Демянские поисковики нашли в немецких архивах дневник украинской антифашистки
«Ни в одной молекуле моего тела, ни во взгляде, ни в речи они (немцы) не найдут во мне ничего доброжелательного. Я ненавижу их всем своим существом, как только может ненавидеть человек. Если бы они только узнали о моём отношении, я стала бы жертвой безумных шакалов в этот же день».
Это запись от 8 июня 1942 года.
Дневник принадлежит Ольге Бугарь — молодой женщине, матери, жительнице села Чепель. По всей видимости, именно этого села — на него есть прямое указание в тексте.
— Мы сейчас работаем с зарубежными архивами и нередко встречаем документы, которые, с одной стороны, не были предметом нашего целенаправленного интереса, а с другой — представляют определённую историческую и просто человеческую ценность, — сказал «НВ» командир поискового отряда «Находка» Александр МОРЗУНОВ. — Это могут быть неотправленное письмо, протокол допроса, сведения о расстреле. Пунктуальные немцы могли даже исполнителей казни указать. Так или иначе по этим материалам прослеживаются судьбы.
Так и с Ольгой Бугарь. Неизвестно, как её записи попали к немцам. Но раз уж попали, то, скорее всего, она тогда погибла. Незадолго до освобождения своего села, своей Харьковщины — события, которого страстно, отчаянно ждала, каждой своей клеточкой.
Вот этот дневник. Даже не дневник — выписки, сделанные немецким переводчиком и подписанные неким зондерфюрером для командования 52-го танкового корпуса 28 июля 1943 года. В скобочках — пояснения и предположения немца, работавшего с текстом. Как в отрывке, приведенном нами в самом начале: «они (немцы) не найдут во мне ничего доброжелательного». Примечание: Ольга Бугарь писала на родном языке. Таким образом, к нам дошёл вариант с украинского на русский через немецкий.
«29. 6. 42. Всё, что для меня было красивым и хорошим, эти гитлеровские палачи разрушили и запачкали своими грязными лапами. Ох, как же я их ненавижу! При виде их у меня внутри всё переворачивается… Насколько они гадкие и отвратительные. Это не люди, а живые существа с внешностью желтоволосых шакалов, которые в поисках добычи на своих следах оставляют кровь невинных женщин и детей».
«11. 7. 42. В эти жаркие летние дни я хочу жить только потому, что услышала хорошую новость: немецкие газеты сообщают, что Англия развернула второй фронт. Турция пропустила через Дарданеллы группу английских войск, которая уже находится на немецкой земле шириной в 80 км. Немецких солдат на самолетах доставляют на родину, чтобы там защищать свое отечество. Наши самолеты бомбят Донбасс. Немцы для обороны Украины оставляют румын и итальянцев».
«15. 10. 42. (…) С тех пор как Тоня рассказала мне о встречах с «бубновым королём», как мы его назвали, и ещё с одним человеком, меня постоянно тянет к реке. Этот незнакомец обещал как-нибудь вечером прийти со своим другом. Хотелось бы, чтобы это обещание стало реальностью, хоть это и немного рискованно, так как полицаи внимательны, как собаки. Несмотря на это, я желаю этой тайной встречи, возможно, она принесет мне надежду на жизнь. Правда, приятно поговорить со своими людьми».
«10. 11. 42.
Соотечественники! Всем вам, героям, мы шлем горячий привет,
Вместе с вами несем мы имя Сталина в своих сердцах…
Мы ждём вас, дорогие братья,
И делим с вами печали…
Возвращайтесь назад, дорогие друзья,
Вздохнём и посмотрим свободно,
Прославим имя Сталина».
«9. 12. 42. Слышно, что красные взяли новые города и уже находятся в Б… (неразборчиво). О, Господи, неужели мы действительно увидим вас? Ещё говорят о партизане Калашникове. Всё это радует и вселяет в нас надежду. 4 декабря здесь, в Чепеле, была русская разведгруппа, состоящая из двух человек. Это знаю я, а эти бестолочи (вероятно, деревенская полиция) стоят столбами на посту в деревне и ничего не знают. Да, они не узнают о тайных делах, про которые знаем мы, и что победа будет за нами».
«5. 1. 43. Хочу довести до конца ещё одно важное дело. Я всё равно сделаю это несмотря на то, что это грозит смертью (буквально: «пахнет смертью»). Я не знаю, к чему приведёт меня эта встреча, но я готова к этому».
