Лейтенанта Марию Сазонову искали под Москвой, а она погибла на Волховском фронте
Маша Сазонова, лейтенант медицинской службы, была смертельно ранена в январе 1944 года. Это случилось в день освобождения Великого Новгорода или в самый канун. Она умерла, не приходя в сознание, в 117-м полевом подвижном госпитале, развёрнутом в Холынье. 21-го числа её похоронили на деревенском кладбище.
Молоденькая была совсем. Москвичка, студентка медицинского института, бросившая учебу и ушедшая на фронт весной 1943-го.
В советское время написали бы: «ушла бить фашистов». Так было. А жизнь всё равно — частный случай. Самим своим возникновением, каждой клеточкой, каждым импульсом разума и сердца. Последним вздохом. И памятью о ней. Но сегодня, спустя почти 75 лет, имя старшего фельдшера Марии Федоровны Сазоновой на воинском захоронении в Холынье не значится. И причиной тому не чья-то невнимательность или небрежность. Виновата любовь, простая человеческая любовь.
В этом уверен новгородский исследователь Алексей ИВАНОВ — заместитель председателя Новгородской областной федерации подводной деятельности (НОФПД), руководитель поисковой программы «Южная группа».
Южная оперативная группа генерала Теодора-Вернера Свиклина в январе 1944-го захватила плацдарм на западном берегу Ильменя. Целью операции было перерезать шоссейную и железную дороги Новгород — Шимск, а затем соединиться с войсками 6-го стрелкового корпуса 59-й армии, прорывающегося с севера на юго-запад. Для этого группа Свиклина совершила рискованный переход по льду озера и реки Мсты.
И тут, как говорится, что-то пошло не так. Главные силы, наступавшие с севера, не смогли нанести стремительный и сокрушительный удар. Не последнюю роль сыграла мягкая зима: танки просто вязли в грунте. Воспользовавшись этим, немцы нанесли
контрудар, попытавшись отбросить группу Свиклина от Новгорода. Десант потерял не менее половины личного состава.
Другой такой нет
Там, в Поозерье, вражеская пуля (а может, осколок?) нашла и Машу Сазонову.
Алексей Иванов:
— Я обнаружил ее имя, сверяя списки офицеров из воинских формирований, входивших в Южную оперативную группу. И тут передо мною встала загадка: в базе данных ОБД «Мемориал» лейтенант медслужбы отдельного минометного дивизиона 58-й стрелковой бригады Мария Сазонова есть, но по документам самого подразделения она не проходит.
Алексей Михайлович углубился в поиски. Сделал запрос в Центральный архив Министерства обороны в Подольске. Будь Мария рядовой медсестрой, возможно, ее судьбу не удалось бы выяснить, но по офицерам был строго персональный учет. Надо сказать, что изначально он искал данные по М.Ф. Сазановой. Фамилия в госпитале была записана со слов доставившего её туда шофера. Документов при раненой не было. Оказалось, что во всей Красной Армии лейтенант медслужбы Мария Федоровна Сазонова (Сазанова) была только одна. Однако по архивным данным она числилась в 7‑й гвардейской минометной бригаде (это знаменитые «катюши»), которая 20 декабря 1943 года получила приказ убыть с Волховского фронта и передислоцироваться под Москву в Резерв Главного Командования. И уже по документам 7‑й бригады прослеживается, что старший фельдшер Сазонова Мария Федоровна пропала без вести в январе 1944 года.
Так не бывает. Не может один и тот же человек в одно и то же время погибнуть под Новгородом и пропасть без вести под Москвой.
Логично предположить, что Маша Сазонова в декабре 1943 года... осталась на Волховском фронте. Да, это очень серьезное нарушение воинской дисциплины. По сути — дезертирство. Видимо, у девушки были на то очень серьезные для неё лично причины.
Кто он?
Задавшись этим вопросом, Алексей Иванов принялся изучать офицерский состав 58-й бригады. Главным «подозреваемым» у нашего исследователя стал командир отдельного минометного дивизиона Михаил С. Мы не будем называть его полного и настоящего имени. Он был женат, после войны вернулся к семье.
В сентябре 1941 года тогда еще лейтенант Михаил С. был тяжело ранен под Гомелем, лечился под Москвой. А студенты-медики столичных вузов помогали персоналу госпиталей. Так Михаил мог познакомиться с Марией. Не факт, конечно.
