Александр и Александра. Мещанин и крестьянка. Обычные люди волею мировых (совсем не мирных) обстоятельств обречены были жить в разлуке, надеясь, что всё будет хорошо и они ещё увидятся.
На одном из форумов любителей истории (https://forum.ixbt.com/topic.cgi?id=55:480-10) пользователь под ником Ретейский разместил письма младшего унтер-офицера 1-й роты 1-го Сапёрного Батальона 1-го Армейского Корпуса Александра Васильевича Кривцова к Александре Семёновне Верещагиной.
В списке памятных дат Новгородской области есть 17 октября — День битвы полков 22-й пехотной дивизии за Новгородскую сопку в Русско-японской войне. И сапёр Кривцов её поминает, как и Путиловскую. Однако его письма не изобилуют подробностями баталий, больше отражая быт, отношение к войне, дальневосточный колорит. Он даже даёт своей Шурочке усвоенный им самим урок «китайской грамоты» — названия цифр. Но его письма — это всё-таки наш русский язык начала XX века, манера выражать свои мысли и чувства. Что тоже интересно.
Ниже публикуем письма младшего унтер-офицера (в сокращении). Даты указаны по старому стилю.
25.04.1904
Милая и дорогая Моя Шурочка. Шлю тебе свой сердечной привет и крепко прижимаю к своей груди Мою милую и неоцененную Шурицу. Письмо тебе пишу из города Иркутска, от Боровичей он находится на расстоянии 5358 верст. В Иркутске 10 часов вечера, а в Боровичах — только 6 часов вечера. Я, слава Богу, жив и здоров. Едем в тех же вагонах, в которые сели в Боровичах. По 30 человек в вагоны — не особенно тесно. Занятий никаких нет, всё время спишь. Скука страшная.
30.07.1904, Харбин
29 августа приехали в Харбин. Очень уж надоело в товарных вагонах ехать, больно бокам. От Маньчжурии до Харбина — 1400 вёрст, и на пути один только город — Цыцыкары, а то всё пустыня и лесу-ту неть. На станциях, начиная от Иркутска, на всё такия цены, просто ужас. Белой хлеб, который у нас в обжорном 3 коп., тут 10 коп. Табак, махорка у нас 3 коп., а тут — 18. Я уже дорогой израсходовал порядочно денег, около 30 руб., а другия бедные ехали без копейки, только и довольствовались, что получали от казны 1 обед и тот плохой. Нам навстречу попало около 15 санитарных поездов с ранеными, другия едут без ног, прямо смотреть больно. Русского человека встретишь очень редко. Китайцы до того противны, что у них я ещё ничего не покупал, хотя день голодал.
14.09.1904
Проводим дорогу шоссейную за 120 верст от неприятеля в больших горах. Работаем с 6 утра до 7 вечера. Ежеминутно вспоминаю тебя. Крепко цалую, твой Саша.
26.09.1904, Мукден
Шлю привет, жив и здоров. Идём в наступление. Желаю тебе здоровия и всего хорошаго. Буду жив, сообщу ещё. Почтение М. Григорьевой, А. Марининой.
04.10.1904
Дорогая Шура, я слава Богу жив и здоров, был под огнём вблизи неприятеля в команде охотников. Неприятель был от меня под Сопками в 300 шагах. Снаряды рвутся везде. Сначала было жутко, потом внимания не обращаешь, только одно скверно, что тяжело носить ранец. С 1-го на 3-е октября был дождь, мы работали всю ночь на постройке моста через реку Ляохе. Иногда ходим по колено в грязи.
14.11.1904
Пишу тебе вечером в фанзе со свечою. Спасибо, Моя Милая и дорогая моя Шурица, что не забываешь меня, твоего Шурку. Хотя бы поскорее вернуться к тебе и поцеловать тебя 11 раз и навсегда остаться с тобой. Да, Шурица, нам, верно, трудно на войне. Иной раз подумаешь, хотя бы скорее убили — один конец. Потом раздумаешь, что страдаешь за Россию и за близких нам родных и знакомых и ничего, позабудешь все невзгоды. Вчера приспособили китайскую фанзу на байню, и вот я вечером в 7 часов пошел мыться, но скажу, что только больше перепачкался и перезяб.
24.08.1904, Маньчжурия
Через озеро Байкал переправлялись на ледоколе. Ширина озера 43 версты, а видно с берега на берег, и думаешь что не больше 5 вёрст. Виды очень замечательные. Много попадается встречных воинских поездов с ранеными. Защитникам Порт-Артура служба 1 месяц за 1 год. Если жив буду, то через год с тобой увидимся. Два раза делали пересадку в другия вагоны, впереди шёл товарный, со скалы ночью обвалились камни: 8 вагонов в щепки разбиты. Много чего насмотришься дорогой.
18.12.1904
Саша, у нас идут слухи, что война кончится к маю, в половине января мы будем наступать, и от нашей армии немного останется. Японец очень умён, хитёр, а также и храбр. Милая Шурочка, ты поздравляешь меня с Георгием, рановато, дружечек, хотя за сентябрьский бой я представлен к Георгию Именному. Но ещё не получал.
