Пару лет назад появление на общественном поприще новой организации, поименовавшей себя «Двуглавым орлом», не вызвало аплодисментов у «патриотов», тем более у «либералов». Для кого-то неприемлемо игнорирование «советского опыта». Кто-то терпеть не может «имперскость» в любом её обличье и цвете.
Учредительная конференция состоялась 6 ноября 2017 года, в самый канун 100-летия бывшего самого «красного дня». Призвав, «чтобы демократические испытания наконец закончились, и к 2024 году в России была восстановлена наша национальная монархическая форма правления».
Тому, кто с ходу отмахивается от идей и перемен, которые лично ему представляются нереальными, нежелательными, несимпатичными и т. д., скажем: у нас возможно всё! Вступая в 1917-й, россияне в абсолютном большинстве понятия не имели, как всё перевернёт этот год.
А исторически недавно Михаил Горбачёв, начиная «перестройку», имел в виду «социализм с человеческим лицом».
Как бы то ни было, «Двуглавый орел» — не политическая партия, а просветительское общество. И именно в этом качестве в декабре, напоминающем затянувшийся ноябрь, обозначило себя в Великом Новгороде, будучи соорганизатором круглого стола «Русский новгородский дворянин» (по графу Аракчееву).
От исторической реконструкции — к реконструкции истории
Наш собеседник — заместитель исполнительного директора Общества развития русского исторического просвещения «Двуглавый орёл» Михаил МАЛИНОВСКИЙ.
— Михаил Андреевич, говорят, невозможно войти дважды в одну реку. Как надо понимать декларируемый вашей организацией возврат к дореволюционной России?
— Россия тысячу лет развивалась как православная держава, империя. Надо вернуться к своим корням. Не буквально, а ментально. Само наше время, мне кажется, формирует такой запрос. Неспроста имперские идеи находят отклик среди молодежи, это гораздо заметнее, чем ещё несколько лет назад.
— Если в России установится монархия, то ВВП у нас начнет расти темпами выше среднемировых?
— Сначала должны появиться подданные, а потом уже монархия. Потом — это как Господь управит. Что первично и что вторично? Надо перестроить сознание. Вера в Бога — вне рациональных систем? Но ведь человек духовный, совестливый создаст иную систему отношений и, значит, иную экономику.
Наша российская история — одна из самых оболганных в мире. И многие наши исторические деятели. Чтобы двигаться дальше, надо сбросить с себя груз неправды и несправедливости. Я сам учился в советской школе. Кто был Аракчеев?
— Мягко говоря, реакционер, грубо выражаясь, мракобес.
— Да, фанатик палки и муштры. А это был великий гражданин своего Отечества, патриот. Как человек он мог иметь недостатки. Мог ошибаться, но в целом за далью лет он для нас замечательный пример.
— О каких других персонах, подлежащих исторической реабилитации, может идти речь?
— Их много, даже очень много. Безусловно, на переднем плане для нас фигура последнего русского императора и его семьи.
— С канонизацией Николая II тема «слабого царя» и «виновника» катастрофы» никуда не исчезла.
— Бессмысленно и грешно взваливать на одного человека коллективную вину. Что уж тогда говорить о большевистских ярлыках. Вы спрашиваете об экономике... Сегодня не секрет, что николаевская Россия по темпам роста входила в первую тройку стран. Но это уверенное и поступательное развитие было прервано. Впоследствии большевики поставили себе в заслугу многие проекты, разработанные и начатые ещё при царе.
— Например?
— Так называемый ленинский план ГОЭЛРО — этого достаточно? Ведь можно было осуществить электрификацию быстрее, можно было избежать нечеловеческого напряжения советских строек. А Байкало-Амурскую магистраль когда построили? В 1970-е. Идея же ещё дореволюционная была.
— И индустриализацию придумал не Сталин? Может, и не нужна она была?
— Нужна. Но тогда давайте уже говорить о том, что основные заводы были американскими, что американские инженеры продолжали учить советские кадры до 1960-х годов, что внешние займы сыграли очень большую роль. Вообще, вопрос в правде как таковой, а не в том, чтобы мериться достижениями между Российской империей и СССР. Никто не отрицает, что в советское время было много позитивных моментов, были выдающиеся открытия, исторические прорывы. Но перед тем, напомню, многие выдающиеся умы были вынуждены бежать из страны.
— Россия — демократическая страна, не так ли? Вы подходите к книжному лотку и берете издание, убеждающее в процветании империи накануне краха. Подходите к другому — там исследование, доказывающее, что если бы не революция, то России не было бы. Превратилась бы в колонию. В крайнем случае исчезла бы после Второй мировой.
