Еле поспевая за изменчивым миром, мы не замечаем, как меняемся сами
На фоне жизни в условиях пандемии в нашем обществе развернулась широкая дискуссия: а что будет с нами дальше? Как изменится мир, как изменимся мы, когда вирус уйдёт? Неопределённость порождает в людях страхи и неуверенность. Свою точку зрения на жизнь после пандемии «НВ» попросили высказать губернатора Новгородской области Андрея НИКИТИНА.
— Андрей Сергеевич, жизнь после пандемии коронавируса не будет прежней?
— Для начала надо понимать, когда эта пандемия закончится. Пока мы слышим лишь прогнозы. У нас в стране образовалось огромное количество «вирусологов», особенно в социальных сетях оракулы расцвели буйным цветом. А если говорить о серьёзных прогнозах, то возможна вторая волна пандемии к осени. Если к лету, мы надеемся, будет какой-то спад, то к осени, возможно, будет возвращение этого вируса. О победе над ковид-19 можно будет говорить только тогда, когда появится вакцина от него. Нормальный срок её разработки — 10 лет. Сейчас стоит задача сделать её за год. И огромное количество научных коллективов и в России, и в Америке, и в Европе, и в Китае этим занимаются. Но сказать, когда такая вакцина появится, действенная вакцина, наверное, никто не может. И вот только тогда мы сможем говорить о конце пандемии. Хотя этот вирус уже никогда от нас не уйдёт. Он, как грипп, всегда будет с нами. Но можно будет как-то контролировать заболеваемость, прививать наиболее незащищённые группы населения — стариков, детей — и управлять этим процессом.
— Но если с медицинской точки зрения более-менее понятно, то сегодня людей больше волнует, что будет с их рабочими местами, их благосостоянием, что будет с их жизнью? Как изменятся экономика, социальная сфера?
— Наверное, сейчас вам никто не скажет достоверно, как это всё изменится. Можно посмотреть на опыт стран Юго-Восточной Азии, где было несколько эпидемий, достаточно серьёзных, которые были связаны с подобными историями. Огромное количество людей при малейших признаках простуды начинает ходить в масках. И это никого уже не удивляет. Я думаю, что это, конечно, повлияет на социальную дистанцию. Люди будут стараться контактировать по минимуму и, желательно, только с теми, кого они знают. Хотя практика показывает, что и в таких случаях нельзя быть уверенным, что такой человек не заражён. Я думаю, что формы дистанционной работы будут развиваться. Но не скачком, а постепенно. Там, где это возможно, люди будут использовать дистанционную работу. Но есть сферы: производство, сельское хозяйство, строительство, где это невозможно.
— Дистанционная работа, как и образование, потребует дополнительных ресурсов и навыков. Всё это может помочь решить определённые проблемы, но сегодня объективно далеко не все к этому готовы и технически, и морально.
— То, что человека сделало человеком, — это его способность к социальным коммуникациям. Дети ходят в школу не потому, что нет альтернативы. Уже сто лет как известны другие способы получения образования. На дому, например. Дети ходят в школу потому, что формирование личности зависит от групповой работы. Поэтому, я думаю, никуда школы не денутся. Но если раньше, например, в какой-то отдалённой школе не было учителя географии, это воспринималось как непреодолимая проблема. А сегодня уроки географии можно получить на какой-либо из образовательных интернет-платформ. Дистанционное образование не заменит очное, но, я надеюсь, в особенности для нашего региона, во многом его дополнит. Создаст для детей возможность получать более широкие знания. Я сейчас говорю не о базовых предметах. Например, черчение. Такой предмет раньше в школе был, а сейчас его нет. Но наверняка есть люди, которым это интересно. Они смогут получить эти знания не в школе, а на платформе дистанционного образования. Поэтому я не думаю, что роботы заменят людей. Но процент дистанционной деятельности, в том числе и в образовании, будет расти.
— А вы не думаете, что для наших людей, привыкших к коллективизму, нарушение социальных связей станет сильным ударом по обществу?
— А большой вопрос, к чему привычно наше общество. Коллективистское общество — это российское общество начала XX века. Но потом советская власть делала всё, чтобы разбить это общество на семьи, где есть мама, папа и дети, но нет бабушек и дедушек. И в городах общество совсем не коллективистское. Если мы посмотрим на наши небольшие районы, где все всех знают, там, когда происходит что-то сложное, люди помогают друг другу. Но видим, и какое количество людей в городах ведёт себя против интересов социума. Как можно объяснить поведение людей, которые знают, что у них — коронавирус, но нарушают режим самоизоляции? Только так, что им плевать на всех вокруг. И такие люди не в деревнях находятся, а в городах. Поэтому наше общество очень неоднородно.
