Крымский мост и другие достопримечательности Старой Руссы
Краевед и краелюб Наталья БАСМАНОВА снимает новый фильм, у которого ещё нет названия, но он весь будет про названия.
Что такое народная топонимика? В каждом городе существует некий параллельный ряд из наименований, вроде неофициальных, но общеупотребительных, потому что их дали сами жители. Бывает, и довольно часто, когда параллельные прямые пересекаются: неофициальное побеждает, попадая на вывески и таблички. Сама же история его возникновения, не говоря уже о чьем-то персональном авторстве, теряется за далью лет.
Это сама жизнь, в конце концов, — текущая и переменчивая. Это история с географией. Это творчество. Это незлобливый народный юмор. Это неповторимый местный колорит.
Доброжелательный рушанин, сам того не желая, может сильно озадачить приезжего, спросившего дорогу. Например: «Минуете ночной Баку, свернете на Егорьевщину, пройдете прямо и окажетесь в Якутии». Или: «От Пятака до Мажора рукой подать, а там и Шанхай близко».
Вот Наталья с мужем Александром (личный оператор!) который день уже обходят-объезжают свои шанхаи. Я застал их у Пятака. Маленькая танцплощадка — сделано в СССР. Металлическая ограда с макушками-пиками. Вход свободный. Последний билетер ушел отсюда лет так...
Неподалеку — стадион. Между действующим и ненужным — парк. Что снимать?
— Осень, — говорит Наталья.
По ее мнению, старому Пятаку очень к лицу этот желтый фон. Никого. Только мы втроем. И грабитель.
— Он же своими граблями крадет вашу осень, — оправдываюсь перед режиссером за свое словотворчество.
— Она уже здесь, — это значит: снято.
Весёлые нотки
Отлично. Тогда интервью!
— Так где у вас Якутия, Наталья Борисовна?
— Ой, ну это просто — улица Якутских Стрелков. У нас и Латыши такие же уличные. Это все здесь знают. Такси вызывают: Якутия, дом такой-то...
— А когда непросто?
— Для меня? Когда надо искать, восстанавливать историю какого-нибудь топонима. Допустим, у нас в городе был рейхстаг. Он даже в литературе увековечен благодаря писателю Даниилу Гранину. Так вот, рейхстаг — это самый обыкновенный пивной павильон. Сейчас этой постройки нет. Но откуда такое название? Расспрашивала наших старожилов, наслушалась разных версий. Из них самая правдоподобная — про день открытия «шалмана». Говорят, наплыв народа был невиданный. Не могло заведение столько вместить. Соответственно брали штурмом!
— Меняем условия задачи: объекта нет, но имя уцелело.
— Это к Мажору. Есть такое местечко. Безо всякой на то музыкальной причины. История такая: жил да был гражданин Мажоров. На нашем Симоновском кладбище не один человек похоронен с такой фамилией. Интересующий нас гражданин был большим поклонником магазина с винным отделом, где отпускали на разлив. И этим сильно примелькался. Так и пошло: магазин, остановка, райончик — «У Мажора». Хотя если про магазинчик, то там сейчас автозапчасти. И он не один такой в городе, принявший народное название в наследство. Например, «Часовня» — все узаконено, вывеска висит. Все дело в том, что это здание было построено на фундаменте бывшей часовни.
«Труба» дело
Слушая Наталью Борисовну, я невольно подумал: а хватит ли ей фильма? Может, пару-тройку серий отснимет? Много же названий, за которыми — какая-нибудь история. Хотите романтики — пожалуйста. Это вам — на «Остров любви». Еще в дореволюционное время отдыхающие (пользователи старорусских минеральных вод) обожали, взяв напрокат лодочку, проведать тихий островок. Пикник-с, господа.
Хотите чего-то необычного, мало ли, может, вы любите предаваться философии, принимая прохладный минеральный душ? Будьте добры, на «Бочку» или в «Трубу».
Наталья Басманова на днях вычитала в одной книжке (опять-таки дореволюционной) благое пожелание путешествующего, ностальгически взывающего через столетие: когда же проснутся люди русские и найдут достойное и полезное применение для солоны водицы, просто так бегущей в речку?