— А её не было бы, этой войны. Это следствие позорно проигранной Первой мировой, чем мы обязаны Февралю 1917-го, который поверг страну в революционный хаос. По подсчетам выдающегося русского ученого Дмитрия Менделеева, к 1960 году население России должно было составлять 600 миллионов человек. К слову, в период правления Николая II население империи увеличилось на 50 миллионов.
— В этом году стало на 260 тысяч меньше. На небольшой областной центр. Может, коммунисты виноваты?
— Это совокупность причин, включая низкую рождаемость 1990-х. Недавно, 18 октября, проблема народосбережения была заявлена Всемирным Русским народным собором, возглавляемым Патриархом Московским и всея Руси Кириллом. Председатель нашего общества Константин Малофеев является его заместителем во ВРНС. Подготовлена программа, которая будет донесена правительству. Разумеется, сугубо консультативно. Очевидно, что демография — наш главный вызов. Даже в таком успешном регионе, как Белгородчина, коэффициент воспроизводства — 1,7. А надо — 2,1. Как минимум. Наша беда — измененное сознание. В сохранном смысле мы перестали быть русскими.
— Когда мы говорим, что должны снова стать русскими, о чем думают другие? У вас «на щите» — идея единения народов.
— Ею пронизан весь имперский период. Возьмите XIX век. Кавказские войны. Но уже в Русско-турецкую 1877–1878 годов первые горские отряды воевали за Россию. В Первую мировую — уже дивизия, так называемая «Дикая дивизия». Мусульмане с гордостью носили Георгиевский крест. Около двух лет назад в Грозном мы проводили конференцию, посвященную «Дикой дивизии». Потом был ужин, откровенный разговор. Знаете, о чем нас спросили чеченцы: «Когда же вы станете русскими?». В их понимании настоящий русский — человек верующий, исповедующий традиционные семейные ценности, преданный Отечеству, готовый защищать каждую его пядь. И что получается? Веру вы попрали, говорили нам. Детей вам не надо — полстраны абортировали. Единокровные Украину и Белоруссию потеряли...
— Буквально на днях наш президент говорил об искусственно созданных республиках с исконно русским населением. Ленинская национальная политика — тут и коммунисту вряд ли будет чем возразить.
— Еще Лаврентий Черниговский говорил, что великороссы, малороссы и белороссы, как зубья у трезубца.
— Какие организации вам близки по духу?
— Партнерские соглашения есть более чем с 30 организациями, разделяющие наши основные постулаты духовно-нравственного, патриотического воспитания. На этой почве готовы взаимодействовать со всеми здоровыми силами.
— Включая политические партии?
— Нет, отдельных их членов. В совет общества входят лидеры различных фракций, сенаторы. Основные политические силы представлены. За редким исключением.
— КПРФ?
— Да.
— Почему?
— У нас с ними — принципиальное расхождение. Их идеал — СССР-2. Наш — тысячелетняя Россия.
— Каким образом вы популяризируете свою точку зрения?
— Обыкновенно. Через издательскую деятельность, СМИ, социальные сети. Есть свой сайт, там много информации и аналитики.
— Чего бы вы пожелали новгородцам на Новый год?
— И новгородцам, и не только им — благополучия, мира, хотя бы обыкновенного спокойствия. Чтобы всем нам избежать таких ситуаций, как на днях в Москве была, — я имею в виду перестрелку на Лубянке. Желаю всем хорошего настроения. А чтобы оно было, думать надо о хорошем. Только в канве здоровых идей возможно развитие, приумножение достатка в семьях и самих семей.
— Вот это последнее, видимо, нашим элитариям надо в особенности адресовать. Зачем думать о достатке российских семей, когда полно стран с переизбытком рабочей силы.
— Вы знаете, я инженер по первой своей профессии, долго работал на производстве. У меня был прекрасный руководитель, который, несмотря на все постперестроечные трудности, сохранил завод и всегда думал о людях. Тот тип, о котором мы говорим, — государственника, слуги Отечества, не за 70 советских лет возник. Он выковался в веках. И я уверен, что таких людей по-прежнему много.
— Что вас побудило сменить поприще?
— Интерес к истории. И, уж простите за пафос, я Родину люблю. Уже десять лет участвую в Лемносском проекте. Лемнос — греческий остров. Голгофа русского воинства, армии Врангеля. Мы, я имею в виду фонд «Наследие», там кладбище русское восстанавливали, проводим памятные мероприятия...
— В Великом Новгороде будет отделение общества?
— Почему нет? В 70 регионах уже есть. Мы работаем над этим.
