В кремле (областная научная библиотека) состоялась встреча с главным редактором «Литературной газеты» Максимом ЗАМШЕВЫМ.
Коренной москвич, слегка за 50. Его легко представить в концертном фраке за роялем. Особенно, если знаешь, что по первому образованию он музыкант — окончил училище имени Гнесиных. И пошёл другим путём — в Литературный институт имени Горького. Возглавляет популярное издание с 2017 года. Является председателем правления Московской городской организации СПР. Известен и как поэт, и как прозаик. Его стихи переведены на 15 языков, а романы «Концертмейстер» (2020 г.) и «Вольнодумцы» (2023 г.) были удостоены именных премий Фёдора Абрамова и Даниила Гранина.
Ведущим творческой встречи был главный редактор «НВ», председатель региональной организации Союза журналистов Игорь Свинцов. Вопросы из зала приветствовались, ни один не остался без ответа.
Как сразу выяснилось, книги Замшева есть и в НОУНБ, но оказались на руках. Так что с автографами под обложкой романа на музыкальную тему пришлось повременить. Зато сам автор укрепился во мнении, что Великий Новгород — хороший город.
— Писатель, как дитё, — где его знают и читают, там и хорошо.
У нас он впервые.
— Полного впечатления пока нет. Но кремль, мост, река, осень — очень поэтично. Провинциальный колорит, в хорошем смысле этого слова, когда не спешат. Есть возможность полюбоваться и поразмышлять…
Редеет облаков летучая гряда
Это было первое, что сказал первокурсникам Литинститута поэт Владимир Фирсов. Процитировал Пушкина и заметил: «Если можете так написать, то вы поэты».
— Стихи я начал писать во время службы в армии. В увольнении, вышагивая по тёмной ноябрьской Фонтанке, естественно, без денег, но с пониманием, что голову надо как-то тренировать. Атмосфера ноябрьского Питера способствует щемящей поэтической ноте. Всякая дурная привычка хорошо приживается и созревает — я подал документы в Литинститут.
Что касается прозы…
К настоящему времени издано уже шесть романов Максима Замшева.
— Достаточно успешным был «Концертмейстер», посвящённый судьбам музыкантов, их испытаниям от сталинского периода до перестройки.
Молодому пианисту упала на руку крышка рояля, и он не может выходить на сцену. Для второго героя — композитора — чем-то вроде крышки стало постановление от 1948 года. Как еврея его уволили из консерватории и никуда не принимали на работу. Лишь благодаря друзьям, в числе которых был и Дмитрий Шостакович, удалось устроиться концертмейстером. Прототипом литературного героя Лапшина был реальный композитор Локшин.
Потом был роман «Вольнодумцы», навеянный молодёжными протестами. Главный герой — наивный интеллигент, попадающий в многослойную петербургскую жизнь. Автор проводит параллель с «Бесами» Достоевского.
Ленин и ковбои
Кстати, о Фёдоре Михайловиче. Рабочее название последнего романа Замшева, ещё не изданного, — «Достоевского нет». Почему нет? Ищите, Максим Адольфович, должен быть. Но в том-то всё и дело, что в этом романе — всё не так, как по писаному. Автор называет это «попыткой альтернативной истории».
— Представим, что события в России пошли по совсем другому сценарию. Не было ни революции, ни войны, ни советской власти. Потому что Ленина сослали в США, и он там вместе с ковбоями организовал коммунистическое государство. Там и доллары ходят не с Линкольном, а с Ленинкольном.
Достоевского нет. В 1999 году, в который попадает главный герой, никто и не слыхивал о таком писателе. А его персонажи — братья Карамазовы — есть. Да, самого главного героя зовут Михаил Булгаков. И в голове у него живёт кот.
— Если выйдет, будет интересно, — пообещал Замшев.
Очень советую
А что интересного и современного писатель Замшев нашёл у своих коллег? Рейтинг по номерам наш гость не составлял, а имена подобрались следующие: Алексей Варламов, Захар Прилепин, Павел Крусанов, Андрей Дмитриев, Александр Проханов (слава Богу, что он ещё пишет!), Сергей Носов…
Кстати, Носову тоже вспоминался Фёдор Михайлович — «Колокольчики Достоевского» назвал он свой роман.
— Это такой петербуржский текст — классический, немножко с сумасшедшинкой, погружённый в цвета асфальта и Невы, но очень классный, — порекомендовал Максим Адольфович.
Кредо главреда
«Задевает, что у многих наших изданий принцип: чем хуже новость, тем она актуальнее».
«Меня спрашивают, зачем вы пишите про новгородские или владимирские спектакли? Мы общероссийская газета, глупо замыкаться на Москве и Санкт-Петербурге».