29.12.1904
23-го вечером получили приказание, что утром нам выступить из деревни Ван-сю-чжуан-цзы на Путиловскую Сопку. Прошли 28 вёрст, не дошли 4 верст, остановились в землянках. Кое-как ночь провёл, не уснуть — холодно. Наконец дождались свету, то есть Рожества. Кое-как гаоляном да соломой вскипятили чай и в 9 часов 25-го тронулись дальше. Подошли к Новгородской Сопки, недалеко от Путиловской, и остановились в разрушенной китайской деревни. Кто поместился в фанзах, кто в землянках, и так первой день праздника прошел. 26-го утром пошли на работу версты на 3 дальше Путиловской Сопки к неприятелю. Пришла пехота наша Новгородская Петровскаго полка, и стали мы рыть окопы для мартирных орудий и для пулемётов. Через наши головы летают японские гранаты, они ежедневно осыпают снарядами Путиловскую и Новгородскую Сопки, а мы находимся впереди Сопок. Бог миловал, у нас в роте ещё никого не ранено. 27-го работали ночью шагах в 400 от японцев, землю рвали порохом. Чтобы заглушить взрывы, наша артиллерия из 32 орудий открыла огонь. Японцы стали в нас стрелять из ружей, но мы не обращали внимания, и к 4 часам утра окоп на две роты был готов, и наши стрелки засели в него. Вот, дорогая Шура, как нам пришлось встретить и провести праздник.
23.01.1905
Милая Саша! Ты спрашиваешь, за что я всё терплю? Ещё мне-то, слава Богу, благодать, вот пехотинцы — дак те мученики, у них в ротах уже выбыло из строя одна треть людей. Вообще все полки зовут нас, сапёров, счастливцами за то, что у нас дров есть всегда, и живём мы в фанзах. Война принимает другой оборот, и не знаю, да и никто не знает, скоро ли эта канитель кончится. Порт-Артур японцы взяли, и надо его взять обратно, а до него ещё надо их гнать на 300 вёрст. Это будет стоить нам сто тысяч человек убитыми.
20.02.1905, Маньчжурия
Находимся 1-й ротой 1-го Сапёрнаго баталиона под Путиловской Сопкой. У нас есть икона св. Серафима Саровскаго, благословения обители, и при ней постоянно находился монах, и вот когда открылась сильная стрельба, то монах ходил и благословлял войска. Где разорвётся заряд, то он сейчас на этом месте с иконой. До обеда с ним всё было благополучно, хотя был в самом огне. Потом, благословляя войска, он близко от окопа на открытое место поставил икону, стал на колени и начал молиться. Снарядом у нашего дорогого отца-монаха оторвало руку и ногу, икона осталась невредима. У моего телефона оборвало зарядом провод, и я хотел идти осматривать провод, но командир роты Позняк говорит: после исправишь, не стоит зря жертвовать жизнью.
03.04.1905
Воображаю себя в Боровичах в мае. Я гуляю по лесу под руку с Шурой, как хорошо, везде зеленеет, птички весело поют, и мы с тобой бегаем, резвимся и поём.
Нам порядочно досталось с 14 по 23 февраля. Я не знаю, как жив остался. Сейчас победа у японцев. Что нажито у дедов, мы должны отдать, да ещё контрибуции 3 миллиарда — разве это можно? Потом самим стать нищими.
25.04.1905
Уведомляю тебя, моя дорогая, что письмо, писаное тобою 9-го марта, получил 16-го апреля в субботу. Я жив и здоров, работаем дороги, всего под наблюдением нашей 1 роты около 2000 китайцев. Пишу тебе, как мы встретили и проводили Святую Пасху. В субботу рано утром часа в 3 пришли в роту, пообедали, потом пошли в походную баню. Я получил письма от тебя и братьев. К Пасхи купил на 5 челов. 100 шт. яиц, 10 шт. куриц, 5 ф. китайского печенья. Потом в Харбин были посланы люди за покупками, привезли нам водки, белаго хлеба, хор. табаку, папирос. У меня робята зажарили и наварили куриц, окрасили яйца, оставив на яичницу, и мы легли спать в 10 часов вечера. Церкви нету, священника тоже, что же делать. Проспали, конечно, до 7 утра, встали, друг с другом похристосовались, поговорили, вспомнили про дом и давай розговляться у кого что есть. Вечером командир позвал нас 18 челов. песенников, попели часа 2.
Мнения и комментарии
Константин ЯКОВЛЕВ, краевед, Боровичи:
— К сожалению, не представилось возможным пообщаться с человеком, нашедшим письма Кривцова или располагавшим ими. Не удалось пока узнать и каких-то иных подробностей о судьбах Александра Васильевича и Александры Семёновны. Известно, что они пережили и революцию, и Великую Отечественную войну. Он ушёл из жизни в 1954 году. Она пережила его на десять лет. Возможно, остались их потомки.
