{thumbimage 150px 1}Многие покупку антиквариата рассматривают как способ инвестирования, что в принципе обоснованно: от колебаний курса валют цена «древности» мало зависит, более того — в среднем эти предметы дорожают в год на 10%, что сравнимо со средней доходностью депозитов в банке.
Заходят в антикварные магазины по поводу и без многие, но все-таки постоянные клиенты антикварных лавочек — коллекционеры. Хотя, по словам продавцов, в связи с кризисом число их покупок сократилось примерно на 50%.
…На днях я тоже решила заглянуть в антикварный магазин. Нашла дома фарфоровую статуэтку, и стало интересно, представляет ли она какую-либо ценность. Расспрашивая антикваров об этой фигурке, попутно узнала довольно много любопытных вещей. Антиквары оказались разговорчивыми, но скромными людьми и попросили не упоминать в статье их имена.
Девушка на осле
Моя фарфоровая статуэтка — девушка, закутанная в ярко-рыжую одежду, сидящая на осле. Сюжет не самый симпатичный. Внизу фигурки стоит печать завода, на котором она произведена. Человек непосвященный мало что понимает в этих вензелях. Но именно по ним определяется возраст, место рождения вещи и отчасти ее цена. Продавец в первом антикварном магазине предложил мне за нее 1000 рублей. Он взял в руки каталог, и мы вместе нашли обоснование этой цифре.
Выяснили, что вещь сделана на Ленинградском фарфоровом заводе в 1956—1967 годах. Получилось, что этой девушке на осле — примерно полвека. Фарфоровые вещи cчитаются антиквариатом только когда им исполняется 100 лет и более. Так что моя статуэтка еще очень молода, чтобы за ней гонялись коллекционеры.
Для сравнения я сходила еще в один антикварный магазин. И там ценность моей статуэтки понизили в 100 раз! Продавец, взяв лупу, внимательно посмотрел на печать и вынес свой вердикт.
— Новодел, — сказал он. — Сделано примерно в конце 90-х годов. По стилистике, конфигурации, цвету она современная. Такие спросом у меня не пользуются. Купить смогу рублей за 50, а продать — не дороже 150 рублей.
Ни тому, ни другому антиквару я свою фигурку решила не отдавать. Продажу отложила до лучших времен, а пока пусть этот фарфор еще полежит и набьет себе цену.
Товар лицом
Работники музея и антиквары смотрят на одни и те же вещи по-разному. По словам искусствоведа Юлии КОМАРОВОЙ, старшего научного сотрудника Новгородского музея, антикварная стоимость предмета не всегда совпадает с его исторической и художественной значимостью:
— Мы приобретаем вещи, имеющие прежде всего музейное значение. Например, в иконах нас интересует не только мастерство исполнения, но и изображение редких сюжетов, в первую очередь — новгородских святых или памятников архитектуры. «Товарный вид» предмета для нас не имеет значения. В прошлом году, например, в антикварном магазине мы приобрели икону XVIII века с редким изображением Богоматери с младенцем. Она представляет собой точную копию чудотворного образа Богородицы, находившегося с 1643 года в церкви Воскресения на Красном Поле и утраченного, по-видимому, в годы войны. Вряд ли бы ею заинтересовались другие покупатели: когда мы ее увидели, это была просто черная доска с едва просматривающимся изображением и отстающим красочным слоем, фактически — руина. Для нас эта икона интересна прежде всего как уникальное воспроизведение не сохранившегося, но когда-то известного и почитаемого в Новгороде чудотворного образа, — говорит Юлия Борисовна.
Антикварам же товарный вид изделия очень важен. Все-таки для них — это бизнес, и отношения купли-продажи в этом случае главные. Вещи, которые не пользуются спросом или плохо сохранились, могут либо не купить, либо взять за небольшие деньги. Потому что для дальнейшей продажи их нужно будет отреставрировать, а это — дорогостоящая процедура. В то время как для музея важна именно не тронутая реставрацией вещь — в этих стенах ценится первозданность.