«13. 1. 43. Я ждала этой встречи с трепетом в сердце, но меня ожидало горькое разочарование. Их там не было, и мои надежды были похоронены. Позже я заболела, чего больше всего и боялась. Сейчас стало немного лучше, но надолго ли? Я слышала о второй встрече, но эта проклятая болезнь мешает мне. Вот почему Тоня счастливая. Я благодарю за привет… Твои товарищи, Коля (К. — возлюбленный Б., находящийся в Красной армии), здесь, но тебя снова нет. Хорошо, что они знают и тебя, и меня. Завтра я жду ещё одну встречу, не знаю, состоится ли она. С твоими друзьями я встречусь через две недели после выполнения задания».
«22. 1. 43. После тайного собрания 20.1.43 снова имеет смысл жить и работать. В то, что я видела, невозможно поверить. Это было как приятный сон, который, я полагаю, ещё повторится. Завтра собрание состоится снова, только я, вероятно, на него не пойду».
«28. 1. 43. Была на собрании. Только эти собрания и радуют меня. Ночью я нахожусь среди своих товарищей, днём я должна быть ближе к господам (имеются в виду немцы). Это интересная жизнь. Завтра у меня снова собрание, которое принесёт мне либо большое счастье, либо большое горе на всю мою жизнь. Я сделала объявление, но не знаю, каков результат».
«30. 1. 43. 29. 1. собрание состоялось, но без нужной встречи. У Кузьмича было боевое задание, и всё это пришлось отложить. Были встречи с полицией, но меня они нисколько не взволновали… Всё ближе слышен грохот орудий, что очень радует. Немцы здорово отступают».
«3. 2. 43. Мы ожидаем наших и фронт. От шакалов мы всё закапываем в землю, в том числе этот дневник».
«26. 2. 43. Едва вы пришли к нам и установился порядок, как вдруг снова приближается фронт и немцы. Ох, это ужасно. Сейчас они отомстят нам за партизан и всё остальное».
«18. 5. 43. Я давно не писала. Жизнь здесь стала ещё хуже. Дорогие, милые друзья, дорогой Коля, возможно, я не смогу продолжать дальше, больше я уже не смогу выкручиваться. Я должна принять жестокую смерть от врага. Я готова умереть, но у меня есть дочь. Я надеюсь на Бога и молюсь… Я умру от рук врага, как умерли тысячи таких же, как я».
Никто нам не скажет, осталась ли о ней память в её Чепеле. Было ли в оккупированном фашистами селе подполье и что с ним стало? Совершила ли Ольга Бугарь подвиг, к которому готовилась?
Перед нами — человек, болевший всей душой и за свою землю, и за нашу общую Победу. Наш советский человек.
Чепель — как посёлочек. По переписи 2001 года — почти тысяча жителей. А на воинском мемориале в центре села похоронены более 800 красноармейцев. Бои здесь в 1942–1943 годах были жестокие. Наши брали Чепель ещё в мае 1942-го. Меньше, чем на день…
Как и у нас, в тех местах много работы поисковикам. Я искал в Сети что-нибудь про Чепель, и среди прочего выскочило про экспедицию группы СЧП «Военные мемориалы «Схид», установившую имена девяти красноармейцев — все из России и Украины. Это было задолго до СВО.
В 2022-м наша армия взяла под контроль часть Харьковской области, в том числе Изюм (для Чепеля это райцентр). Многие местные жители восприняли это как освобождение. Но мы пришли и ушли. На перегруппировку. Кому-то из оставшихся это потом стоило жизни.
А сейчас что? Не русский украинцу брат, а немец?! Всё проходит, и это пройдёт. Но пока вот так — шиворот-навыворот. И в крови.
Такая простая вещь — телефон. Взять да позвонить в сельскую или районную администрацию и спросить: как там род Бугарь? Подружиться нашим следопытам и их. Школьникам — пусть вместе усваивают правильные ориентиры. Немного преждевременно, правда?
На Украине — не один Чепель. Кроме харьковского, есть ещё львовский. Там, правда, — Чепели. Но мы не просто так прописали автора дневника на Харьковщине. Хронология боевых действий говорит за то. Не отличие в одну букву. И даже не укоренившееся убеждение, что на Западной Украине — только бандеровцы. Какие там могут быть подпольщики?
Между тем в этом году — 210-летие уроженца этих самых Чепелей Якова Головацкого, создателя львовской литературной группы «Русская Троица», галицко-русского идеолога. В этом году — 110 лет трагедии карпаторусов — русин. За пророссийские настроения «братья-немцы» в их австрийском варианте устроили им геноцид. Только три слова — лагерь смерти Талергоф. Будет ли это помянуто там, где «Украина — понад усе» (будто списано с «Deutschland über alles»)?
Владимир Путин как-то сказал, что единственным настоящим гарантом территориальной целостности Украины может быть только Россия.
Теги: поисковики, война, история
