Председатель ТОСа (территориального общественного самоуправления) Владимир Васильевич КОРОБОЧКИН, не теряя времени, сразу пригласил меня прогуляться по его деревне. То, что она именно его, — правда стопроцентная. В Нивках он родился, в школу пошёл, а когда в армии ему выпал шанс продолжить карьеру в комитете государственной безопасности (КГБ), то заманчивым предложением не соблазнился, вернулся обратно в родную деревню.

Неугомонный Владимир Васильевич

Сорок четыре года он проработал в сельском хозяйстве, на пенсию его провожали с должности начальника управления районной администрации, вырастил и воспитал пятерых детей — все с высшим образованием, за них он с супругой не краснеет. На выходные к ним часто приезжают внучата.

Новый храм в Нивках было решено поставить на месте сгоревшей во время войны церкви

Свои силы и время Владимир Васильевич тратит не только на то, чтобы свой дом с приусадебным участком содержать в образцово-показательном порядке, но и чтобы Нивки сохраняли ухоженность. Впрочем, при наличии заброшенных хозяевами изб и строений делать это бывает нелегко. И всё же Коробочкин, обладающий неугасаемым задором, умением работать руками, навыками руководителя, унынию не поддаётся. Противостоит хаосу. Случись у кого какая бытовая беда в деревне, допустим, в поле единственная добротная лопата сломалась, за помощью к нему обращаются — починит, выручит.

— Сколько лет я в Нивках — негласный староста, и не скажу, — говорит Владимир Васильевич, — Сколько себя помню, люди ко мне шли, если надо что-то отремонтировать. Для меня ничего не изменилось, когда я руководителем ТОСа стал. Огороды начнутся, так вообще свободной минуты не будет.

Сидя на лавочке, общения с Коробочкиным не получилось бы. Устоять на одном месте он не может в принципе. А ему осенью 70 лет исполнится. Худощавый, сутулый, кажется, что ноги у него не поспевают за остальным телом. Останавливаясь у какого-то примечательного деревенского объекта, Владимир Васильевич рассказывал историю с его личными воспоминаниями. И всякий раз для лучшего восприятия он дополнял их своими эмоционально-выразительными движениями.

— О-о, этому дому больше 150 лет. В нём моё детство прошло. На первом этаже располагался Дом культуры. Вон, видите, пристроечка, — пенсионер шустро направился к двухэтажному дощатому строению без окон, чтобы указать на серую будочку, — там киноустановка хранилась. Помню, как нам, детям, окошечко открывали, чтобы мы могли фильмы смотреть. А на втором этаже были библиотека и сельсовет.

Тон речи Владимира Васильевича с экскурсионного поменялся на ностальгический с оттенком понятной печали. Были когда-то Нивки центральной усадьбой совхоза. На его территории в 1970-х годах, когда страна пребывала в оптимистичном социализме, было 29 деревень, а сейчас от них, по словам Коробочкина, всего три и уцелело. Деятельность совхоза тоже стала преданием.

— Спрашиваете, отчего так вышло? — вздохнул человек, у которого вся жизнь была связана с сельским хозяйством. — А у меня давно ответ на этот вопрос имеется. В совхозе поголовье крупного рогатого скота до 1700 голов доходило. А сейчас — ничего. Я пример фермера Василия Кирилловича привожу, фамилию его запамятовал. Когда совхозы начали распадаться, он встал во главе одного КФХ. Тогда техники, скота — во было! — Коробочкин широко развёл руки. — Был он тружеником из тружеников: и трактористом, комбайнёром, но даже такой не сумел выжить. Некуда ему было свою продукцию сдавать, потому что рынок дешёвыми немецкими, австралийскими военными запасами был заполнен. Однажды чуть не плакал: договорился он с кем-то, что купят мясо его КФХ по определённой цене. Скот забил, а те приехали и говорят, дескать, тощий. Потребовали цену снизить. А куда ему деваться? Июнь, жара — мясо негде хранить, потому и был вынужден согласиться. Надо было границы закрывать и кормить народ своей продукцией.

Сила ТОСа

Сейчас в Нивках из очагов цивилизации — Дом культуры, отделение почты с графиком работы через день и частный магазинчик. Постоянный доход населению даёт сбор клюквы.

В настоящее время в районе действуют два сельских поселения: Белебёлковское и Селеевское, а Поддорское, к которому относились Нивки, упразднили года три назад. По мнению председателя ТОСа, это было не очень удачным решением. «Образовалась яма на дороге, и я теперь должен просить помощь у районной администрации. Как-то несолидно из-за такой проблемы её беспокоить», — пояснил он.

