До обидного мало бывает известно о людях, чьи заслуги перед страной невозможно переоценить. Хотя жили они вовсе не в летописные времена. Вот так и с отцом новгородской реставрации Сергеем ДАВЫДОВЫМ, создавшим одну из ведущих школ страны.
Каким он был? Что любил, чем увлекался, чему радовался, о чём переживал? Будто несколько новгородских лет прожил, как на конспиративной квартире. Ни мемуаров, ни переписки, ни воспоминаний о нём других. Возможно, так было нужно. И его внезапное увольнение с отъездом в Ярославль — а это произошло вскоре после ареста секретаря Новгородского обкома Григория Бумагина — было как-то связано с «Ленинградским делом»…
Открывшаяся на днях в здании Присутственных мест музея-заповедника выставка «Архитектор С.Н. Давыдов. К 80-летию создания Специальной проектно-реставрационной мастерской в Новгороде» — не об этом. Документы, чертежи, эскизы, фотографии, фрески, научные статьи — они помогают понять, как удалось сделать то, что, говоря словами самого Давыдова, по размеру, сложности и разнообразию не имело прецедентов в истории многовекового существования наших архитектурных памятников.
Декабрь 1944 года. Ещё продолжается война, а уже выходит постановление «О мероприятиях по восстановлению Новгородского кремля». Выполнить эту работу поручают руководителю Ленинградской областной инспекции охраны памятников Сергею Давыдову.
Почему именно ему? Новгород был частью Ленобласти, и Давыдов город знал. В течение первого квартала 1945 года он должен организовать работу реставрационных мастерских.
У него был опыт спасения памятников в блокадном Ленинграде — возглавлял спецбригаду, занимавшуюся маскировкой высотных сооружений. Занимались и обмерами, фиксацией повреждений. Поднимались, кстати, не по лесам. Кто их тогда мог построить?
Но Новгород даже на фоне пострадавшего Ленинграда выглядел катастрофически. Фотографии освобождённого города всегда поражали и будут поражать масштабом причинённого ущерба.
Что было у Давыдова? Ничего! Ни материалов, ни инструментов, ни средств. Людей тоже почти не было. А ему нужны были специалисты, причём высококлассные.
— Чем он мог их привлечь? — задаётся вопросом Владимир ЯДРЫШНИКОВ, историк архитектуры, реставратор, автор книги «Чудо возрождения. История новгородской архитектурной реставрации». — Продуктовыми карточками?
А ведь смог. Из Ленинграда, из Москвы. Первой приехала Вера Захарова. «Жена декабриста» — Давыдова. Так надо. А остальные? Александр Ротач, Юрий Дмитриев, Юрий Крушельницкий, Александр Ручкин, Анна Стена, Любовь Шуляк? Им всем это почему-то было надо.
Восстановили Лихудов корпус — чтобы было где работать и жить. Более чем скромная обстановка, спартанский быт. Спустя годы Шуляк не могла вспомнить, где они брали воду, зато подолгу могла рассказывать, как им всем хорошо жилось и как их объединяло общее дело, значимость которого они понимали лучше, чем кто бы то ни было ещё.
Редкая фотография — Сергей Давыдов с солдатами возле храма Спаса Преображения на Нередице, 1945 год. Преображение храма, разрушенного более чем наполовину, началось вот с этого шатра, которым его обнесли, чтобы защитить от внешнего воздействия и дальнейшего разрушения. Шатёр придумал Давыдов, бойцы сделали.
К слову, спасение пригородных памятников было инициативой самого Сергея Николаевича. Изначально коллективу мастерских ставилась задача по восстановлению кремля. Но их больше шестидесяти — памятников уникальных, мирового значения — поруганных, израненных. София стояла с зияющей пробоиной в куполе. Храмы продолжали рушиться. Надо накрывать, надо укреплять — кровли, стены, росписи. И потом уже реставрировать.
Спасательной операции такого масштаба и сложности реставрация не знала. Не было методик. Это изобреталось и применялось на ходу. Александр Ручкин нашёл способ удержать стену домика Звонницы в кремле, отклонившуюся от вертикали на 42 сантиметра, и вернуть её на место. Решил сложнейшую инженерную задачу. Кстати, он был единственным новгородцем среди профессионалов, набранных Давыдовым.
Это было время открытий. Например, росписей XII века в Софийском соборе и церкви Благовещения на Мячине, XIV века — в храме Рождества на Красном Поле.
Реставраторы первыми увидели новгородские памятники как бы в разрезе. Да, скальпелем поработала война, вскрыв историю перестроек и поновлений. И впервые нужно было решать, как с этим быть. Если памятник имеет формы, оставленные несколькими столетиями? Снимать эти «наслоения»? А если они тоже интересные?
Уже при реставрации церкви Дмитрия Солунского (она завершилась в 1949 году, и это был первый восстановленный новгородский храм) все формы, привнесённые временем, были сохранены. Позднее известный новгородский архитектор-реставратор Леонид Красноречьев назовёт метод компромиссным.
Тогда же, в 1949 году, была начата реставрация Нередицкой церкви. По проекту Давыдова. Но довести начатое до завершения Сергею Николаевичу не удалось. В сентябре 1950 года после пяти лет тяжелейшего труда он покинул созданные им мастерские. Не по своей воле.
— Его уволили за невыполнение плана, — говорит Владимир Ядрышников. — Абсурд, крайняя несправедливость. Люди работали с невероятным напряжением. То, что они смогли сделать за короткий срок, — это подвиг, я считаю. Известно, что у Давыдова не сложились отношения с тогдашним руководителем музея Константиновой, и она писала докладные в обком. Сохранилось письмо инспектора обкома, возмущённого тем, что какие-то реставраторы копаются в храмах, мешая успешному социалистическому строительству. Всё было непросто. Плюс характер Давыдова — он критиковал власти за корректировки в генплане Новгорода академика Щусева. Плюс «Ленинградское дело», а он был ленинградцем. Не исключено, что академики Щусев и Грабарь просто спасли Давыдова, посодействовав его переезду в Ярославль, где он также создал реставрационные мастерские, а потом тихо вернулся в Ленинград. Это версия, конечно…
Наверняка Сергей Николаевич и там неплохо потрудился на благо отечественной истории и культуры. Но звёздным его часом всё-таки был Новгород.
Будто прощаясь с нами, он смотрит с фотографии, завершающей юбилейную экспозицию. Он и его супруга Вера Николаевна. На обороте указан автор — известный в своё время фотограф Борис Скобельцын. И дата — 25 сентября 1965 года.
— В тот день в Новгороде состоялась конференция, посвящённая столетию музея-заповедника, — рассказывает старший научный сотрудник НГОМЗ, куратор выставки Людмила ЯКОВЛЕВА. — Вероятно, Сергей Николаевич и Вера Николаевна были участниками тех юбилейных событий.
Эту фотографию передал для экспонирования старший научный сотрудник музея Вячеслав Волхонский. Будучи коллекционером, Вячеслав приобрёл её на аукционе.
К сожалению, в музее оказалась лишь малая часть того, что можно было бы назвать личным архивом Давыдова. При том что какие-то материалы время от времени всплывают как лоты. Чего никто не сможет приобрести, так это какую-нибудь награду Давыдова. Их у него не было. Да и товарищи его по первой героической пятилетке новгородской реставрации остались без орденов. Наградой им — восстановленный Новгород. Город, о котором они мечтали.
Теги: Великий Новгород, война, реставрация, Сергей Давыдов
