За что старый танкист благодарит жареного петуха
Александр ПОПОВ — по-настоящему заслуженный ветеран.
До Берлина дошел. Точнее — доехал. Танкист. Но главная его боевая слава — это Крым. Освобождал, одним из первых ворвался в Севастополь. В мирное время бывал, хотя бы раз в пять лет — от юбилея к юбилею. Вот и в прошлом году ездил с новгородской делегацией на знаменитый севастопольский парад, посвященный 70-летию освобождения города от фашистов и возвращению полуострова в состав России. И вот уже прошел год с тех исторических дней...
— Как настроение, какие мысли, Александр Петрович?
— Да как сказать... Нет, мысли хорошие, конечно. Хотя если пожить хоть немного в Крыму, было бы легче ответить. Я же там с мая только по телевизору бывал. Картина ясная, но под водой бывают камни.
— К примеру.
— Я и говорю — к примеру. Есть состоявшиеся факты, а есть что-то такое, что еще не вышло на поверхность. Допустим, национальный вопрос. Вот у крымских татар сейчас такое же настроение, как у меня? Мы же их в 1944 году депортировали. После освобождения Севастополя был приказ: вывезти всех! Грузовик, четыре автоматчика в кузове, два часа на сборы, с собой 50 кг на человека. И сразу — на вокзал, в теплушку.
— Жестко. Как с врагами...
— Так и было. Многие из них воевали против нас. Дрались насмерть! И партизанам крымским очень навредили. Когда прогнали немцев, опять не успокоились. Между Севастополем и Бахчисараем батальон расположился на ночлег. Все устали. И часовые... Вырезали 120 человек. Это только один случай, и я знаю о нем не понаслышке.
Но не только боевая работа была у нас в Крыму. Кстати, мы же там урожай убирали. Он к июлю поспел.
— А посевную кто проводил?
— Немцы, кто же еще? Нам даже сельхозтехника досталась трофейная. Подремонтировали и вперед. Маловато только ее было. Я-то косой махал на поле.
Так вот, прошлым маем встречал и татар — среди таксистов их много, и украинцев. Не видел худого взгляда. Открытые, радостные люди. Царил необыкновенный подъем. Чистая правда. Но это же не значит, что нет желающих что-то замутить.
— Порошенко клянется вернуть Крым.
— И Коломойский очень хотел бы. У него же там столько собственности было. Это быстро делает из олигарха патриота. Пусть говорят. У нас — железные аргументы. Историческая справедливость, корабли на рейде...
— Тянет еще разок побывать в Крыму? Есть там любимое место?
— У меня их сразу два было: одно — в танке, другое — в землянке. Война же. Раньше тянуло. Главное было — однополчан повидать. Но ряды наши слишком поредели. Из нашего Севастопольского танкового полка в прошлом году только двое оставались в строю — я и радист моего экипажа. Даже не знаю, что с ним. Он в Сумах живет. 94 — ему, да и я всего на год младше. Пытался дозвониться, а меня на украинском «коммутаторе» обругали: «Паршивый москаляка, положи трубку!». Так и не соединили. Ленька — Леонид Григорьевич Григорьев. Обычный русский человек, только с украинским акцентом. Он всегда у него был. Кто из нас там, на войне, мог представить русско-украинскую вражду?
— Смотрите Донбасс?
— Каждый день!
— Видели, что танки воюют, снятые с постаментов?
— Ну, не только они. Вообще, почему нет? Тот, что у нас в Подберезье стоит, еще вполне на ходу. Мы его когда-то с улицы Щусева перегоняли. Ребята залезли, поколдовали чуток, двигатель фыркнул.
— Войну на таком выиграешь?
— Мы же выиграли! А вот дипломаты наши — Черномырдин с Зурабовым — проиграли. Я про Украину. Про последнего украинского президента вообще нечего говорить. Он не хотел допустить кровопролития... Ладно, что это я, рядовой, о больших людях.
— Вы же полковник.
— Гражданское звание мое — ря-до-вой. Мне простительно не понимать, почему Зурабов и ныне там. А политика...
— Тоже камни?
— Они самые. Что хочу сказать? Я же до войны на тракторе работал. Мне уж не пахать. Но так хочется, чтобы поля наши снова ожили. Надеюсь, теперь четко понято, что кому-кому, а России расслабляться нельзя. Вот плоха была советская власть, но Северо-Крымский канал построила. Откуда было появиться виноградникам и полям в северной части полуострова, где сухо, как в пустыне? Тот самый канал, который сейчас перекрыт нашими киевскими «друзьями».
— Многовато у нас теперь «друзей».
— Когда их было мало? А наши, такие, как сахалинский губернатор, арестованный недавно, нам кто? Развилась, понимаешь, опухоль. Страна — как организм: ничего нельзя доводить до крайности.
— Выберемся?
— Куда денемся! Нагрузочка, конечно, будет подходящая. Крыму помогать надо. Двухэтажный 18-километровый мост через Керченский пролив — не шутки. Но игра стоит свеч. Нам некуда уходить и нечего отдавать. Надарили уже. Еще со времен Шеварднадзе, с легкостью распорядившегося куском Берингова пролива. Хватит!
— Вы никогда не слышали разговоров, мол, зачем нам этот Крым, зачем было нарываться на санкции?
— Нытиков по жизни всегда хватало. Но в целом мы — народ стойкий. Наш человек не избалован цивилизацией, как западный. Не успели мы. Когда вообще нам жилось так уж легко? Выплывем. Еще и спасибо скажем тем, кто снова помогает нам закалять характер. Я же прямо сейчас поблагодарил бы одну очень умную птичку. Всегда знает, когда Россию надо хорошенько клюнуть. В народе ее зовут жареным петухом.
Фото из архива Правительства НО