— Антикварные магазины торгуют тем, что пользуется спросом, который, в свою очередь, зависит и от региона. Поэтому если принести в новгородский магазин какую-нибудь южную подвеску, то никакого интереса с точки зрения коммерции она не представит. Но с точки зрения истории это может быть уникальная вещь, — говорит антиквар.
Несмотря на разные подходы к работе музей и магазины заключают договоры о сотрудничестве. И многие вещи для музейных экспозиций покупаются в антикварных магазинах.
Петровские, николаевские, медведевские
Как рассказал «НВ» один из антикваров, оценка и наценка на древность зависят от знания специалиста. Чем богаче у него опыт работы в этой сфере, тем выгоднее он сможет купить и продать вещь.
В целом антиквары в первую очередь обращают внимание на редкость, уникальность и, как говорилось выше, состояние вещи. Для многих раритетов цены указаны в соответствующих каталогах, но ценовая политика для каждого предмета выстраивается, пожалуй, индивидуально.
— Монета начала XX века может стоить дороже, чем монета на 200 лет ее старше. Все зависит от тиражей, от частоты денег в обороте. Например, в 1917 году старые деньги обмену не подлежали. Эта денежная масса осталась у людей и потому в большом количестве дошла до наших дней. А вот найти деньги периода павловской реформы, деноминации 90-х годов, очень трудно, их население меняло. Деньги номиналом 500 000 и 100 000 рублей встречаются крайне редко, и потому стоят дорого. Например, бумажные деньги достоинством 500 000 рублей сегодня стоят порядка 30—40 тысяч, — говорит эксперт. — Стоимость двух одинаковых монет может отличаться в разы из-за состояния. Вот рубли времени Николая Второго: одна монета стоит 1800 рублей, а вторая — 8 тысяч, и так только потому, что последняя прекрасно сохранилась, ею фактически не пользовались.
Автору статьи довелось подержать в руках один из редких николаевских рублей, который в медведевские времена стоит 55 тыс. рублей. А также петровскую деньгу, датируемую 1701 годом. 300 лет спустя ее цена составляет от трех и выше тысяч единиц сегодняшних денег.
Для фарфоровых изделий важно, где они были сделаны. Ценится фарфор Гарднера, Кузнецова, Ленинградского фарфорового завода. Также пользуются спросом определенные темы.
— Серия ЛФЗ «Счастливое детство» идет на ура, гоголевская тема в фарфоре тоже востребована у новгородского покупателя, — продолжает пояснять антиквар. — Если небольшие дефекты у монет могут не отразиться на цене, то тут любая трещина или скол могут снизить ее в разы. Вот у лыжника из «Счастливого детства» отбит кусочек лыжи, и стоит он из-за этого 1000 рублей, а мог быть дороже на несколько тысяч.
А вот цена самоваров зависит от формы. Самая распространенная и потому не очень дорогая — это самовар в форме цилиндра или рюмки. Таких я увидела несколько штук в магазине, в среднем стоят они около 2 тыс. рублей при условии хорошей сохранности. По словам продавца, самовар в форме вазы или яйца может стоить до 100 тыс. рублей, а в форме паровоза (есть и такие!) — несколько сотен тысяч.
Глаз-алмаз
В своей работе антиквары подчас сталкиваются с изощренным мошенничеством.
— Часто приносят поддельные вещи. Монеты, бумажные деньги, иконы. Причем иногда продающие сами не понимают, что это фальшивка. При покупке их убедили, что это подлинник, сориентировали на цены. Переубедить и доказать обратное довольно трудно, — рассказывает антиквар.
Довольно часто мошенники засылают в магазины бабушек с якобы старинными вещами. Выглядит это достаточно правдоподобно, и мысли о том, что бабуля «жульничает», может даже не возникнуть, все-таки возраст почтенный. Но антиквары проверяют каждую вещь досконально, так что на жалость этих людей не возьмешь. Свои секреты, как отличить подлинное от новодела, «НВ» эксперты не рассказали. Упомянули только, что «здесь очень много тонкостей», и что «объяснить это невозможно, нужен опыт».
