О чём рассказала почтовая открытка 1913 года?
Приятным новогодним сюрпризом для Музея истории города Боровичи и Боровичского края стало заказное письмо из столицы. Москвичка Наталья Кириллова прислала открытку и фотографию художника Леонида Плаксина, после революции принимавшего активное участие в создании Боровичского музея.
О Леониде Ивановиче известно не так много. Для своего времени он был прекрасно образован — закончил Петроградское Центральное училище технического рисования. Сейчас это — Санкт-Петербургская государственная художественно-промышленная академия, которая носит имя своего основателя барона А.Л. Штиглица. В коллекции Боровичского музея есть одна из ученических работ Плаксина, а также его графика, живопись представлена картиной «Лесная часовня». Он был участником первой после революции художественной выставки в Боровичах. Сохранились документы, по которым можно частично проследить его трудовую биографию: работал в советских учреждениях, был конструктором в строительной артели и даже квартуполномоченным в горисполкоме. Причём на этой уполномоченной должности мы обнаруживаем Леонида Ивановича в 1942 году, после чего просто теряем его, не имея сведений о дальнейшей судьбе.
Что касается музейного периода, то тут, безусловно, сказалось «царское» образование Плаксина. В мае 1918 года коллегия Боровичского Уездного Отдела Народного образования решила организовать музей. Однако сформировать экспозицию удалось лишь через несколько лет. Ввиду отсутствия знатоков, способных придать музейному делу «вид показательной научной ценности». Кроме высокого образовательного ценза, кандидат в сотрудники должен был отвечать следующему непременному требованию: «чтобы служба в таком чудном учреждении почиталась величайшей честью»!
Надо полагать, что при таких обстоятельствах быть принятым для ответственнейшей работы на ещё не возделанной ниве культурного просвещения масс также являлось «величайшей честью».
Леонид Плаксин был назначен инструктором «с определённой задачей организовать музей».
В заявлении о приёме на работу Плаксин указал, что «с искусством знаком». Сославшись при этом не только на учёбу в Петрограде, но и на свою двух-трёхлетнюю практику в Боровичском Уездном Пролеткульте: «Могу быть также инструктором по организации культурно-просветительских ячеек». На тот момент он заведовал театрами Пролеткульта.
Но, видимо, опыт организаторской работы был у него и до революции. И это следует как раз из открытки, упомянутой в самом начале. Однокашник и друг по Петроградскому училищу Григорий Березин сопроводил своё послание, отправленное в 1913 году, коротким письмом.
«Друг Лёнька! Как ты поживаешь, что поделываешь?» — после приветствий Гриша сообщает, что до него дошли известия, «будто ты директорствуешь». И одобряет: «Хорошее дело, я давно замечал за тобой эти способности». Потом любопытствует: «Ходят слухи, что ты женился — правда ли?». Ну и всё: «Будь здоров, пиши. Привет твоему отцу и брату. Твой Гриша».
Обычное дружеское приветствие. Где оно обреталось на протяжении долгих лет? С чего вдруг стало собственностью антикваров? Ведь это сродни присвоению чужой судьбы. Хотя, с другой стороны, не будь на свете собирателей вещей и предметов из прошлого, музей не нашёл бы нынче «под ёлочкой» этой открытки, напоминающей о человеке с определёнными заслугами перед городом.
— Ранее мы не были знакомы с нашей дарительницей из Москвы, — рассказывает заведующая боровичским Музеем истории — филиалом НГОМЗ Ирина СТОЛБОВА. — Наталья вышла на нас в соцсети, мол, у неё есть открытка, имеющая отношение к Боровичам, и если нам это интересно, то она её пришлёт. «Конечно, интересно!» — ответили мы. Вскрыв конверт, увидели ещё и фотографию Леонида Плаксина, сделанную в 1910 году на память дорогой крёстной. Наталья отдала нам это совершенно бескорыстно. И мы ей очень благодарны. Это было красиво, душевно и очень по-новогоднему. Мы немножко больше стали знать об одном из наших земляков. И лучше думать о нашей современности. Ведь как мне кажется, это ещё и пример того, что в нашей стране, казалось бы, центростремительной, есть обратное движение — интерес и уважение к небольшим городам. А они, эти города и веси с их собственной историей, и есть глубинная Россия.
