Специалисты Института археологии Российской академии наук исследовали фундаменты собора Бориса и Глеба – храма, который был построен в XII веке на территории Новгородского кремля и утрачен в XVII веке. От него остались лишь участки фундаментов и нижних частей стен, полностью скрытые под современной поверхностью земли.
Археологи раскрыли фрагмент валунного фундамента, в основе которого находились дубовые лежни (толстый брус), скреплённые железными кольями и скобами между собой. Подобная технология, характерная для византийского строительства, встречается лишь в домонгольских каменных храмах на территории Средневековой Руси, сообщили сегодня, 22 июля, в Институте археологии.
– Церковь Бориса и Глеба в Новгородском детинце – одна из важнейших церковных построек средневекового Новгорода, – сказал руководитель Новгородского архитектурно-археологического отряда Института археологии, член-корреспондент РАН Владимир Седов. – Она исчезла с лица земли ещё в XVII веке, но, к счастью, частично сохранила свои подземные конструкции, изучение которых дополнит наши знания о каменном зодчестве домонгольского периода Средневековой Руси. Использование в фундаменте дубовых лежней и сложная конструкция ленточного фундамента демонстрирует высокий уровень строительных технологий этого времени, тесно связанный с византийской традицией.
Сейчас о существовании каменной церкви Бориса и Глеба напоминает лишь маленький храм Андрея Стратилата, когда-то бывший её приделом. Но в древнем Новгороде Борисоглебский собор был одним из важнейших храмов, выделявшихся как своими размерами, так и значением для жителей Новгорода.
Первое упоминание в летописи о строительстве церкви Бориса и Глеба в Детинце относится к 1146 году. Летописец ещё в XII веке писал, что здесь в первой половине XI столетия стоял деревянный Софийский собор, который сгорел и был выстроен в камне уже на другом месте.
На пустом месте в 1167 году некто Сотко Сытинич построил каменный храм: «Въ лЂто 6675 … На ту же весну заложи Съдко Сытиниць церковь камяну святую мученику Бориса и ГлЂба, при князи Святосла†Ростиславици, при архiепископЂ Илiи».
Примерно через 100 лет храм сгорел от удара молнии, был восстановлен, через 40 лет снова рухнул, но тут же был заложен вновь, ещё через 100 лет сгорел во время пожара, уничтожившего часть застройки в Детинце, на Прусской улице и Людином конце, ещё через 40 снова поставлен на старом месте. Последнее известие о храме зафиксировано в документе конца XVII века: «Церковь в прошлых в давных годех в раззорении и вся до основания разобрана».
Как полагал академик Валентин Янин, Борисоглебский храм обладал особым статусом для новгородцев. Именно с ним связаны два важных новгородских фольклорных текста. Во-первых, строителем церкви новгородские летописи, включая древнейший Синодальный список, называют Сотко Сытинича, которого считают прообразом былинного Садко. Во-вторых, именно в этом храме хранились перуновы палицы, которые сброшенный идол Перуна, проплывая по Волхову, забросил на новгородский мост, и которые были впоследствии сожжены митрополитом Никоном.
Храм Бориса и Глеба занимает важное место в истории Новгорода: он упоминается в «Уставе Ярослава о мостех» как церковь Прусской улицы. Прусская улица, на которой селились знатные новгородские бояре, была политическим центром Людина и Загородного концов.
По мнению Валентина Янина, Борисоглебская церковь также была тесно связана со сложившейся в XIII-XV веках местной традицией почитания князей Бориса и Глеба как воинов и заступников новгородской независимости. Предположительно, церковь приобрела особый статус в структуре церковной и городской организации: она была вечевым храмом Людина и Загородного концов и Прусской улицы, а в XIV веке обрела значение второго после Софийского собора центрального храма города.
Первые раскопки храма в 1940-1941 годах провели новгородские археологи Александр Строков и Владимир Богусевич. Их работы были прерваны из-за начавшейся войны, полные материалы раскопок опубликованы не были. Сохранившиеся документы не содержат данных о точном плане храма, и следующему поколению археологов пришлось начать раскопки фактически без опоры на какие-либо предшествующие исследования.
Первые разведочные раскопки рядом с церковью Андрея Стратилата Новгородский архитектурно-археологический отряд Института археологии РАН при поддержке Новгородского государственного музея-заповедника провёл в 2008 году. Спустя 10 лет археологи продолжили изучение памятника, «пристраивая» новые раскопы к уже изученным. Работы 2008-2020 годов проходили на участках, затронутых раскопками довоенного времени, и лишь в 2021 году экспедиция начала работы на участке, который ранее не исследовали.
