Завтра, 2 августа, в научно-культурном Центре Дома-музея Ф.М. Достоевского в Старой Руссе состоится открытие выставки «Вик. Петербургские знамения. Живопись, графика».
Выставка, безусловно, станет важнейшим, во многом этапным событием и для самого мастера, и для Старорусского музея Достоевского, где в течение двух месяцев будут представлены живописные и графические работы, созданные Виком в разные годы. Пристальное внимание мастера привлекает образ Достоевского как одного из вечных символов Петербурга. Художник представит собственную концепцию неповторимого "Петербурга Достоевского".
- Значимость этого события обусловлена уникальностью жизненного пути художника. Здесь «дела давно минувших дней» и те, кто эти дела вершил, удивительным образом направляют путь творческого самоопределения и самопознания современного мастера. Причудливое соседство реальных и вымышленных персонажей в представленных на выставке полотнах и графических листах, неизменно интригующих зрителя смелыми прозрениями и смелыми комбинациями многозначных образов, находит истоки в самой его судьбе, - сообщают организаторы выставки. - Взять хотя бы само рождение будущего художника в далекой и экзотической для нас Монголии у той горы, где по преданию нашел упокоение грозный Чингисхан. А затем новый поворотный момент – появление в 1970-е группы «Алипий», названной в честь архимандрита Псково-Печерского монастыря, который оказал сильное духовное влияние на художника. Другим же прославленным «творцом» летописи жизни Вика в искусстве уже в восьмидесятые оказался… Пол Маккартни, который в своё время приобрел во французской галерее одно из полотен питерского мастера. Также Вик стал одним из первых петербургских художников, чьи полотна были проданы на аукционе Christiе’s. И примерно в это же время он был приглашен небезызвестным президентом Польши Лехом Валенсой вместе с другими представителями тогда еще «другого» советского искусства на юбилей профсоюза «Солидарность».
Само название посвященной Петербургу серии «Даты Петербурга» словно приглашает зрителя к постижению его метафизики через некие узловые моменты истории города в буднях и праздниках, в числах и тайных знаках, в той удивительной, едва уловимой атмосфере, которая буквально преображает примелькавшиеся мотивы. Они лишаются своего привычного облика, обретают новые краски и формы и в любой момент готовы выступить источником новых свершений и открытий. И каждый раз их возвещают особые знамения, что неожиданно возникают в небесной вышине над куполом Исаакия или над закованной в гранит и лёд акваторией Невы. Этими знамениями нас одаривают и сами обитатели Северной столицы – исторические деятели, религиозные подвижники, наконец, рядовые горожане... Быть может, не случайно столь пристальное внимание мастера привлекает образ Фёдора Достоевского как одного из вечных символов Петербурга, вместившего и связавшего в своих бессмертных творениях прошлое, настоящее и будущее России. Притом личность гениального писателя и мир созданных им образов у Вика далеки от однозначной авторской оценки (а её в характеристике своих персонажей избегал сам Федор Михайлович).
