Как народ ставил памятник солдатам, погибшим в 41-м
Пятница, 12-е. Деревня Балуево. Открытие памятника бойцам 89-го стрелкового полка 23-й стрелковой дивизии 27-й армии Северо-Западного фронта. Более 80 имен и фамилий на плитах. Было это выверенной стратегической необходимостью или ошиблось командование в своих расчетах, направив в конце ноября первого года войны роту на разведку боем по льду озера Велье? Только ушли 98 человек, а в живых осталось 12.
Я не знаю, какие здесь зори. Тихие, наверное. Мы днем сюда прибыли. Просто вспомнилось киношное название. Потому, наверное, что места тут — красивенные. Деревенька облепила берег, стоит, любуется своим Вельем.
Рай для дачников. Это сегодня. Несколько десятков дворов. Постоянных жителей — раз, два и обчелся. Живут тут — как на острове. Прямое сообщение по суше отсутствует напрочь. Была когда-то дорога, да потерялась в годах и лесах. Но здешний народ это вполне устраивает, с просьбами о строительстве дороги никто властям не докучает. Напротив: «Ни в коем случае!».
На подходе не мог оторвать взгляда от острова посреди озера. С его обрывистым берегом, густо поросшим соснами. Наверное, так было здесь и в 1941-м.
Только среди такой красоты трещали пулеметы, ухали пушки, стонали раненые. Падали солдатики и не поднимались уже...
От былинок
До торжественной церемонии еще есть время. И известный поисковик командир демянского отряда «Находка» Александр МОРЗУНОВ, понимая, что у журналистов — своя задача, подсказывает, кого в деревне обязательно надо бы расспросить. Александр Петрович это прекрасно знает, ведь он уже полтора десятка лет живет в Балуеве. У него тут дом, хозяйство.
Беседуем с Михаилом ПРОКОФЬЕВЫМ. Отставной военный. О службе не распространяется, мол, не положено. Давно уже осел в Питере, но в сезон — на родину! Ухожу отсюда, говорит, по первому льду. «Вот здесь — кошка, — показывает, как прижимает ее к боку. — И здесь».
— А вот здесь, — Михаил Александрович делает жест в сторону бугра за памятником, — стояла часовня. Лет пятьсот ей было. Бревна вполобхвата. Памятник Нилу Столобенскому, монаху селигерскому, тоже из дерева. Святого Нила деревня особо почитала — в каждом доме иконка была.
«Кладбищенский смотритель»
Что до наших дней, то в начале «нулевых» грустная тут вышла история, постыдная даже. Хотя вины балуевской нисколечко в том нет. Наоборот, вся деревня недавно участвовала в сборе средств на народный памятник погибшим в 1941-м. Больше того — саму память о них пришлось восстанавливать.
Вот как дело было. Московский бизнесмен, зовут его Михаилом Дмитриевым, купил участок с видом на озеро. Любит столица здешние места, это понятно. Но за его забором оказалось то самое место, где стояла часовня, возле которой по русскому обычаю в войну и были похоронены бойцы того самого 89-го стрелкового полка.
Уже после войны рядом с солдатской братской могилой одна местная жительница похоронила своих сыночков-близняшек. Чувствуя свой смертный час, попросила местные власти оформить эту землю на дочь. За мальчиков своих переживала, чтобы не потревожил никто. А дочь, когда не стало матери, возьми да продай!
Так в деревне объявился господин Дмитриев. С тем новомодным убеждением, что священна только частная собственность. О воинском захоронении слышать не хотел.
— Его собственность, и все, — рассказывает Александр Морзунов. — Потом строительные работы начались, срыли холм — показались кости. Я просил: «Отдай хотя бы останки, мы их перезахороним». Нет, никого не подпущу. Лет восемь не позволял...
Без рекламы
Как-то Александр Петрович свез в Балуево телевизионщиков из «Вестей». Камера на московского собственника произвела впечатление. Оказалось, что его бизнесу такая реклама не нужна. В общем, забирайте.
