Военный пенсионер из Новгородского района открывает малоизвестные факты о родной деревне
.jpg)
«Счастлив тот, кто может связать конец своей жизни с началом» — это поучительное изречение знаменитого немецкого мыслителя Иоганна Гёте я услышала от новгородского краеведа, военного пенсионера из деревни Витка Александра Андреевича ЛУКИНА. Именно с этой фразы он начал рассказ о своей жизни, полной интересными событиями и историями. Исколесив весь Советский Союз от Иркутска до Калининграда, после армии он вернулся домой.
Лукин принадлежит к первому поколению ракетчиков. Находился на космодроме Байконур, когда в 1963 году был запущен «Восток-5» с Терешковой и Быковским на борту. В составе альпинистской сборной Академии имени Можайского штурмовал вершины на Памире и Тань-Шане. Иному бы этого на всю жизнь хватило. Но только у Лукина есть ещё одно увлечение, вернее — веление души: собирать и изучать материалы о своей малой родине.
В августе 1941-го
Он — автор нескольких очерков по крае-ведению. Изучив архивы, опубликовал серию статей о родной Витке и её окрестностях. Многое он знает со слов матери, которую просил записывать воспоминания. В тех стареньких школьных тетрадках колхозницы содержится ценная информация о том, как начиналась советская эпоха, как грянула война.
— Мой отец Андрей Иванович был председателем колхоза, который по тем временам назывался необычно — не «Путь Ленина» или «Ленинец», а «Осоавиахим» (Общество содействия обороне, авиационному и химическому строительству. — Прим. автора). Поскольку тогда из Кречевиц, где располагался военный аэродром, приходили лётчики и обучали местную молодёжь военному делу. Вплоть до того, как в противогазах пахать поля, — рассказывает Александр Андреевич. — Мой отец — участник Финской войны. На Великую Отечественную войну ушёл в первых числах июля 1941 года, погиб в апреле 1943-го под Ленинградом. О нём, как и о начале войны, я ничего не помню. Тогда мне было всего 3,5 года. Но забыть до сих пор не могу гул самолётов, после которого начинаются взрывы.
Самое страшное случилось с Лукиным, его мамой, двумя старшими братьями и сестрой в августе, буквально накануне взятия Новгорода фашистами. Ранним утром они переправлялись на единственном пароме через Волхов. На другой берег он вёз беженцев с нехитрым скарбом, скот и две военные машины. Вдруг в небе появились немецкие самолёты. Полетели бомбы, зашлёпала пулемётная очередь по кузовам, по животным, по людям, а потом был ужас: ребёнок, ползающий в крови по телу своей матери, корова, идущая с выпущенными наружу кишками; братья, совсем ещё мальчишки, помогают стаскивать убитых и покалеченных с парома.
После долгих скитаний Лукины были эвакуированы в Кировскую область. В 1944-м приехали обратно в Витку.
— Мне тогда было семь-восемь лет. Пошёл в школу, где в одном классе со мной учились и двадцатилетние молодые люди, — говорит Александр Андреевич. — Никто меня не заставлял, но я решил после семилетки продолжить обучение во второй школе в Новгороде. Помню, что в городе не было никаких дорог — море грязи. Бомбовые воронки едва были засыпаны. Приютила меня тётка, но я, понимая, что буду её стеснять, старался больше времени проводить в Кремлёвской библиотеке. Я, кстати, считаюсь её старейшим читателем. У меня до сих пор сохранился читательский билет 1952 года.
Для восстановления справедливости
Посвятить себя полностью краеведению Александр Андреевич смог, когда закончил службу в рядах Вооружённых Сил. В один из отпусков, ещё в 1970-е годы, он решил выяснить, как обстоят дела с двумя старинными памятниками, что находились на самом краю древнего кладбища, приблизительно в паре километров от Витки. Своей таинственностью они привлекали его ещё в детстве:
— Они были мраморные. Тогда ходили слухи, что под ними похоронены какие-то очень богатые люди, большие военные чины, по-этому в их могилах немало богатства — золото, оружие. Видимо, из-за этого их постоянно раскапывали. И вот в отпуске я навестил кладбище, а потом направился посмотреть, что с памятниками. В кустах и обнаружил один из них. Насколько возможно, освободил его от земли. И, не имея никакой определённой цели и далекоидущих намерений, списал всё, что на нём было выбито. Там были фамилии и звания погибших, принявших «мученическую смерть», и даты их гибели — июль 1831 года.
Много лет спустя, когда Александр Андреевич начнёт работать в архивах, он неожиданно обнаружит в документах эти фамилии и займётся исследованием трагического события XIX века, что случилось в Витке.
Лукину удалось найти сведения, что между дорогой на Петербург и Волховом располагалось военное поселение Кексгольмского полка. Во время «холерного бунта» 1831 года его офицеры мужественно пытались напомнить разъярённой толпе о верности воинскому долгу, царю. Однако поселяне были уверены, что гос-пода пытаются под видом холеры их отравить.
Семь человек из начальствующего батальона были зверски убиты, а их тела без христианского отпевания брошены как попало в две приготовленные могилы. Позднее, когда проводилось следствие, по убитым отслужили панихиду и на их могилах поставили деревянные кресты. Сами памятники появились лишь в начале ХХ века. Есть версия, что уже современные варвары растащили их на фундаменты домов.
— Прошло более полутора веков, но след тех волнений можно найти и сегодня. От одного из местных жителей мне удалось услышать: «Вот и кончилась холера от осинового полена», — поясняет исследователь. — Поле возле реки Питьбы до сих пор некоторые называют «Связями», хотя смысл, конечно, утерян. Но именно здесь находились «дома связи» второй поселенческой роты.
Подписи из прошлого
Подходящей иллюстрацией к одному из сюжетов биографии Александра Андреевича может стать изображение храма Покрова Богородицы. Эта церковь в Трубичине хорошо видна с трассы, она приковывает взгляд своей белоснежностью. Её построили в 1875 году из слома строений того самого военного поселения.
Как знать, не окажись в 1990-х годах в деревне Лукина, может, этот храм так и остался бы без реставрации. Пенсионер не причисляет себя к «особо верующим», но спокойно смотреть на храм, на крыше которого росла берёзка, не мог:
— В 1930 году церковь была закрыта. 70 лет она использовалась как склад под минеральные удобрения, — он переходит плавно к новому эпизоду из своей жизни. — В 1990-х я устроился на работу в службу безопасности НовГУ. Однажды увидел, как на стены там вывешиваются проекты дипломов студентов-архитекторов. Ну и предложил ребятам тему реставрации церкви в Трубичине. Один из будущих архитекторов откликнулся на мой призыв. Его проект потом даже был отмечен международной премией.
Однако решающий момент в восстановлении церкви, по словам моего героя, наступил, когда он пригласил на её осмотр архиепископа Новгородского Льва, директора совхоза и заведующую реставрационными мастерскими. Итоги беседы, которая проходила между мешками с удобрениями, подвёл владыка: «И не такое восстанавливали».
Через четыре месяца, 14 октября 1998 года, храм был освящён. Присутствовали на церемонии две тётушки Лукина, девочками они пели в церковном хоре. Обеим бабушкам было за 90 лет. История трогательная, но далеко не единственная у военного пенсионера. Александр Андреевич признался: слеза его прошибла, когда в документе «Список верующих деревни Витка» он увидел подписи своих мамы и отца, от которого ему остались лишь пожелтевшие фронтовые письма.