Так за разговорами мы подошли к детской игровой площадке, которая особо выделялась на жухлом фоне ранней весны сочными красно-желто-зелёными красками. «Моё детище», — сказал Владимир Васильевич. На летних каникулах, уверен пенсионер, её оккупируют не меньше 20 детей, в основном — внуки, которые приедут к своим бабушкам и дедушкам на отдых.

— Здесь здание старой двухэтажной школы находилось, — привлёк он внимание. — До революции в нём священник жил. Несколько лет назад строение разобрали, но хлама всё равно много осталось. Хорошо, что его кусты скрывали. И вот узнаём, что ТОС игровой комплекс получает. Где устанавливать? Многие на сходе граждан настаивали, что рядом с Домом культуры надо площадку обустроить. А я был категорически против: там её быстро взрослые разломали бы, а в центре деревни она под присмотром. Убедил, что здесь ей самое место. Почти вся деревня вышла, чтобы территорию расчистить. На подмогу из районного центра экскаватор приехал.

Вообще, у Владимира Коробочкина с субботниками дело обстоит строго. Увильнул от общественно-полезного труда — выговор и порицание. «Про кладбище знаешь? В субботу в 9.00 убираем», — обратился он к присевшей на скамеечке у своего дома пожилой женщине. Та утвердительно кивнула головой.

Церковь в бирюзовых тонах

Экстренно организовывать очередную добровольческую акцию Коробочкину пришлось потому, что в субботу ближе к обеду в Нивках намечалось событие — приезд владыки Льва. Митрополиту Коробочкин должен был показать только-только отстроенную на кладбище церквушку, облачённую в бирюзовый фасад.

Строительство церкви всем миром началось четыре года назад — работы то ускорялись, то стопорились. Сейчас внутри и снаружи строение готово к приёмке. Единственное, чего ему не хватает, чтобы стать храмом, это иконостаса и освящения. Оно планируется в одну из суббот июля.

Церковь стоит там, где раньше была старинная, деревянная. Всё, что сохранилось от предшественницы, — это остатки каменного фундамента. Судя по нему, была она огромной, Владимир Коробочкин прошагал, таким образом измерив основание: длина — двадцать два метра! Новая размерами вышла гораздо скромнее.

— Наша нивская церковь в округе главной была, ей поддорская подчинялась. Сгорела она в 1942 году. Немцы, чтобы выбить партизан из сторожки, подожгли её. Огонь перекинулся на церковь. Потушить не смогли, — пересказал Владимир Васильевич воспоминания очевидцев. — Вот однажды мы с Юрием Удаловым подумали, что церковь надо восстановить, чтобы память о нас в деревне не исчезла. Внуки будут говорить, что эту церковь их деды построили.

Коробочкин не скрыл: таила утраченная церковь и сюрпризы. В её алтарной части строители обнаружили больше пятидесяти старинных монет 1841–1842 годов. Возможно, у наших предков была традиция класть монеты не только под первый венец сруба избы, но и щедро их кидать в основание церкви. Ценности были переданы настоятелю поддорского храма Святой Троицы отцу Василию. «Не могу сказать, что я — сильно верующий. Но бывать в церкви мне нравится», — сообщил Владимир Васильевич.

Как и у многих нынешних пенсионеров, противоречия между религиозностью и комсомольско-коммунистической молодостью у него нет. Он ею, кстати, тоже гордится.

— Служил я в полку правительственной связи КГБ, что базировался в Рустави Грузинской ССР. Возглавлял комсомольскую организацию батальона. Наш взвод обеспечивал охрану правительственных дач. Пошёл Косыгин на охоту, а мы за ним катушку кабеля тянем, чтобы у него постоянно телефонная связь с Москвой была, — рассказал Владимир Васильевич. — Я с удовольствием вспоминаю свою службу. Нас, чернопогонников, никто тронуть не мог.

...Недалеко от церкви покоятся родители Владимира Коробочкина: Василий Никитич, ветеран Великой Отечественной войны, орденоносец Красной Звезды, и Анастасия Ивановна. С четырьмя детьми, младшему из которых тогда всего год был, она была угнана на работы в Германию. Оба — герои: отец жизнью был готов пожертвовать в боевых атаках, мать сумела жизни своих детей в рабстве у немцев сохранить.

* * *

Мне надо сфотографировать Владимира Васильевича, прошу его остановиться у детской площадки. Он машет рукой, мол, нефотогеничный, да и в повседневной одежде, но всё же просьбам уступает. Присаживается на перила самодельного мостика через канаву. Позади пенсионера — каруселька, лазанка, горка — намёк на оптимистичное будущее деревни.

Поддорский район