И если глаз-алмаз может увидеть подделку, то вот определить — ворованная вещь или нет, он не в силах. Все, что остается у антиквара от человека, продающего старинную вещь, это паспортные данные и дата покупки. Если приобретенный раритет имеет криминальную историю, то ее могут изъять органы милиции. Деньги антикварам в этом случае не возвращаются, и это их рабочий риск. Убытки могут составлять до десятков и сотен тысяч рублей.
Девушка на осле
Моя фарфоровая статуэтка — девушка, закутанная в ярко-рыжую одежду, сидящая на осле. Сюжет не самый симпатичный. Внизу фигурки стоит печать завода, на котором она произведена. Человек непосвященный мало что понимает в этих вензелях. Но именно по ним определяется возраст, место рождения вещи и отчасти ее цена. Продавец в первом антикварном магазине предложил мне за нее 1000 рублей. Он взял в руки каталог, и мы вместе нашли обоснование этой цифре.
Выяснили, что вещь сделана на Ленинградском фарфоровом заводе в 1956—1967 годах. Получилось, что этой девушке на осле — примерно полвека. Фарфоровые вещи cчитаются антиквариатом только когда им исполняется 100 лет и более. Так что моя статуэтка еще очень молода, чтобы за ней гонялись коллекционеры.
Для сравнения я сходила еще в один антикварный магазин. И там ценность моей статуэтки понизили в 100 раз! Продавец, взяв лупу, внимательно посмотрел на печать и вынес свой вердикт.
— Новодел, — сказал он. — Сделано примерно в конце 90-х годов. По стилистике, конфигурации, цвету она современная. Такие спросом у меня не пользуются. Купить смогу рублей за 50, а продать — не дороже 150 рублей.
Ни тому, ни другому антиквару я свою фигурку решила не отдавать. Продажу отложила до лучших времен, а пока пусть этот фарфор еще полежит и набьет себе цену.
Товар лицом
Работники музея и антиквары смотрят на одни и те же вещи по-разному. По словам искусствоведа Юлии КОМАРОВОЙ, старшего научного сотрудника Новгородского музея, антикварная стоимость предмета не всегда совпадает с его исторической и художественной значимостью:
— Мы приобретаем вещи, имеющие прежде всего музейное значение. Например, в иконах нас интересует не только мастерство исполнения, но и изображение редких сюжетов, в первую очередь — новгородских святых или памятников архитектуры. «Товарный вид» предмета для нас не имеет значения. В прошлом году, например, в антикварном магазине мы приобрели икону XVIII века с редким изображением Богоматери с младенцем. Она представляет собой точную копию чудотворного образа Богородицы, находившегося с 1643 года в церкви Воскресения на Красном Поле и утраченного, по-видимому, в годы войны. Вряд ли бы ею заинтересовались другие покупатели: когда мы ее увидели, это была просто черная доска с едва просматривающимся изображением и отстающим красочным слоем, фактически — руина. Для нас эта икона интересна прежде всего как уникальное воспроизведение не сохранившегося, но когда-то известного и почитаемого в Новгороде чудотворного образа, — говорит Юлия Борисовна.
Антикварам же товарный вид изделия очень важен. Все-таки для них — это бизнес, и отношения купли-продажи в этом случае главные. Вещи, которые не пользуются спросом или плохо сохранились, могут либо не купить, либо взять за небольшие деньги. Потому что для дальнейшей продажи их нужно будет отреставрировать, а это — дорогостоящая процедура. В то время как для музея важна именно не тронутая реставрацией вещь — в этих стенах ценится первозданность.
— Антикварные магазины торгуют тем, что пользуется спросом, который, в свою очередь, зависит и от региона. Поэтому если принести в новгородский магазин какую-нибудь южную подвеску, то никакого интереса с точки зрения коммерции она не представит. Но с точки зрения истории это может быть уникальная вещь, — говорит антиквар.
Несмотря на разные подходы к работе музей и магазины заключают договоры о сотрудничестве. И многие вещи для музейных экспозиций покупаются в антикварных магазинах.