Раскопки на этих участках позволили построить точный план храма и выявить технику его строительства. Археологи открыли фрагменты стен, основания лопаток, валунные фундаменты и обнаружили, что первый ряд стеновой кладки был сложен из белокаменных блоков и плинфы (домонгольского кирпича византийского образца). Такая кладка является одним из самых древних видов каменной кладки и в далёкой перспективе восходит к строительной технике Древнего Рима.
Важным открытием стало обнаружение в раскрытых фрагментах церкви Бориса и Глеба ленточного валунного фундамента. Такой тип фундамента придавал зданию дополнительную прочность, скрепляя единой жёсткой сеткой стены и столбы храма между собой и позволяя поднимать их на значительную высоту от земли.
В ходе раскопок 2024 года археологи раскрыли основания разобранной части фундамента и выявили его конструкцию. Были расчищены дубовые лежни – толстые деревянные брусы шириной 30-35 сантиметров. Они лежали в два-три ряда, образуя продольно-поперечные ленты, перекрывающие друг друга на пересечениях.
Средневековые строители укладывали лежни на дно фундаментных рвов и засыпали их валунами, а сверху скрепляли эту конструкцию раствором. Таким образом создавалась армирующая кладка фундамента, которая обеспечивала одинаковую усадку по всему сооружению.
– Краткие сведения о системе деревянных лежней есть в отчётах о раскопках Строкова и Богусевича, но точных чертежей и фотографий, способных охарактеризовать их особенности, не сохранилось, – отметила ученый секретарь Института археологии РАН, кандидат искусствоведения Марина Вдовиченко. – Найденные конструкции – это первые материальные свидетельства их использования в кладке фундамента церкви Бориса и Глеба.
Как пояснила учёный, подобная система использования деревянных лежней в основе ленточного фундамента характерна лишь для некоторой части каменных храмов домонгольского времени – так называемых княжеских соборов Новгорода. Она встречается в ряде новгородских церквей, например, в Георгиевском соборе Юрьева монастыря, Рождественском соборе Антониева монастыря.
Намного больше храмов с подобным фундаментом известны на территории Южной Руси. Например, в 1947 году экспедиция под руководством Михаила Каргера раскрыла фундаменты храма на усадьбе Художественного института в Киеве и проследила на дне фундаментных рвов систему деревянных лежней, скреплённых железными костылями. Аналогичный тип фундамента отмечен в соборе Михаила архангела в Переяславле, Большом храме Зарубского монастыря и при раскопках Михайловского Златоверхого собора одноименного монастыря в Киеве.
– Наличие в Борисоглебском храме валунного фундамента с системой деревянных лежней однозначно говорит о том, что храм был построен высококвалифицированным зодчим, перенявшим мастерство либо у византийских мастеров старшего поколения, либо у их учеников. Это последний древнерусский домонгольский храм, построенный с использованием этой технологии, – пояснила Марина Вдовиченко. – После монгольского нашествия этот строительный приём уже не используется – вероятно, старые мастера ушли и не успели передать секреты своего мастерства молодым.
Результаты радиоуглеродного анализа образцов из лежней, проведённый лабораторией изотопных исследований ЦКП «Геоэкология» кафедры геологии и геоэкологии факультета географии Российского государственного педагогического университета имени Герцена, дал калиброванную дату от 1161 до 1175 года, что совпадает с летописной датировкой постройки храма – 1167-1173 годы. Эти же даты подтверждает дендрохронологический анализ, проведённый руководителем Центра археологических исследований Новгородского музея-заповедника Ольгой Тарабардиной.
Кроме того, в 2024 году впервые на Борисоглебском раскопе специалисты лаборатории «Технологии информационного моделирования» Новгородского государственного университета провели наземное лазерное сканирование. Технология, основанная на использовании лазерных сканеров, измеряющих координаты точек поверхности объекта с высокой скоростью, позволит создать виртуальную 3D-модель всех сохранившихся под земл`й кладок храма.
– Применение лазерного сканирования в археологии упрощает и ускоряет процесс фиксации информации и значительно повышает достоверность и качество получаемых материалов, – отметил заведующий лабораторией «Технологии информационного моделирования» НовГУ, кандидат технических наук Кирилл Вареник. – Будет создана трёхмерная цифровая модель высокой точности с погрешностью всего до двух миллиметров. Археологические работы закончатся, фундаменты будут засыпаны, а цифровая модель будет всегда доступна для исследований, причём работать с ней можно будет и дистанционно из любой точки мира.
Теги: Великий Новгород, кремль, археология, раскопки, храм Бориса и Глеба