Но в марте 1943-го Михаил снова был ранен. В это время Мария бросает учебу и отправляется на фронт. В апреле приказом командующего Волховским фронтом ей присваивается звание, она назначается на должность старшего фельдшера (с учетом неоконченного высшего образования). Зачем девушке-москвичке, если ею движет исключительно патриотическое чувство, ехать именно под Новгород? Или она всё же хотела быть ближе к любимому?
В таком случае перевод 7‑й бригады, где она служила, стал для Маши настоящим ударом. Возможно, она писала рапорты, просила перевести ее в 58‑ю бригаду. И возможно, ей пошли бы навстречу. Но кто она Михаилу? Даже не жена. И тогда она решается на отчаянный поступок. Война спишет...
Не судьба
Из наградного листа на командира отдельного минометного дивизиона 58-й стрелковой бригады от 20.01.1944:
«В наступательных боях по форсированию озера Ильмень и овладению его западным берегом в районе деревень Троица и Морины Береговые Новгородского района тов. С. сумел правильно организовать и обеспечить овладение населенными пунктами Здринога, Бабки, Медвежья Гора, Моисеевичи, Лисья Гора, Морины Береговые. Под пулеметно-артиллерийским огнем тов. С. лично сосредоточивал огонь дивизиона, расчищал путь пехоте. Его дивизион подавил 3 минометных батареи, 7 пулеметов, уничтожено до роты пехоты противника.».
Минометчики дрались за ильменский плацдарм, за Новгород, открывая дорогу пехоте. Это были страшные дни.
Алексей Иванов:
— Немцы бросили в контрнаступление всех, кого могли, — дорожников, саперов, даже кавалеристов из полка «Норд» в пешем строю. Им удалось потеснить наш десант, но ценою героических усилий плацдарм был удержан. К 19 января враг выдохся.
Мария была совсем рядом с комдивом на этом пятачке новгородской земли. Выполняла обязанности «внештатного» фельдшера: под огнем вытаскивала раненых, оказывала первую помощь, отправляла в медсанбат.
Ему — орден на грудь. Впрочем, орден Красной Звезды — довольно скромная награда для защитника плацдарма, участника освобождения Новгорода. Как предполагает Алексей Иванов, возможно, командование держало в уме щекотливую ситуацию с «внештатным» фельдшером. Да и военная карьера в дальнейшем у Михаила С. не сложилась. В 1955 году он был уволен в запас, так и оставшись майором.
А Маша навсегда осталась в «могиле № 5» (так — в записи, сделанной в госпитале). Как офицера, как женщину её похоронили отдельно на «христианском кладбище» в 300 метрах от деревни. Вся привилегия. И весь военно-полевой роман.
Так надо
История любви Маши и Миши как версия — стройная и правдоподобная. И всё же это версия.
Алексей Иванов:
— Да, у меня нет их писем, фотографий, где они были бы запечатлены вместе. Я, кстати, совершенно не знаю, как выглядела Мария Сазонова, не смог ничего найти. Нет ничьих воспоминаний о ней. Ни одного живого свидетельства. Только бесстрастные документы. Только логика событий, позволяющая выстроить сюжет. Именно поэтому я говорю, что, скорее всего, так и было. Хотя жизнь горазда на такие повороты, каких придумать невозможно.
В любом случае этот сюжет, которым мы обязаны Алексею Михайловичу, должен внести хотя бы ясность в посмертной судьбе Марии Сазоновой. Может быть, живы родственники и кто-нибудь вспомнит о ней.
Мать Маши Мария Васильевна получила извещение о том, что дочь пропала без вести, уже после Победы. Приказом Главного управления кадров Народного Комиссариата Обороны СССР Сазонова Мария Федоровна, старший фельдшер войсковой части 29060, была исключена из списков Красной Армии в июле 1945-го.
Настало время исправить ошибку — включить ее в список павших, похороненных на кладбище в деревне Холынья. Сейчас там согласно военкоматовской учетной записи от 1991 года — 116 имен. На мемориальной плите выбиты не все.
И вспомнить, просто вспомнить ещё раз тех, кто не дожил и недолюбил.
