Пенсионер отстаивает своё право пользоваться деревенским колодцем
Уж, казалось бы, на тупиковом конце улицы Зелёной деревни под названием Глухово сама обстановка должна располагать к умиротворению и душевному спокойствию, никаких страстей, а только созерцание. По крайней мере, на данные удовольствия человек городской настраивается в сельской местности.
Много воды с тех пор утекло
Однако ж здесь между двумя домами на протяжении последних месяцев образовалось явное напряжение. Тот, что под номером 12, ремонтируется, вокруг него ухоженно, стоят аккуратненькие хозпостройки. За воротами бодренько, с лаем бегает белый алабай — мол, прохожий, будь начеку. Но прохожие здесь — редкость, начеку приходится быть разве что пенсионеру Анатолию Викторовичу СТРЕЛЬСКОМУ, который проживает в соседнем доме № 14.
Собака и установленное ограждение из сетки-рабицы сделали невозможным ему подход к колодцу, которым он пользовался больше тридцати лет. Хозяин сторожевого пса, новый сосед ветерана, дал понять: колодец — на частной территории, посторонним вход на неё воспрещён. Старику о мужчине известно только то, что его зовут Михаил, он — из Луги, дом купил четыре года назад.
Свою же избу Анатолий Викторович приобрёл в начале 80-х годов. Тогда он работал в Ленинграде горным инженером в институте проектирования заводов по производству гравия, щебня, песка. Хотелось ему найти такое место, чтобы на лето вывозить двоих своих маленьких сыновей и супругу в деревню. Понравился пустовавший дом в Глухове Батецкого района, начали потихоньку обживаться. Как полагается, появились и грядки, и теплицы. Разбил Стрельский сад. На сегодняшний момент он собственник приличной земельной площади — 55 соток.
С соседкой, которой уж нет на этом свете, в чей дом и вселился Михаил, поддерживал дружеские отношения. Не ссорились они и пользовались одним деревянным колодцем. По словам Анатолия Викторовича, когда он летом 1986-го рухнул, было решено усилиями двух семей его восстановить. Колодец, отметил пенсионер, глубиной 8 метров, стоит на водоносной жиле, вода в нем чистая, пригодна для питья.
— Это был общественный колодец. Но ни существовавший тогда Некрасовский сельсовет, ни районная администрация не помогли нам с его ремонтом, — вспоминает Стрельский. — С соседкой взялись строить новый железобетонный колодец. Она организовала начало строительства, нашла экскаваторщиков, бульдозеристов, достала пятиметровую трубу, а я, у которого была зарплата в триста рублей, оплачивал все работы. Плюс оказывал небольшие услуги, кого на машине подвозил, кому колбаски дефицитной из Ленинграда доставлял. Вместе со своими детьми, одному из которых было 11 лет, а другому — 16, бетонировал колодец. Всё выполнили и жили дальше себе спокойно.
Это «спокойно» для Анатолия Викторовича закончилось весной нынешнего года, а именно в тот момент, когда Михаил окончательно закрыл последний пролёт забора, разделивший его и Стрельского участки. До этого, как рассказал пенсионер, ещё оставалось небольшое пространство между двумя продольными досками. Старик, разменявший девятый десяток лет, у которого несколько заболеваний, среди которых остеохондроз всех суставов, как партизан перелезал через них, чтобы добыть себе водички. Для него такая ситуация была крайне унизительной. Что касается технической воды и на полив, то, как сообщил пенсионер, у него есть вода дождевая и из пруда.
И ни туды, и ни сюды
Узнав о злоключениях Анатолия Викторовича, одна из жительниц деревни позволила ему брать воду из своего колодца. На неделю ему хватает два ведра питьевой воды. Но до некогда родного ему колодца — 30 метров, а до чужого — 200. И ему, инвалиду II группы, преодолевать такое расстояние с тяжестями непросто. А кроме того, и хозяевам этого двора ничто не мешает однажды указать ему от ворот поворот.
Строить колодец у себя для пенсионера — не вариант. По нынешним ценам такой, какой оставлен за забором, обойдётся в 100 тысяч рублей. Старику таких трат не потянуть.
В районной администрации знают о глуховском конфликте из-за колодца. Но, как я поняла из разговора с Анатолием Викторовичем, они держат сторону его обидчика. Говорят, что этот колодец всегда был частным, просто Стрельскому никогда не препятствовали набирать воды столько, сколько ему хочется.
