Новгородские психологи помогают вынужденным переселенцам с Донбасса и Украины выйти из состояния страха и тревоги
С октября 2022 года команда новгородских специалистов оказывает психологическую помощь людям, прибывшим в регион с территорий Донбасса и Украины. Психолог, руководитель областного отделения международного общественного фонда «Российский фонд мира» Лариса ФОМЕНКО рассказала «НВ» об особенностях работы с беженцами.
— Лариса, как возникла идея организовать консультации и встречи с вынужденными переселенцами из Украины?
— Тема психологической помощи актуальна всегда, и события последних лет — пандемия, спецоперация, мобилизация — только подтвердили это. Поступает слишком много тревожной информации. Оставить без психологической поддержки людей, прибывших с территорий Донбасса и Украины, переживших глубокий кризис жизненных перемен, когда они были вынуждены бежать от военных действий, было невозможно. Брать деньги за консультации мы посчитали неправильным, но и работать бесплатно означало бы обесточивать себя. Поэтому появилась идея, кстати, поддержанная министерством труда и социальной защиты населения области, подготовить проект и получить финансирование на него через Фонд президентских грантов. Мы сумели обосновать необходимость реализации проекта, и эксперты Фонда поддержали его.
— Как выстраивали работу с беженцами? Их же нужно было ещё найти.
— По данным регионального министерства труда и соцзащиты, на территорию области с начала СВО прибыло более 500 вынужденных переселенцев. Но многие из них не задержались на новгородской земле. Информацию о беженцах я напрямую получала от глав администраций районов и округов, которые и помогали организовывать группы. Далеко не во всех районах и округах есть подготовленные психологи, которые могли бы помочь этой категории граждан. Сначала проводилось групповое занятие, где специалист делился практическими рекомендациями, как сохранить работоспособность и снизить острые реакции на страх и тревогу, справиться с паникой по поводу изменившихся условий существования и адаптироваться к ним. А после него каждый мог подойти к психологу и получить индивидуальную консультацию, уточнить что-то для себя. Все встречи проходили вживую, но в рамках проекта была предусмотрена возможность и онлайн-общения.
— Что для вас было самым сложным в работе?
— Иногда слушать рассказы людей о том, как им пришлось не по собственной воле оставить свой дом, созданные годами островки стабильности, успев взять только самое необходимое, без слёз, душевной боли невозможно. Они говорили о том, какие ужасы пережили. Одна семья с детьми во время артобстрелов не выходила из прихожей, чтобы, как она полагала, спастись под сложенными плитами, если дом будет рушиться. Запомнилась история одной женщины, музыкального работника, о том, как они с супругом добирались до небольшого районного центра Новгородской области, где живёт их сын. Они выехали из Украины через Европу. С супругом из-за переживаний случился инсульт. Сейчас он немного восстановился после болезни, а женщина как специалист оказалась востребованной в районе. Участники проекта не очень хотели вспоминать ситуации, связанные с войной, и категорически отказывались афишировать себя через СМИ, мероприятия в формате круглых столов, опасаясь, что о них узнают на Украине и они лишатся там своего жилья.
— К какому результату в процессе консультаций стремится ваша команда психологов?
— Групповые психологические занятия нацелены на то, чтобы объединить участников проекта, давая им ощущение сплочённости, нужности, востребованности. Задача консультаций — укрепить их эмоциональную стабильность, развить умение управлять внутренним состоянием. Команда проекта подготовила на эту тему информационные видеоролики и выложила их в свободном доступе. К слову, они могут быть полезны при самостоятельной работе всем, кто оказался в трудной жизненной ситуации. Лично для меня показатель положительной психологической помощи — когда люди после беседы признаются, что им теперь дышится легче, как будто огромная тяжесть свалилась с плеч, говорят о том, что появились новые мысли по поводу того, как они могу справиться. Даже то, как во время разговора преображается лицо человека, свидетельствует о позитивном результате.
— Будете ли ваша команда работать с теми, кто вернётся из зоны СВО?
— У людей, оказавшихся в зоне боевых действий, меняется психика. Многие в нашей стране знают об «афганском синдроме» — посттравматическом стрессовом расстройстве, появляющемся у военнослужащих, которые не могут вернуться после войны к мирной жизни. Перед психологами стоит архисложная задача — помочь участникам СВО справляться с тревожным состоянием, нервными срывами, агрессией. Одно дело — искать выход из переживаний, связанных с разводами, потерей работы, другое — из ситуаций, где на твоих глазах гибнут люди. Специалисты должны иметь подготовку и квалификацию. Не случайно и губернатор Андрей Никитин в своём Послании заострил внимание на том, что необходимо развивать эту сферу. Поэтому сейчас я пишу следующий проект для конкурса Фонда президентских грантов. Он направлен на то, чтобы медицинские, социальные работники, которым предстоит контактировать с вернувшимися с территории СВО и членами их семей, получили необходимые психологические знания, как грамотно общаться с ними. Веду диалог с руководителем одного из реабилитационных центров, чтобы в программу восстановления включались и беседы с психологом.
