Предыдущий материал проекта «НВ» и лингвиста, академика Российской академии наук Алексея Гиппиуса «Напиши мне грамоту» был посвящён грамоте №13, которая является исковым заявлением. А в новом мы расскажем о 25-й грамоте, тоже имеющей отношение к судебному процессу.
Документ нашли на Неревском раскопе в Великом Новгороде в слоях XIV века. Текст находится на обеих сторонах бересты – писцы порой так поступали: если не хватало одной стороны, переходили на другую.
Что же сообщает нам грамота №25?
Внутренняя сторона:
ухо к тобѣ с васил[ь]ѥмъ со желутковымъ и ты ухо поло‐
жи на судѣ а на мене се шли на томъ цто еси конь позн‐
алъ у нѣмцина и ухо ѥси за мене дале и нѣмцине с себе
поводъ сложиле а вег[лесе на в]игуѧ и ты г[риго]Внешняя сторона
на передъ рубляѧ на перед[ъ] на мене се не на[дѣ]и».
Перевод звучит так:
«… свидетельское показание («ухо»), [обращенное] к тебе с Василием Желудковым, то ты дай показания на суде. А на меня ссылайся в том, что ты опознал коня у немца и дал за меня свидетельское показание, а немец от себя обвинение отвел, а обвинил Вигуя. Так что ты, Григорий (или: ты Григорию)…
… [не давай] заранее рубля, заранее на меня не надейся».
Почему автор грамоты предлагает положить ухо на суде? Потому что ухом на Руси называли свидетельское показание, а свидетеля – послухом, пояснил Алексей Гиппиус.
Автор письма подтверждал, что адресат опознал у немца коня, очевидно, краденого, и тому предстояло дать на суде показания об этом.
Далее в грамоте говорится о поводе, то есть обвинении, и немчине – немце. Он снял с себя обвинение и «веглеся», то есть перевёл его на некого Вигуя. Это имя имеет прибалтийско-финское происхождение.
– Особенно интересно слово «веглеся», – отметил Алексей Гиппиус. – Это очень яркий образец новгородского диалекта.
Его признаком в слове является окончание «е», которое новгородцы добавляли не только к существительным (не сорок, а сороке, например), но и к глаголам прошедшего времени (не дал, а дале).
Но самое примечательное в этом слове – сочетание «гл».
– В праславянском здесь было сочетание «дл», – рассказывает Алексей Гиппиус. – К примеру, глагол «вёл» в прошедшем времени имел основу «ведл-». Это «дл» сохранилось в западнославянских языках – польском, чешском, а в восточнославянских упростилось до «л». Но в части северо-западных говоров, прежде всего во Пскове, оно дало «гл», а «тл» – соответственно «кл». То есть во Пскове говорили не «привела» или «учли», а «привегла» и «учкли». В новгородских грамотах, написаний, которые бы отражали это явление, долго не обнаруживалось. Но по мере того, как первоначальные чтения корректировались и уточнялись, такие примеры появились. 25-я грамота стала одной из первых, где это явление было опознано – сначала она просто не была дочитана до конца. Оказалось, что так говорили и новгородцы.
Познакомиться со всем собранием берестяных находок можно на сайте «Древнерусские берестяные грамоты».
Прошли столетия, и новгородско-псковские «гл» и «кл» стали историей – сегодня мы так не говорим. Но древний диалект оставил нам напоминания о своём существовании.
– Это сохранилось в некоторых топонимах, – говорит Алексей Гиппиус. – Например, Ёгольник или Егловка – от названия ели, в праславянском имевшего вид «едла». Или, например, озеро Клещино. В одной берестяной грамоте упоминаются «клещ» и щука. Клещ – это ни что иное, как лещ: в праславянском в начале этого слова, по-видимому, звучало «тл».
Читайте берестяные грамоты вместе с «НВ» и Алексеем Гиппиусом!
Теги: Великий Новгород, проект, берестяные грамоты, археология, наука, история, НапишиМнеГрамоту, Алексей Гиппиус
