреждения.
Там того не было, там этого не было… Что-то такое Магомедов, сдержанный на суде, в перерывах в сердцах мог сказать своим друзьям или землякам, присутствовавшим на процессе.
Когда пожарище еще дымилось, но в качестве основной уже фигурировала версия о неосторожном курении, я услышал от директора:
— Все может быть. Мог кто-то и закурить... Боролись ли мы с этим? Не то слово! Целыми днями на улицу выводили нарушителей. Но они же не понимают! Не зря я и сам сколько раз среди ночи приезжал проверять, все ли в порядке.
Почему тогда в обвинительном заключении прозвучало, что не было даже формального запрета на курение? Не увидело следствие борьбы с любителями чиркнуть спичкой, сидя на пороховой бочке? Хотя бы палаты для некурящих.
Грамоты не горят
На предпоследнем заседании райсуда по делу главврача и инженера исследовались личности подсудимых.
Сайгидгосен Магомедов в прошлом — директор совхоза. Руководитель со стажем и опытом. Прекрасные характеристики из района и поселения: требовательный, уважаемый, порядочный, отзывчивый и воспитанный человек.
Регалии — грамоты, благодарности. Есть они и у Александра Куликова. И среди прочего можно сложить в стопочку заслуги обоих в деле... противопожарной безопасности. За создание пожарной дружины — той, которая не смогла ничего сделать. За добросовестный труд и в связи с Днем спасателя. И т.д. Такое впечатление, что в одной руке каждый из ответственных лиц держал огнетушитель, а в другой — факел.
А у Юлии Ануфриевой — только медаль. Посмертно.
Что теперь разбирать, на сколько процентов она правильно действовала, а на сколько ошиблась? В любом случае делала все, что могла. Но при создавшихся обстоятельствах успешная эвакуация была невозможна. Это вывод следствия.
Уметь прощать
— Я микробиолог, — говорит Татьяна АНУФРИЕВА. — Если я что-то сделаю не так и кто-то пострадает, кого мне тогда винить и чем оправдываться? Каждый должен выполнять свои обязанности. Нормально, а не формально. Помню маму вечно усталой, не выспавшейся. Соглашалась: «Уйду, только Кристину выучим». Кристина первой из нас узнала про пожар, сразу позвонила папе, он сказал: «Все, приезжайте домой». И мы поняли. Саша, брат мой, вместе с папой пошли на пожарище искать маму. Нашли и опознали. Адвокаты говорили мне, мол, надо уметь прощать. Я все понимаю. Может, Магомедов с Куликовым — очень хорошие люди. Но только на суде впервые услышала от них слова сожаления, соболезнования. Не могу, не готова...
Срок как урок
Извинившись перед потерпевшими, Магомедов и Куликов перед лицом суда полностью признали свою вину. Заявили ходатайство о рассмотрении дела в особом порядке.
Отдельно исследовался вопрос о состоянии здоровья экс-директора интерната. Масса справок, диагнозов. Защита ходатайствовала о дополнительном обследовании, чтобы определить, может ли вообще Магомедов по медицинским показаниям отбывать наказание. Гособвинитель заявил, что по существующим процессуальным нормам этот вопрос рассматривается после постановки приговора.
Итог таков. Магомедов и Куликов признаны виновными по статьям УК, предусматривающим ответственность за нарушения требований охраны труда и требований пожарной безопасности. Кроме того, установлена вина Магомедова в оказании услуг, не отвечающих требованиям безопасности.
Экс-директор осужден к лишению свободы на пять с половиной лет с отбыванием наказания в колонии общего режима. Он лишен права занимать должности в государственных и муниципальных учреждениях социальной защиты, связанных с осуществлением организационно-распорядительных и административных полномочий, сроком на 2 года 6 месяцев.
Инженер по ТБ Куликов в соответствии с приговором должен провести четыре года в колонии-поселении. При этом он лишен права заниматься профессиональной деятельностью, связанной с обеспечением пожарной безопасности, сроком на 2 года 6 месяцев.
О том, что потом
В день трагедии в деревне Лука тогдашний руководитель департамента социальной защиты населения Александр ДРЯНИЦЫН сказал корреспонденту «НВ», что есть еще ряд учреждений, находящихся в потенциально опасных местах.
После пожара от тактики постепенного расселения пришлось отказаться. Последовали экстренные меры.
— 460 человек были перемещены из зданий 5 степени огнестойкости, — напоминает заместитель директора управления по развитию социального обслуживания населения Новгородской области Татьяна ЗАРНИЦКАЯ. — В специализированных социальных и медицинских учреждениях нашей области, а также соседних Тверской, Псковской и Ленинградской. Скоро будет сдан новый корпус в деревне Подгорное. И тогда мы вернем наших пациентов. Кроме того, ввод нового корпуса позволит закрыть очередь, образовавшуюся из нуждающихся в содержании и в лечении в психоневрологическом интернате.
Фото автора
