«Батальонъ» Дмитрия Месхиева шагает по экранам
Россия, 1917 год. К тяготам Первой мировой войны, в которой увязла империя, добавляется мощное дыхание революции.
Керенский ждет бодрящих вестей с фронта, но на передовой — разброд и шатания, красные ленточки на гимнастёрках и полная потеря боевого духа. Чтобы спасти армию от деградации, ставка решает сформировать несколько женских батальонов. Командование одним из них принимает Мария Бочкарева.
Такова историческая основа, на которой съёмочная группа во главе с режиссёром Дмитрием Месхиевым и продюсерами Игорем Угольниковым и Фёдором Бондарчуком выстроила карточный домик нового патриотического фильма «Батальонъ».
Первый женский, как известно, исчез в пекле русско-германских сражений. Картина Месхиева ещё только закаляется в горниле критических статей. Но, судя по всему, приговор ей уже вынесен.
Мария КЛАПАТНЮК (М.К.): — Несмотря на лакомый исторический материал, всю сложность и противоречивость фигуры Бочкарёвой, парадоксальность идеи создания женских смертных батальонов, всерьёз говорить о фильме «Батальонъ» я не могу. Просто невозможно по-честному анализировать этот набор штампов и агиток, который тебе на протяжении двух часов кричат, стонут или страстно шепчут в оба уха режиссёр и актёры. Не прошло и 15 минут, а меня уже воротило от безапелляционности, с какой зрителю подают события столетней давности. Поэтому всё, о чём думается всерьёз, — что же хотели нам показать? Неужели и впрямь ту женщину, которая коня на скаку и в горящую избу?
Елена КУЗЬМИНА (Е.К.): — Насчет штампов согласна. В фильме еще и натяжек хватает. Молодая певица уходит на призывной пункт, а мать посылает служанку её вызволять и сидит себе дома, ждет. Любая нормальная женщина впереди дочери бы бежала, чтоб её остановить. Или сцена в учебном лагере, когда во время пробежки девушкам пришлось спуститься с пригорка. Режиссер разыграл это, как будто им со скалы нужно было прыгать. Вот они, мол, женщины сильные какие! А что касается «кому» и «зачем», то Угольникову, автору идеи «Батальона», похоже, интересно патриотическое кино. На его счету «В июне 41-го» с Сергеем Безруковым в главной роли. И «Брестская крепость». С точки зрения психологизма вторая картина мне кажется наиболее убедительной, хотя тоже бесхитростное кино на две краски — белую и черную. И много пафоса. Точно такой же и «Батальонъ». Мария Аронова в роли Марии Бочкарёвой использовала два-три выражения лица, хотя, уверена, в её арсенале их гораздо больше. Как и в арсенале самой Бочкаревой, ведь у нее было и два мужа, и работа прислугой в публичном доме. Кстати, сам Месхиев говорил, что его фильм — ода русской женщине, а этот жанр не терпит полутонов. Странно увидеть в его исполнении именно такую картину. Ты ведь помнишь «Своих»?
М.К.: — «Свои» не обещали фурора ещё до выхода, а вот «Батальонъ» именно должен был оправдать ожидания Минкульта и так далее. Но ты упомянула про «оду русской женщине», и я просто в тупике... Где она, ода? С какой стороны ни подойди, я вижу только желание режиссёра продемонстрировать миру не знающих жизни овечек, оказавшихся в казарме не пойми с какого перепуга. Ладно, предположим, это говорит о самоотверженности, синдроме декабристских жён и так далее. Но дальше, дальше…
Последовательно нам демонстрируют: весь батальон полностью зависит от мужского произвола. Нет ни единого оправдания нелепой прихоти: «Если хоть одна из солдаток не сдаст экзамен, весь батальон будет расформирован!». Апофеоз сексизма — конечно, стадо распоясавшихся мужиков, с топотом бегущих на трепетных ланей, в подштанниках резвящихся на зелёном бережке. Ну, и конечно, сцена, в которой муж «учит разуму» свою вроде бы непокорную жену Марию. Ногами, под дых и до крови. Всё чётко по Шолохову. Но классика хотя бы не подразумевала игр в благородство и бабью непокорность, а тут — подайте ручку, выбирайтесь из окопа…Тьфу! Ода женщинам, в общем, выходит хромая на обе ноги. Тем забавнее, что пущена в прокат между 23 февраля и 8 марта.
