Конезаводчица из Старого Шимска разводит орловских рысаков, находящихся на грани исчезновения
Стоя в загоне, мерин Трюк изо всех сил вытягивает шею, и когда у него не получается дотронуться до нас с Натальей ИВАНОВОЙ, вытягивает ещё и губы. Кажется, что он хочет поцеловать свою хозяйку. Но Наталья предупреждает:
— Осторожно, он с характером, от больших чувств может и укусить.
Впрочем, поцелуй, или что там Трюк задумывал, не удаётся, и он заливисто ржёт в надежде хоть так привлечь внимание.
Помимо Трюка в конном хозяйстве Натальи ещё 35 лошадей, 27 из них знаменитые орловцы. Мы приехали в конюшню «Фарфор» в Старом Шимске, чтобы побеседовать о конном бизнесе, однако буквально с порога наш разговор повернул совсем в другую, нерадостную сторону.
— Для меня разведение лошадей — это не бизнес уже хотя бы потому, что денег мне эта конюшня не приносит. Это хобби, которое даёт мне эстетическое удовольствие, — признаётся Наталья Иванова.
— Оно производит впечатление очень дорогостоящего хобби.
— Это с какой стороны посмотреть. Мы с матерью также занимаемся разведением крупного рогатого скота, в ООО «Прожектор» у нас 700 голов коров, так что в сравнении с затратами на коров затраты на лошадей не так велики. К тому же кормовые для них мы сеем сами.
— Но зачем вам нужно 36 лошадей, неужели для души не хватило бы одной или пяти?
— Я ведь занимаюсь еще и разведением орловских рысаков, поэтому мне нужно хорошее маточное поголовье. Если держать пять лошадок, то, скорее всего, это будут лошади для спорта, на которых скакать и прыгать хорошо, но не факт, что это будут матки. А есть лошади, которые в силу возраста или травмы не могут использоваться на ипподроме, но у них хорошая родословная, они рожают прекрасное потомство. Надо мной иногда смеются другие конезаводчики, что я всех здоровых лошадей продаю, а себе оставляю плохоньких. Зато какое потомство эти плохонькие приносят! Вот в следующем году мы ожидаем 16 новых жеребят.
— Откуда у вас такая любовь именно к орловцам, чем они уникальны?
— Это же древнейшая порода лошадей, ей скоро исполнится 250 лет. К тому же она универсальная — и для ипподрома, и для простых прогулок. А те рысаки, что покрупнее, по-моему, и огород вспашут. Кроме того, это порода с отличным характером, лошади очень добронравные, удобные под седлом и очень красивые. Вот Трюк, с которым мы уже пообщались, он не орловец, это пони, орловцы — совсем другие. Русская тройка, запряженная серыми орловскими лошадьми, — это же наше национальное достояние. Я не хочу сказать, что американские, допустим, рысаки страшные. Нет. Но они не такие, как орловцы. Жаль только, что мы свою породу не поддерживаем. В Финляндии для финских рысаков, которые в два раза медленнее орловских, даже отдельные заезды проводят. А у нас в России осталось всего 9 конезаводов, которые разводят орловцев.
— К чему это может привести?
— К исчезновению породы, конечно. У нас по всей стране осталось, наверное, маток 600 орловских рысаков. Это критический уровень. Порода на грани вымирания.
— Вы продаёте рысаков, есть на них спрос?
— Спрос упал из-за непростой финансовой ситуации в стране. Но на моих лошадей всё же ещё есть. Всё-таки они у меня очень хорошие и по родословной, и по достижениям на выставках.
— В этом году ваши лошади что-нибудь выигрывали?
— Конечно, самую большую радость в этом году доставила кобыла Вестфалия. В Москве на «Конной России» она стала чемпионкой среди кобыл своего возраста. А жеребчик, брат Вестфалии, занял второе место в ринге. Также недавно завершилась виртуальная выставка, и моя кобыла Саранка стала абсолютной чемпионкой среди всех лошадей.
Ещё в этом году в Луге впервые проводился фестиваль орловского рысака Северо-Западного округа, там мои лошади тоже были на призовых местах. Этот фестиваль организовывал Калгановский конный завод. По сути, сейчас на Северо-Западе серьезно разведением орловцев занимаемся только я и этот завод.
— Есть у вас любимые лошади?
— Раньше это, безусловно, был жеребец Фарфор, но недавно он умер от старости на 25-м году жизни. Ещё у меня есть жеребец Логотип, двухлетний абсолютный рекордист породы, он пробежал дистанцию 1600 метров за 2,09 минуты. Этот рекорд до сих пор не побит. Но вообще-то у меня теперь все лошади любимые. В этом году, правда, я планирую несколько лошадок продать и за их счёт зимовать. Год был тяжелый для всех, кто занимается сельским хозяйством, так что надо как-то выкручиваться.
— Наталья, неужели вашу конюшню никак нельзя сделать прибыльной, наверное, найдётся немало желающих пообщаться с орловцами и научиться сидеть в седле?
— Для всех, кто желает научиться, у меня ворота открыты. Я разрешу покататься на лошадях либо за небольшие деньги, либо за помощь на конюшне. Но, как я уже сказала, зарабатывать на этой конюшне — не главная моя цель.
— Есть дальнейшие планы развития?
— Да, сейчас у меня на заднем дворе строятся птичник и овчарня. Когда стройку закончим и проложим дорожку, думаю организовать тут мини-зоопарк для детей. У меня же не только лошади, но и пони, бараны, кролики, курицы и даже павлин есть. Надеюсь, что в следующем году к нам уже можно будет приехать на экскурсию.
Фото из архива Натальи Ивановой