Поисковики произвели эксгумацию, найдя останки только 12 человек. Где остальные? Чтобы собрать все косточки, наверное, пришлось бы снести и сарай, и дом столичного дачника. Опять возникла гнетущая пауза. Нарушил ее сам Дмитриев, обратившись в районный суд с целью решить все юридические «формальности» и узаконить свое владение участком строго «по забору». А администрация подала встречный иск.
На суд приехали столичные адвокаты, с усмешкой поглядывавшие на своих оппонентов. Но когда их спросили (опять же на камеру!), действительно ли они собираются защищать человека, построившегося на костях советских солдат, защитники переменились в лицах. А поняв тему окончательно, просто встали и ушли.
Закончилось мировым соглашением, по которому «кладбищенскому жителю» пришлось уступить часть участка. На ней-то и поставлен теперь памятник. Близнецы остались за частным забором...
В этом есть некая половинчатость. Хочется громко сказать, что случай — абсолютно не подходящий для компромиссов. Но...
— На моей памяти это первый такой случай, когда у владельца участка, потревожившего останки солдат Великой Отечественной войны, отняли часть площади, — сказал корреспонденту «НВ» руководитель департамента поисковой и реконструкторской работы Российского военно-исторического общества Сергей МАЧИНСКИЙ. — В стране первый...
Небесный щит
Проект, как говорит Морзунов, народный. Прост, лаконичен и правдив. Каменная стена за мемориальными плитами с выбитыми на ней именами символизирует подвиг бойцов. Они встали стеной за Родину. На этом пятачке враг уперся в берег озера и дальше не прошел.
«Колпак» дзота — подлинный. Такие до сих пор можно видеть в окрестностях Велья. Много. Местные в 1941-м помогали их строить...
В Балуеве еще можно встретить тех, кому довелось жить здесь, когда пришла война. Окна родительского дома Нины Яковлевны ШАЛЯПИНОЙ смотрят на улицу.
Семилетней девочкой она видела, как шли и шли солдаты. И день, и ночь. В августе, ровно 75 лет назад, родители, забрав детей, перебрались на остров. Думали, что война скоро закончится. Вырыли ямы, жили в них. Пока осенью красноармейцы не перевезли островитян в безопасное место. Над головами летали снаряды. Иногда рядом падали авиабомбы, к счастью, только в озеро. Будто преподобный Нил отводил смерть...
Удивительное дело, но и деревню пощадила война. Что-то было разобрано армией на укрепсооружения. Все равно было куда вернуться. А в окрестных лесах, когда немец отступил, было страшно. Скелеты, каски, крашенные кровью...
— Спросите про ее брата, — подсказывает «секретный» Прокофьев. — О нем Брежнев в «Малой земле» пишет!
Разведчик Николай Кузьмин и на фото попал с будущим генсеком. Но разве Леонид Ильич прославил Николая Яковлевича? У Кузьмина был символический ключ от освобожденного им украинского Бердичева. Там воевал, там влюбился и после войны женился. Сколько еще отдельных историй в деревне, насчитывавшей когда-то более полутора тысяч жителей?
За помин
Митинг у памятника. Тоже народный. Заместитель главы района Александр КУЗНЕЦОВ — человек официальный, но тоже свой, демянский. Да вообще тут все свои. Хоть и дачники, хоть и горожане. Кроме одного. Но это был его выбор. Собственный!
Кто-то еще хочет выступить? Почему нет? Свои!
Говорили от души. И седые, и совсем молодые. Как Арина ВЕРЗИЛОВА, одиннадцатиклассница из Демянска, не сдержавшая слез.
Я потом спросил у нее и ее одноклассницы Насти ШЕСТАКОВОЙ, мол, а дальше что? Школа закончена, надо уезжать за образованием. И девчонки стали уверять, что будут возвращаться снова и снова. Что невозможно забыть такие места и таких людей, как в Демянске. И, конечно же, они еще не раз будут участвовать в работе поисковой экспедиции «Долина».
А ведь так и будет. Хорошие слова сказал Александр Морзунов, вспоминая, как с этим 11-м классом лазил по лесам и болотам. И, отработав очередную точку поиска, вдруг подумал, как это здорово. Потому что: «Это не мы тут заканчиваем, это они тут начинают».
Демянский район
Фото из архива НТ