Е.К.: — Да кто спорит... Я читала, что у бараков, в которых жили доброволицы, действительно ставили охрану, чтобы защитники Отечества не посягнули на честь защитниц, потому что, по истории, мужчины относились к женскому батальону жестоко и цинично. Но чтобы вот так, в чистом поле батальон пошел насильничать на батальон — это похоже на игру режиссерского воображения.
Но что интересно, эта ода понравилась большинству зрителей, которых было немало в зале. И ругательных рецензий про «Батальонъ» почти нет. Сравнивают даже с «Левиафаном». Мол, Звягинцев своими унылыми пейзажами только портит международный имидж России, а Месхиев показывает, какие героические у нас женщины.
М.К.: — На сеансе я слышала, как в заднем ряду всхлипывала девочка. Допустим, ей можно в 13—14 лет. Но ведь в конце фильма по залу пошли аплодисменты…
Е.К.: — Выходит, Угольников выполнил заказ общества, которому кинематографический аутотренинг очень нужен: всё просто и ясно, мы — самые сильные в мире. Чисто с прокатной точки зрения — правильно: женщин-то в стране больше, чем мужчин. В том числе и в кинотеатрах. А детали — ну их! По одним сведениям, Бочкарева позже отказалась работать на Советскую власть, по другим — наоборот. Ничего себе, штришок к биографии. Но к чему нам копаться в этом?
Надо сказать, что о женщинах на войне снято не так и много. «А зори здесь тихие...», «Военно-полевой роман», пожалуй, единственное, что приходит в голову. В остальных картинах они играют вспомогательные роли. Но названные картины я уважаю.
М.К.: — Кстати, про «Зори». Ты заметила, что там героини настолько объёмные и живые, у них столько всего за плечами, столько индивидуальности в характерах, что смерть каждой воспринимается как трагедия. В «Батальоне» — принципиально другой подход. И дело явно не в нехватке времени, отведённом под развитие сюжета, — нас ещё ждёт телесериал на эту тему! После зверски затянутой отправки на фронт, мало что добавляющих разговоров в ставке и смехотворных якобы совпадений, давящих на жалость, на передний край так и отправляется батальон теней — минимум обособленности, ярких деталей. Грубую вещь скажу, но и смерти их проходят как бы незамеченными, с героинями не успеваешь сжиться, не начинаешь их любить. Сначала я подумала, что первая атака, та, что после химической тревоги, в противогазах, — это попытка пощадить зрительскую психику. Рукопашная мужчин и женщин, в которой последние в любом случае не выигрывают — жестокое зрелище. Но защитные маски, делающие немцев и русских более похожими на инопланетян, чем на людей, не только уничтожают гендерное различие, они нивелируют всех и вся, ещё раз доказывая беспомощность сценаристов и режиссёров.
А вообще, тебе не кажется, что историю Первой мировой, которая в масскульте выглядит скорее белым пятном, наш кинематограф пополнил очередным штампом?
Е.К.: — Картин о Первой мировой и впрямь немного. На память приходит «Адмирал» с Константином Хабенским в главной роли, и «Моонзунд» с Олегом Меньшиковым. Мои симпатии на стороне второго, в котором действуют живые персонажи. А Колчак-Хабенский, на мой взгляд, сильно смахивает на Бочкареву-Аронову — картонный какой-то.
Мария КЛАПАТНЮК
Елена КУЗЬМИНА
