В Великом Новгороде проходит выставка самого солнечного художника России
«Когда поставили последнюю панель, там были стыки, и мне сказали, чтобы я поставил последний камень: ты начинал, ты заканчивай», — Александр Михайлович вспоминает, как завершалось воссоздание «восьмого чуда света».
Есть вещи, которые сложно осознать. Да, не бесконечность Вселенной, а только комната — 86 квадратных метров облицовки янтарём. Но сколько деталей декора, сколько искусства и труда. Крылов — единственный реставратор, участвовавший в этом с первого дня и до последнего. На протяжении 24 лет.
— Всё, что я сейчас показываю в Новгороде, — это результат гигантской работы над воссозданием Янтарной комнаты, — говорит он.
Художник имеет в виду 65 произведений, составивших экспозицию «Гимн солнечному камню. Янтарь Александра Крылова», представленную в здании Присутственных мест.
Александр Михайлович согласился ответить на вопросы корреспондента «НВ». Мой звонок застал его в мастерских.
— Когда поступило предложение от государства, мы с коллегами сели перед фотографией, по которой только и можно было судить о подлинной Янтарной комнате. И что же нам с этим делать? Было понятно, что перед нами — фантастическая задача. Стали прикидывать: вот это мы точно умеем, вот это, похоже, тоже… В общем, поэлементно получалось, что нам всё под силу. Дальнейшее было делом техники и науки. И времени, конечно.
— Как получилось, что только вы постоянно оставались в проекте? Это черта вашего характера — невероятная степень упорства?
— Не знаю, как насчёт упорства, но если я что-то начал, то доведу до конца. Это есть. Мы начинали ещё в советское время. Потом были 1990-е. Свобода. Новые возможности. Допустим, отправиться на заработки в Японию. Реальные деньги. И другие деньги. Я бегал по городу, искал заказы по реставрации, чтобы как-то заработать на бригаду. А кто-то решил: зачем мучиться, если государство больше не хочет помогать? Надо жить, семьи кормить. Людей можно понять.
— А в самом начале пути было на что опереться? Не материально, а в плане знаний и традиции.
— По образованию я — архитектор, но занимался реставрацией. Опыт ремесла был, камни всякие резал. Но янтарь — особенный камень. Пришлось, конечно, изучать его так и этак.
Янтарь, он — удивительный. Это единственный минерал, который можно назвать тёплым. Светлый, прозрачный, лёгкий, очень пластичный. Он пропускает свет и отдаёт его, прекрасно сочетается с иными материалами.
— Просто вы его полюбили?
— Видимо, да.
— В средневековом Новгороде с янтарём были знакомы: археологами найдено множество изделий, заготовок, обломков. Предположительно, это мог быть и приднепровский янтарь, не только балтийский. Хотя само название «янтарь» вроде бы указывает на Прибалтику. «Гинтарис» — по-литовски и «дзинтарс» — по-латышски.
— Почему же по-польски — «бурштын»? Не выяснял, честно скажу, кто у кого заимствовал название. Для меня очевидно, что янтарь — вполне себе русский камень. Задолго до истории с Кенигсбергом. Это не про итоги Второй мировой войны, естественно. Ещё в XVIII веке город присягнул императрице Елизавете Петровне. Однако вскоре Пётр III вернул Фридриху II Восточную Пруссию. Из любви ко всему прусскому. Что до наших усилий, то мы точно ни у кого ничего не брали. Начинать пришлось с нуля. Не помогли ни немцы, ни поляки, ни прибалты. Да и не могли, если бы даже захотели. По той уважительной причине, что у них это всё давно умерло. Не в прикладном или декоративном смысле, как искусство умерло. Всё очень просто: нет заказчика — нет искусства.
— В одном из своих интервью вы рассказали, что янтарная скрипка — это неспетая песнь. В детстве очень хотелось научиться играть на этом инструменте, вы пытались записаться в Дом пионеров.
— Да, а мест не было.
— Но ведь янтарная скрипка звучит. Значит, мечта сбылась.
— Сам не ожидал, что она заиграет. Я взялся за неё по той ещё причине, что мне нравится пластика скрипки. Как мне думается, это — один из тех предметов, которые человек довёл до совершенства.
— Как вообще приходят идеи, которые вами овладевают?
— Мне трудно это объяснить. Я склонен думать, будто помогает что-то. Или кто-то.
— Хочется спросить вас об идее янтарной иконы. Такого никто до вас не делал.
