Павел Санаев — о новой книге, психотерапии, яркой молодости и Венесуэле
Павел САНАЕВ, автор нашумевшей повести «Похороните меня за плинтусом», первой части романа-дилогии «Хроники Раздолбая», приехал в Великий Новгород, чтобы на творческой встрече представить здесь вторую часть романа «Хроники Раздолбая. Спор на балу у Воланда». В ней главный герой — молодой художник — заключает пари о том, что сможет добиться успеха, создав гениальную картину.
Общение, длившееся более двух часов, прошло в КЦ «Диалог». Сначала писатель прочитал отрывки новой книги, выход которой запланирован на 2018 год, а потом ответил на вопросы слушателей. Разговор ожидаемо получился нескучным. Местами — с непечатными выражениями и оригинальными умозаключениями. Судите сами!
— В чем разница между «Плинтусом» и «Хрониками»?
— «Похороните меня за плинтусом» — это история частной семьи. Она — о домашнем насилии, невозможности и насущной потребности простить родителей. Это психотерапия по работе с прошлым.
«Хроники Раздолбая» — это история целой страны на протяжении 20 лет. Действие заканчивается почти в наши дни, в 2010 году. Роман целиком направлен в будущее. Главный герой — молодой человек — находится на изломе советской эпохи. Наступает новая жизнь и возникает вопрос: как жить дальше? Черное стало белым, а верх — низом.
В книге есть такая метафора. Были два водоема, разделённые плотиной. В одном — с пресной водой — жили лещи, плотва, в другом — соленом — морская рыба: тунцы, акулы, барракуды... Плотина рухнула, и вода смешалась, став солёной. Рыбы из пресного водоёма начали погибать, а барракуды расплодились. Герой понимает, что не хочет быть барракудой. И придонным рачком ползать по дну тоже не хочет. Он пытается найти способ изменить свою жизнь.
Причем здесь будущее? Периодически в жизни каждой страны происходят сломы, похожие на наши 1991-й и 1993 годы. Как человек в ситуации полной потерянности может расслышать внутренний голос, найти точку опоры? Роман про это.
— Что такое счастливое детство, яркая молодость, зрелость и достойная старость?
— Счастливое детство — это достаток любви близких людей. По поводу яркой молодости расскажу случай. За публикацию «Плинтуса» в журнале «Октябрь» в 1996 году я получил небольшой, но солидный гонорар. Около 1000 долларов. У меня была старенькая иномарка, и я хотел поставить в неё крутую музыку. Но друзья позвали в Ригу, которая в те годы не была таким сонным местом, как сейчас. Я поехал, и через неделю пошел занимать деньги на обратный билет у отца своего товарища. Рассказал ему про то, что хотел музыку купить, а он — мне: «Паша! Всё, что пропито и прот...ано, то потрачено не зря». Теперь понимаю, что в этих словах была истина.
Зрелость — это умение понять: с тем, что было хорошо в молодости, пора заканчивать. На первый план должны выйти новые ценности — семья и свое дело. А достойная старость — это способность сохранить активность, делать то, что делал. Как, например, Клинт Иствуд, который выпускает фильм за фильмом. Или Мартин Скорсезе, снимающий сейчас свои лучшие картины.
— Почему Россия может стать похожей на Венесуэлу?
— Говоря, что Россию может ждать участь Венесуэлы, я имел в виду чистую математику. Из 140 миллионов россиян производительным трудом сегодня занимаются 20 процентов. Остальные — дети, пенсионеры, силовые структуры, чиновники — те, кто получает деньги из бюджета. Его нужно чем-то наполнять. Пока он в основном наполняется за счет продажи нефти. Но цена на неё упала. И её количество, как и газа, сокращается. Условно, когда-то мы продавали 10 единиц по 100 долларов, теперь 8 по 60, а в перспективе будет 5 по 40. С такой математикой в какой-то момент государство не сможет удержать жизнь населения на прежнем уровне. В Венесуэле происходит примерно то же. Хотя там экономика убита до такой степени, что даже своей туалетной бумаги нет.
— Почему киноверсию «Плинтуса» тяжело смотреть?
— Режиссер (Сергей Снежкин. – Авт.) снимал что-то своё. Например, бабушку в экранизации «Плинтуса» Светлана Крючкова играет ужасно. И это не её вина. Она выполняла установку режиссёра. В книге бабушка мучает других и мучается сама, а в фильме только мучает других. У фильма нет психотерапевтического эффекта. И он лишен юмора, который присутствует в книге. Картина нравится тем, кто не читал повесть.
— Литература — жена или любовница?
— Не сочтите за высокопарность, литература — это миссия. Если бы я не считал, что мои книги очень нужны людям, я бы их не писал. Это тот случай, когда невозможно не писать. Кино мне нравится заниматься больше.
Фото из открытых источников