«Мы не толстый журнал. Главное для нас — показать литературный, культурный и политический мир».
«Газета — не кнут в руках какой-то политической силы или литературной группы. В наше сложное время важно иметь платформу для разных мнений».
«Мы не боимся критиковать, как, например, новый раскрученный фильм по роману Богомолова. Если кто-то готов поспорить — дадим слово. Это принцип «Литературки» во все времена».
Любопытство не порок
«НВ» выбрали самые заковыристые вопросы уважаемому литератору от дорогих читателей.
— Если писатели — индивидуалисты, то зачем им писательская организация?
— Потому что писатели — это такие индивидуалисты, которые хотят, чтобы их холили и лелеяли. Им нужен праздник, как мне кажется.
— Считаете ли вы себя интересным человеком для молодёжи?
— Я веду много мастерских, семинаров, общаюсь с молодыми коллегами. Интересен ли им я? Говорят, что да. А как я проверю?
— Вам не хотелось бы, чтобы вас изобразили на новом памятнике наподобие «Тысячелетие России»?
— «Буду я и каменный навеселе». Кто написал? Рубцов? Вот если так. Если серьёзно, у нас Свиридов до сих пор не увековечен. Не странно ли?
— …а чтобы вас включили в школьную программу?
— Ничего более глупого при жизни писателя случиться не может. Честно говоря, мне вопрос про школьную программу неинтересен. Если человек читает книжки, то он и будет их читать, не замыкаясь на обязательном списке.
— Что если перевести ваш роман (имелся в виду ещё не изданный — В.Д.) и подарить его Трампу?
— Ну, если кто-то другой переведёт… Только я боюсь, что Трамп не станет читать — там не его словарь.
— А вам не боязно было ходить по улице, когда вы поддержали СВО, причём сразу?
— Бояться надо тем, кто не поддержал СВО. Бывают моменты, когда решать надо быстро. Поддержал и не жалею. Я знаю, что творила на Донбассе Украина.
Максим ЗАМШЕВ,главный редактор «Литературной газеты»:
— Литература — это контакт с человеком. Говорить о литературе можно только с тем, кого ты любишь. Чем больше будет в обществе любви, тем больше будут читать.
«С лейкой и блокнотом»
«Литературка» регулярно организует поездки на освобождённые территории. Сам главред в писательских десантах побывал уже четырежды.
— Мы видим там людей, которые были оторваны долгое время от России и от нашей литературы. Это очень печально, что такое вообще могло быть. Тем радостнее наши встречи, — это маловишерский поэт Роман СОРОКИН поднялся с места, чтобы поблагодарить редакцию «ЛГ» за это.
А главред добавил:
— Там, на освобождённых территориях, библиотекари говорили нам, что не могли покупать российские книги, так как это запрещено. А у нас в России говорят, что на приобретение литературы не хватает средств. Ребята, а это что?
* * *
В завершение встречи Максим Замшев читал стихи. И вот эти несколько строк из своего донбасского:
Тут каждый говорит спасибо русским —
Без них мы были б все в сырой земле.
Победа будет, как огурчик хрусткий,
Что заблестит на праздничном столе.
Блиц от «НВ»
— Какой музыкальный жанр или произведение передаёт дух времени?
— «Военный реквием» Бенджамина Бриттена. Одно из главных сочинений XX века. Особенно его часть «Страшный суд».
— «ЛГ» в этом году 195 лет.
— 195 — не 200. И время не для празднеств. Так что широко не отмечали. Но каждый раз вспоминаем главных редакторов — выдающиеся были люди. От Дельвига. Первые десять номеров лично редактировал Пушкин. А так-то общепризнано, что золотая пора — это с Александром Чаковским во главе. Наибольший тираж и влияние. «Литературка» всегда была посвободнее, чем любая другая советская пресса. И органично влилась в новое время.
— Вы оптимист насчёт печатных СМИ?
— Одно не отменяет другое, всё уравновесится. Печатный текст — это всё-таки продукт. А в Интернете — почти случайная история. Раз, кнопку нажал и разместил.
— В последнем номере «ЛГ» — статья про искусственный интеллект.
— Все о нём думают. Ну, чтобы он за нас романы писал — о таком писатели пока не мечтают. Если у человека есть вкус, он всегда отличит ИИ от текста литератора. В будущем возможно всё. Например, человечество одумается.
— После начала СВО часто звучала фраза «Россия никогда не будет прежней». Согласны?
— Она и в 2010-м была не такая, как в 2000-м. Я не бабка Ванга. Все мы надеемся не на завоевание новых территорий, а на победу русского духа, на справедливый мир.