Петровские, николаевские, медведевские
Как рассказал «НВ» один из антикваров, оценка и наценка на древность зависят от знания специалиста. Чем богаче у него опыт работы в этой сфере, тем выгоднее он сможет купить и продать вещь.
В целом антиквары в первую очередь обращают внимание на редкость, уникальность и, как говорилось выше, состояние вещи. Для многих раритетов цены указаны в соответствующих каталогах, но ценовая политика для каждого предмета выстраивается, пожалуй, индивидуально.
— Монета начала XX века может стоить дороже, чем монета на 200 лет ее старше. Все зависит от тиражей, от частоты денег в обороте. Например, в 1917 году старые деньги обмену не подлежали. Эта денежная масса осталась у людей и потому в большом количестве дошла до наших дней. А вот найти деньги периода павловской реформы, деноминации 90-х годов, очень трудно, их население меняло. Деньги номиналом 500 000 и 100 000 рублей встречаются крайне редко, и потому стоят дорого. Например, бумажные деньги достоинством 500 000 рублей сегодня стоят порядка 30—40 тысяч, — говорит эксперт. — Стоимость двух одинаковых монет может отличаться в разы из-за состояния. Вот рубли времени Николая Второго: одна монета стоит 1800 рублей, а вторая — 8 тысяч, и так только потому, что последняя прекрасно сохранилась, ею фактически не пользовались.
Автору статьи довелось подержать в руках один из редких николаевских рублей, который в медведевские времена стоит 55 тыс. рублей. А также петровскую деньгу, датируемую 1701 годом. 300 лет спустя ее цена составляет от трех и выше тысяч единиц сегодняшних денег.
Для фарфоровых изделий важно, где они были сделаны. Ценится фарфор Гарднера, Кузнецова, Ленинградского фарфорового завода. Также пользуются спросом определенные темы.
— Серия ЛФЗ «Счастливое детство» идет на ура, гоголевская тема в фарфоре тоже востребована у новгородского покупателя, — продолжает пояснять антиквар. — Если небольшие дефекты у монет могут не отразиться на цене, то тут любая трещина или скол могут снизить ее в разы. Вот у лыжника из «Счастливого детства» отбит кусочек лыжи, и стоит он из-за этого 1000 рублей, а мог быть дороже на несколько тысяч.
А вот цена самоваров зависит от формы. Самая распространенная и потому не очень дорогая — это самовар в форме цилиндра или рюмки. Таких я увидела несколько штук в магазине, в среднем стоят они около 2 тыс. рублей при условии хорошей сохранности. По словам продавца, самовар в форме вазы или яйца может стоить до 100 тыс. рублей, а в форме паровоза (есть и такие!) — несколько сотен тысяч.
Глаз-алмаз
В своей работе антиквары подчас сталкиваются с изощренным мошенничеством.
— Часто приносят поддельные вещи. Монеты, бумажные деньги, иконы. Причем иногда продающие сами не понимают, что это фальшивка. При покупке их убедили, что это подлинник, сориентировали на цены. Переубедить и доказать обратное довольно трудно, — рассказывает антиквар.
Довольно часто мошенники засылают в магазины бабушек с якобы старинными вещами. Выглядит это достаточно правдоподобно, и мысли о том, что бабуля «жульничает», может даже не возникнуть, все-таки возраст почтенный. Но антиквары проверяют каждую вещь досконально, так что на жалость этих людей не возьмешь. Свои секреты, как отличить подлинное от новодела, «НВ» эксперты не рассказали. Упомянули только, что «здесь очень много тонкостей», и что «объяснить это невозможно, нужен опыт».
И если глаз-алмаз может увидеть подделку, то вот определить — ворованная вещь или нет, он не в силах. Все, что остается у антиквара от человека, продающего старинную вещь, это паспортные данные и дата покупки. Если приобретенный раритет имеет криминальную историю, то ее могут изъять органы милиции. Деньги антикварам в этом случае не возвращаются, и это их рабочий риск. Убытки могут составлять до десятков и сотен тысяч рублей.
Елена УСКОВА
Николай БАРАНОВСКИЙ (фото)
Николай БАРАНОВСКИЙ (фото)
