История уральской Берёзки, пустившей корни на Новгородчине
В Новгород актриса Любовь ЛУШЕЧКИНА отправилась после учёбы в городе-миллионнике Свердловске, двух лет работы в Ижевском драматическом театре имени Короленко, пяти лет службы в алматинском драматическом театре имени Лермонтова. На роль Луизы в спектакле «Коварство и любовь» Шиллера на Новгородчину молодую актрису позвал главный режиссёр театра. Предложение Любовь Дмитриевна приняла, в древний город приехала 20 января 1980 года. «Вообще, я не очень хорошо помню даты, но эту — знаковую и круглую — запомнила», — улыбается актриса.
В очередном материале, посвящённом 170-му сезону Новгородского театра драмы имени Достоевского, народная артистка России рассказала о своём отношении к классику и фестивальным спектаклям, и о том, как собирает роль на единый стержень.
— Любовь Дмитриевна, получается, что в творческую жизнь новгородского театра вы вошли бурно?
— Если вы о яркой роли Луизы, то да. И тут же заработала себе кучу недоброжелателей: как так, молодая артистка — и сразу на главную роль? Хотя в жизни я очень застенчивый и скромный человек.
— А как сочетаются застенчивость и скромность с актёрской профессией?
— Мне кажется, что эти два начала уравновешивают друг друга. Сама я мало кому доверяю, мало кому верю. Но на сцене нужно быть искренней и давать людям возможность поверить в меня. Может быть, как раз потому, что я человек недоверчивый, добираю необходимое из своих ролей.
— А в вашей копилке их немало!
— Сначала у меня было амплуа лирической героини. На поступлении в театральный институт я читала Бунина «Лёгкое дыхание». И стихотворение нашей уральской поэтессы «Берёзка». Такое светлое! Я и сама была тонкая, лёгкая, прозрачная. Меня худрук института на приёмных экзаменах как начал звать Берёзкой, так это имя и закрепилось. Выпустилась тоже как лирическая героиня. Потом, со временем, попробовала и другие амплуа, например Касатки Толстого. Затем новая ступень. Я называла её для себя социальной героиней: Екатерина Великая, Марфа Посадница. То есть это естественный процесс! Сначала ты Джульетта, Снегурочка, Фея, Принцесса. А потом уже их мама.
— Все этапы жизни на сцене?
— Да, это же ход времени! И возможность попробовать себя в разных ситуациях. Мне казалось, что никогда во мне не было жилки характерной актрисы — я в себе этого просто не видела. Но постепенно стали нравиться роли, в которых перемежаются лирические куски и комедийные. Вот зритель сидит с платочком у глаз и тут же хохочет. Это очень сложно и интересно. Но получиться может, когда наработаешь какой-то опыт. Например, спектакль «Семейное счастье» — это постоянные прыжки из огня да в полымя.
— Раз уж говорим про яркие роли, не могу не спросить об образе Анны Григорьевны Достоевской, с которой вы знакомите зрителя в постановке «Я счастлива, счастлива, счастлива…»
— Началось всё с того, что ещё до театрального фестиваля, когда в Доме Достоевского в Старой Руссе проходили Достоевские чтения, нам с артистом Вячеславом Гордеевым предложили разработать композицию по переписке четы Достоевских, которую они вели, находясь на расстоянии. А уже затем у режиссёра Сергея Морозова появилась мысль сделать полноценный спектакль. Но чтобы добавить ему напряжённости и объёма, вывести на сцену не только Анну Григорьевну, но и её альтер эго. Так мы с Анатолием Устиновым начали свою дуэль. Я весь спектакль доказывала, что прожила большую, сложную, но счастливую жизнь, а он напоминал о лишениях, грузе ответственности, смерти детей, как будто искушал, изгонял меня, Анну Григорьевну, из мира Фёдора Михайловича.
— Мне кажется, не так-то легко доказать зрителю, а тем более себе, что жизнь Анны Григорьевны была счастливой?
— Если не насадить роль на какой-то стержень, она так и будет болтаться: ни туда ни сюда. Пока я себе не задала конечную цель — для чего всё это переживаю, что хочу сказать в итоге, получалось неестественно. Но в работе постепенно оформилась главная задача: нужно доказать себе, зрителю и Фёдору Михайловичу, что я действительно была счастлива! Тогда роль собирается, складывается образ. Вообще у меня все роли на нерве, я всё пропускаю через себя. По-моему, комедийные актёры смотрят за внешними проявлениями. А мне необходимо следить за душевными движениями.
— Но это же очень сложно?
— Я обратила внимание, что чаще мужчины строят роль от ума, логически. А женщины — эмоционально, от сердца. Свою жизнь я рассказываю своими ролями. Вот я молодая, беззаботная, тонкая девушка, а вот уже молодая женщина с жизненным опытом на хрупких плечах. Забот всё больше, но и сил прибавляется. В образ Анны Григорьевны я вложила всю свою жизнь. Сегодня я счастлива, но моя жизнь не была ровной и гладкой. Всё, о чём писала супруга Фёдора Михайловича, — самоотречение, жертвенность, ответственность — для меня было очень близко.
В театральный институт я поступила за компанию. В первых классах хотела быть певицей, меня мама водила на хор. Ни в одном театральном кружке никогда не участвовала. В старших классах крен у меня был в сторону точных наук, я поступала на физмат, но не добрала баллов. Решила годик поработать лаборантом физики, чтобы не терять знаний и оставаться в форме. А подружка моя, Валечка, раз за разом поступала в театральный, брала этот олимп. И она меня пригласила с собой, за компанию. А я спрашиваю: «Валя, какая я артистка?» Но педагог по литературе поддержала. Говорит, подготовлю тебе хороший материал, попробуй. Я попробовала, поступила с первого раза.
— Вы любите эксперименты на сцене?
— Мне ближе классический театр. Хорошая, настоящая классика. У нас ведь и город такой, патриархальный.
— Например, «Правда — хорошо…» Островского?
— Например, да. Хотя иногда я играю-играю в нём, а в голове мысль: вдруг молодёжь смотрит и скучает, думает, какие же мы тут древние... Вместе с тем когда спектакль «Я счастлива…» приехал в Москву, в Центральный Дом актёра, а затем его обсуждали, актриса Вера Васильева сказала, что настоящего театрального искусства осталось совсем немного. Разве что только в провинции. А в крупных городах, в столицах идёт постоянная погоня за новшеством. Из желания удивить, быть самым оригинальным. Поэтому я сложно отношусь к фестивальным спектаклям, которым обязательно нужно сделать что-то эдак и необычно, с каким-то подвыподвертом.
— А как же нужно, на ваш взгляд?
— Нужно прожить, почувствовать, получить опыт, иметь что-то за плечами. Не плыть на поверхности, не стремиться удивить, а попробовать углубиться и донести до зрителя то, что сумел найти.
Теги: театр драмы, Любовь Лушечкина, Великий Новгород, Новгородские ведомости