— Наверное, мысль об этом должна была мне явиться. Как художнику и православному человеку. От икон всегда исходит свет, ничуть не скрываемый затемнением красок, этой ретушью времени. А янтарь светоносен по природе. Но их сочетание — это новизна. Я долго сомневался, но всё же начал. С маленьких образов. Понял, что материал прекрасно ложится на идею, и это можно развивать. Вы же видели на выставке макет Янтарной комнаты — копию в 20-кратном уменьшении? Если в миниатюре всё хорошо, то, естественно, это будет работать и в других размерах.
— Как реагируют духовные лица?
— Все иконы освящены. У меня зять — священник. Игумен Александро-Невской лавры открывал одну из моих выставок. Одну из своих больших икон я подарил лавре. Ещё никто не сказал худого слова.
Судя по отзывам, и в России, и за её пределами людям нравится эта тема — икона в янтаре. Мне приходилось видеть, как люди присаживаются на кушеточки в экспозиционном зале поближе к иконам. Говорят: «Как тут хорошо!».
— Кому-то, поди, и приложиться захотелось.
— Если в церкви, то пожалуйста. Всё не так просто. У этой темы есть и другой план — тонкий, духовный. Не хотелось бы сейчас углубляться. А относительно идей… В сущности, главное — это желание раскрыть материал в разных его ипостасях, показать его ценность и уникальность. Ну не надо продавать его, как нефть и газ! Нет у нас бесконечных залежей. Всего одно месторождение вблизи Калининграда с промышленным янтарём, с которым можно работать. Китайцы, японцы охотно покупают балтийский янтарь. Ещё бы, японскому янтарю — 120 миллионов лет. Он рассыпается, как канифоль. А наш — в расцвете лет. Каких-то 50 миллионов.
— Предлагаете «записать» янтарь в госрезерв?
— Я не знаю, как это назвать. Факт в том, что мы монопольно владеем великолепным сырьём, которым следовало бы распорядиться с максимальной пользой для страны, для нашей культуры. К сожалению, по всем своим проектам, с которыми я обращался к властям и в Калининграде, и в Питере, получал одни отписки.
Александр Михайлович КРЫЛОВ — заслуженный художник России, член Всемирного совета по янтарю, участник более двадцати выставок в России и за рубежом, кавалер ордена Почёта, медали «За вклад в наследие народов России» и медали Российской академии художеств «Достойному». С 2003 года занимается созданием авторских художественных произведений в творческой мастерской «Янтарь Крылова».
— Например?
— Домашняя церковь Константиновского дворца. От неё там — одно воспоминание. Я предложил: давайте сделаем иконостас. Покажем русское искусство, возможности современных мастеров. Это будет интересно гостям. Место ведь статусное, высокопоставленные особы посещают. И как туристический объект дворец функционирует.
— Видимо, слишком светлая идея.
— Новгородская выставка — это примерно пол-иконостаса, который мог бы уместиться в Константиновском дворце. Вы же не ослепли. Янтарь рассеивает мрак. И в душах наших. Может быть, в них — в особенности. Вынужден повторить: искусство живёт, пока есть заказчик. Железное правило на все века.
— Чем вы заняты сейчас?
— Буквально в сию минуту? Переоборудованием мастерской. А так — иконами. Спас Нерукотворный, Знамение Богоматери.
— У вас не возникло намерения воплотить в янтаре какой-нибудь новгородский сюжет?
— Город сказочно богат шедеврами древнерусского искусства. Ваши церкви на несколько порядков древнее любого здания в Питере. Хорошо бы, конечно, что-то сделать. Хотите познакомить меня с заказчиком?
— Увы, Александр Михайлович, хочу спросить вас, а если, как говорится, просто от души?
— Как раз от неё проблем с заказами нет. Всегда даст работу. Если серьёзно… Я впервые побывал в Новгороде ещё студентом. Очень давно, как вы понимаете. Практика у нас была — ходили по церквям, обмеряли… И ведь, казалось бы, почти рядом. И время-то такое — динамичное, мобильное. Но всё дела, дела. Ведь и сейчас приезжал, можно сказать, по делу — выставка. Спасибо музею-заповеднику, новгородцам за приём и интерес к моим работам. Мне сейчас хочется просто побродить по-вашему городу. Вот станет чуть теплее, там и посмотрим. Может, и на идею какую-нибудь набреду.
Теги: Александра Крылов, янтарь, художник