Хотите современности? В Старой Руссе все есть. Даже своя Рублевка — так жители моментально окрестили новоделы состоятельных столичан, с 1990-х годов принявшихся селиться поближе к Федору нашему Достоевскому.
— Как-то я проводила экскурсию, — вспоминает Наталья Борисовна, — и один питерский историк возьми да скажи, мол, какая же это Рублевка, это же Долларовка! Казалось бы, брошенное вскользь замечание, а прижилось.
Каждому — своё
Наверное, самый новый, просто наисвежайший неформальный местный топоним — это Крымский мост. Ни за что бы не догадался про него спросить. Но разговор — такое дело: слово к слову тянется. Наталья с Александром мне про КЭЧ. Это военное наследство — квартирно-эксплуатационная часть. Мне сперва послышалось: Керчь. Тут-то и возник сюжет: ах, вы хотите Крыма?
В общем, так. Есть в Руссе Кирпичник — райончик такой весь из себя постиндустриальный. Там перед перестройкой затеяли расширение производства и построили новый бетонный мост для сугубо технологических нужд — чтобы сырье и сам кирпич возить в объезд города. С развалом СССР такая надобность резко отпала. Бросовая зона. Типа Льнухи — в льнозавод государство накануне краха социализма тоже успело капитально вложиться. И вот с недавних пор тот технологический мост прозвали Крымским. Жителям солнечного полуострова этот объект лучше не показывать, могут не понять юмора. Ну а рушанам как бы и хорошо, по приколу, как сейчас говорят. С чего только?
Версия Натальи Басмановой:
— Мне кажется, это заслуга российского телевидения. Нам долго и подробно рассказывали про строительство моста, связавшего полуостров с материковой Россией. И сработало. В Крым зачем страна ездит? За отдыхом. А нам в Руссе куда двигать через эту бетонку? За ягодами-грибами. Каждому — свое, вся логика.
А если через теодолит?
Между тем грабитель, опершись на свое орудие, стал очень похож на человека, у которого возник неотложный вопрос. И точно: смотрел-смотрел на нас и как спросит: «Оседает или поднимается?». Поскольку это было за гранью моей сообразительности, я, конечно, попросил Басмановых перевести мне со старорусского.
— Да он нас за геодезистов принял, наверное, — предположил Александр.
И это не версия, это — опыт. У Натальи Борисовны еще до выхода на местность была задумка включить в фильм самих жителей города. Чтобы разные люди говорили о разных наименованиях. Это же другая атмосфера, палитра повествования, нежели когда один только автор за всех отдувается. Не тут-то было. Уважаемые земляки не выказывали желания попасть в кино. Более того, предложение об этом наводило на них грусть: а мы-то думали... И о чем же? Да все про то же — улицы да дороги. При виде супругов Басмановых, деловито расставляющих треноги со съемочной аппаратурой, у горожан сердечко ёкает: кажись, ремонт намечается, ну, наконец-то! Подходят, интересуются и огорчаются, что обманулись насчет геодезии. Некоторые, упорствуя в своих надеждах, спрашивают: а нельзя ли сделать кино про дороги?
— Я не репортер, а краевед, — будто извиняется Наталья Борисовна.
Как и всем, ей хочется, чтобы в городе повсеместно было удобно и красиво. И будет когда-нибудь. Но кто-то же должен заниматься и дорогами памяти.
— Я поняла, как быстро бежит время. И что нельзя ограничиваться XX веком. XXI мне, увы, не охватить, но я буду стараться.
Один из ее консультантов — кандидат филологических наук, преподаватель Московской высшей школы социальных и экономических наук Мария Ахметова уже поминает в своих публикациях старорусские народные топонимы, сняла перед автором шляпу. Что остается Басмановой? Тоже снимать
«Для меня народная топонимика Старой Руссы — настоящий кладезь разнообразной информации о её тысячелетней истории, богатейшей фантазии земляков, придумывавших меткие названия — простые и причудливые, романтические и ироничные. Всё это передаётся из поколения в поколение. Что-то забывается, сходит с «народной карты» города.
Что-то рождается заново. Хорошо сказал писатель Константин Паустовский: «Названия — это народное поэтическое оформление страны. Они говорят о характере народа, о его истории, его склонностях и особенностях быта». Вот об этом и будет мой фильм».
