— Мне — 70 лет, и я эту историю ещё никому не рассказывала. А ведь именно с неё всё и началось. Бронница. Улица Садовая. Начало 1960-х. Тетя Мира и дядя Сережа первыми купили телевизор, и все соседи пришли к ним его смотреть. Мы разувались, проходили в комнату, женщины садились на стульчики, а мы, дети, — рядом. Показывали классический балет. И вот когда на экране появился мужчина в трико, все засмеялись. А я, честное слово, заболела сразу же. Все смеются вокруг, а я смотрю, раскрыв рот и глаза. На эту божественную красоту, на эти волшебные линии. После этого я, ученица начальной школы, начала терроризировать свою бедную мать: отправь меня учиться в Москву! Закатывала истерики. А она ведь была деревенской женщиной и даже понятия не имела, куда же меня можно отправить учиться. Я на эмоциях сказала ей: «Вот вырасту, ты всё равно меня по телевизору увидишь!».

Мама вспомнила об этом, когда в 1967 году «Садко» поехал на центральное телевидение. О нас сняли фильм, а меня, так как я была солисткой, все эти тридцать минут показывали крупным планом. Когда я вернулась домой, мама сказала мне: «А ведь ты же говорила, что так будет!».

Но в Москве я никогда не училась. В 15 лет покинула и школу, и Бронницу и приехала в Новгород на завод «Волна». Я знала, что здесь есть коллектив «Ильмень». Сейчас его почему-то никто в городе не помнит, но это был шикарный ансамбль. Во главе его стоял наш знаменитый Пётр Семёнович Синицын. 17 августа 1964 года я устроилась на «Волну» в молодежный цех, где работали в основном такие же, как я, девчонки, 15–17 лет. Я мечтала попасть в «Ильмень», но ужасно боялась даже зайти в ДК им. Попова, где они репетировали. И вот, когда наступила осень, я набралась смелости и пошла. Пришла на второй этаж, где был кабинет Петра Семёновича, и услышала, что он с кем-то разговаривает, стала ждать. А он всё говорит и говорит, и я не могу зайти. И вдруг я увидела, что по лестнице спускается танцевальный коллектив «Ильмень», весь цвет Новгорода. Девушки все накрашенные, красивые, в черных трико, в хитонах, юбках. То, что нужно для меня, но ведь страшно! К тому же я стою в коротком пальтишке, из-под него простенькая юбка торчит. И я потихоньку стала смываться из ДК. Вернулась на конвейер. А все же знали, что у меня — мечта, спрашивают: «Ну, как?». Я говорю: «Что вы! Там девушки одна другой краше, мальчишки все интересные, высокие. Как туда попадешь?». И Зина Пантелеева предложила мне сходить в ДК им. Васильева, там, мол, попроще. И там меня приняли очень хорошо. Танцевать мне хотелось, я лезла во все возможные номера, уже осенью 1964 года стала заниматься у Анатолия Федорова в танцевальном коллективе, а через год сюда пришел работать Пётр Семёнович, мой кумир, и стал собирать молодежь, чтобы создать новый коллектив на фольклорном материале. Здесь же работал и его друг, хормейстер и композитор Виктор Алексеевич Никитин. У Синицына был дар, какой не каждому дается: за ним всегда шёл народ. И вот в феврале 1966 года мы провели первую репетицию. Я сразу стала солисткой. Хоть я и из деревни и никогда до этого не училась танцевать, но у меня всё сразу стало получаться. Наверное, эта любовь к танцу вместе со мной родилась, а поняла я это, когда впервые в жизни увидела по телевизору классический балет.