Между тем у него на руках имеется свидетельство на право собственности участка той самой пенсионерки, с которой он бок о бок прожил не один десяток лет. Документ, датированный 1992 годом, с печатью и подписью главы администрации Некрасовского сельсовета, подкреплён планом-схемой участка. И вроде с ним должно быть ясно: колодец в границах территории у дома 12 или всё-таки за ней.
— Этот документ я получил в 2010 году из земельного отдела Батецкого поселения, хотел приватизировать колодец. Мне отказали, объяснив, что он находится на общественной земле. Тогда я проводил в полном объёме геодезию своего участка. В соответствии с установленными размерами он нанесён на кадастровую карту. Установление месторасположения колодца я проводил на основании выданного мне плана дома 12 и по масштабам геодезического плана моего участка. И после моих расчётов оно оказалось на расстоянии одного метра от границы соседского участка, — объяснял мне пенсионер, бывший инженер высшей квалификации, водя своим пальцем по чертежу.
Стрельский своё видение проблемы обрисовал в письме главе района. Он настаивает на том, что колодец — общий, все в деревне на него имеют право. Его только нужно взять на баланс и следить за его состоянием. В 400 метрах от дома Анатолия Викторовича есть колодец с таким же статусом, но, по его признанию, пребывает он в запущенном состоянии — нет даже подъёмного механизма, и воду пить из него не рекомендуется.
Не с того угла
Обладателя колодца дома не оказалось. Но навстречу мне вышли молодой человек и дачница, которые заприметили меня, когда Анатолий Викторович показывал, как он когда-то пролезал за водой.
— Да с Михаилом можно было договориться. Он деду предлагал шланг с водой от колодца до его дома протянуть. А тот отказался, — говорил молодой мужчина, который в дни, когда отсутствует хозяин, кормит его собаку.
— Неприятно он сделал Мише, когда стал жаловаться в администрацию. Мы-то приехали и уехали. А ему-то здесь жить, — поддержала женщина.
Кстати, Анатолий Викторович принципиально не хочет никакого шланга. В теплое время с помощью него можно накачать воду, а зимой, с морозами, как быть? Но мне показалось, старик-кремень не просто борется за воду, а добивается справедливости — свободного доступа к колодцу, чтобы ни под кого не подстраиваться — когда захотел, тогда за водой и пошёл. «Я перед всякими штафирками робеть не буду», — обрисовал он свою позицию.
Самое удивительное, отстаивая правоту соседа Стрельского, в управлении по работе с территориями администрации Батецкого района тоже сослались на тот документ, который демонстрировал мне Анатолий Викторович, — свидетельство от 1992 года. Некрасовское поселение кануло в Лету, а документ, выданный им, судя по всему, юридическую силу не потерял. Только вот как его трактовать? В управлении пояснили, у дедушки ошибка — он не с того угла участок мерил.
— В деревню приезжали представители администрации, опрашивали людей. Они рассказали, что колодец строила бабушка, а её дети нанимали экскаватор. И построен он на территории дома № 12, — говорила заместитель начальника управления Елена КУЗНЕЦОВА. — Наследник бабушки участок продал. Новый собственник поставил забор согласно схеме. Но обязать сделать его геодезию, чтобы приехали специалисты и выполнили правильные, точные замеры, администрация не может.
Вместо эпилога
Дед давно живёт один. С супругой они развелись, отношения поддерживает только с младшим сыном, да и он последний раз навещал отца в прошлом году.
Есть, конечно, у Стрельского 8 квадратных метров в благоустроенной питерской квартире, которую он получил в конце 70-х годов и в которой сегодня живут его бывшая жена и семья одного из сыновей. Но менять деревенский быт на житьё в Северной столице совсем не собирается. Предпочитает суетиться в парничке, где у него растут огурчики, ждёт урожая смородины и яблок.
Внутреннее убранство дома бедновато, на стенах весят календари-плакаты прошлых лет. Деревянные колышки забора покосились, во дворе трава вымахала, и изба откровенно просит ремонта.
«Ну вам же здесь тяжело», — не удержалась я. А он мне с улыбкой ответил: «У каждого человека должны быть хотя бы маленькая работа и маленькая забота. А город — это клетка. А в Дом ветеранов или хоспис пусть меня отправляют, когда я с постели уже не встану, а пока повоюю».
Батецкий район
Фото Владимира Малыгина и автора
