Чудо-парк празднует десятый день рождения
Считалось, что в Советском Союзе не было зоопарка восточнее Новосибирска, и долгие годы Новосибирский зоопарк официально назывался единственным зоопарком на огромном пространстве Сибири. Мягко говоря, это было не совсем правдой. Существовал небольшой зоопарк в закрытом городе Северск близ Томска, еще два закрытых города имели, скажем так, расширенные зооуголки близ Красноярска — Железногорск и Зеленогорск. И в хакасской столице Абакане с 1972 года действовал зоопарк, созданный (сегодня это удивительно не менее, чем тогда) при местном мясоконсервном комбинате... Но правда заключалась в том, что по качеству коллекции и опыта сотрудников Новосибирский зоопарк площадью всего-то 0,8 га считался серьезным научным и культурным учреждением и мощно смотрелся на символической зоопарковской карте нашей страны, а все его сибирские соседи выглядели на его фоне более чем бледно, практически никак. Ситуация эта длилась до самого конца ХХ века.
Среди коршунов
Всё в жизни когда-то случается впервые. В далёком детстве я услышал по радио рассказ о невероятных воздушных пируэтах, что выделывают в брачную пору коршуны. Тогда слово «коршун» звучало для меня пугающе (злодей, домашнюю птицу крадет!), но факт запомнился. Шли годы, я уже повидал разных коршунов вживую как в неволе, так и в природе, ничего страшного в них не находил, наоборот — знал об их миролюбии, что они более мусорщики и завсегдатаи свалок, нежели охотники. А также усвоил, что русские слова «коршун» и «воздушный змей» в английском языке выражаются одним и тем же словом «kite» именно благодаря исключительным летным качествам пернатого омонима. Но вот убедиться в этих качествах воочию довелось только в этом году, прожив ни много ни мало — полвека.
Впервые в жизни я стоял и смотрел, как два черных коршуна, словно играя и наслаждаясь игрой этой, выделывали фигуры самого высокого пилотажа, кувыркаясь в воздухе по оси крыльев и через голову, уходя в пике и взмывая обратно. А еще демонстрировали полет с лапами, протянутыми друг другу, то есть одна из птиц в этот момент летела вниз спиной...
Примечательно, что дело происходило в городе Красноярске, куда я попал тоже впервые в жизни, на фоне плавно текущего Енисея, который я также видел впервые в жизни, и на территории местного зоопарка, куда меня приглашали давным-давно, но выбраться впервые получилось лишь теперь, в год его круглой даты.
Дело было в самом конце мая. А завтра, 15 августа, Красноярский парк флоры и фауны «Роев ручей» отмечает ровно 10 лет своего существования.
Рождение идеи
Сегодня любой приличный зоопарк, не зверинец, это больше чем просто место, где можно отдохнуть и расслабиться, на зверей посмотрев и себя заодно показав. Это живой музей, учебный класс под открытым небом, школа экологических знаний, научная лаборатория и звено в цепи системы охраны природы. Но в Сибири с ее климатической суровостью, удаленностью от всего, исторической молодостью и в силу этого малым числом созданных человеком достопримечательностей — зоопарк тем паче больше чем зоопарк. Это, хотите того или не хотите, — повод для гордости. Недаром же в конкурсе на право называться главным сибирским чудом света одним из лидеров стал зоопарк Новосибирска.
Поэтому понятно, что идея о создании подобного учреждения в Красноярске с его миллионным населением должна была появиться, особенно в свете наличия трех зоопарков в Красноярском крае. Идея такая родилась еще в 1980-е годы, в начале «периода перестройки», и первым ее апологетом вспоминают местного орнитолога и художника-анималиста Виктора Бахтина, кинувшего клич скинуться всем городом по рублю. На небольшой зоопарк тогда хватило бы. Задумка нашла поддержку у власти, но осуществить ее в тот момент помешали распад СССР и связанная с ним разруха в головах и экономике.
На возникновение идеи о настоящем зоопарке не мог не повлиять тот факт, что по соседству с Красноярском, в туристической зоне знаменитого заповедника «Столбы», с середины прошлого века существовал демонстрационный уголок живой природы, созданный энтузиазмом сотрудников заповедника Елены Крутовской и Джеймса Дулькейта. Сюда попадали обитатели тайги, раненные браконьерами или потерявшие родителей, а потому не имевшие шансов уцелеть в природе. Это был уголок доброты, имевший огромное воспитательное значение. Беда была в том, что, кроме принципа бесплатности, никаким официальным статусом, а стало быть, и финансированием он не обладал, существуя в основном на скромные зарплаты четы Дулькейт — Крутовская и пожертвования сердобольных посетителей. При этом число обитателей уголка росло, а его материальное состояние от этого, понятно, не улучшалось…
«Пряник» для всех
В конце 1990-х, несмотря на дефолт-98, идею Виктора Бахтина вновь подняли на щит, хотя сам художник к тому времени прочно обосновался в США. Причем ее «толкачом» стал не кто иной, как красноярский мэр Пётр Пимашков. По моему глубокому личному убеждению, подобные руководители заслуживают бронзового памятника еще при жизни, что бы о них ни говорили злопыхатели и какой бы процент злопыхательств ни являлся правдой. Потому что зоопарк — объект исключительный сам по себе, очень сложный в строительстве, но для города, тем более большого, являющийся предметом не роскоши, а первой необходимости. Нужный куда большему числу жителей города, чем театр, картинная галерея и стадион вместе взятые. Ибо никакой маломальской предварительной подготовки, кроме душевной открытости, он не требует, а взамен дает многое такое, что хоть руками не пощупаешь и в рублях не посчитаешь, но без чего жизнь намного беднее.
Впрочем, построенные при поддержке высоких чиновников зоопарки — это и есть памятники при жизни. Петру Пимашкову в Красноярске, Виктору Волончунасу в Ярославле, Александру Волкову в Ижевске, Юрию Лужкову в Москве, наконец. Да, они могли прислушаться к вою недоброжелателей, забыть про зоопарки и перенаправить подведомственные им деньги на другое — на ремонт ветхого жилья добавить, например. Или пенсии приподнять. Но люди ведь существа неблагодарные: сегодня скажут тебе спасибо, а завтра решат, что мало им дали и будут тебя же за доброе дело оплевывать на каждом углу. И необходимо обладать прозорливостью или известной мудростью, ежели хотите, чтобы понять: зоопарк — это именно тот «пряник», которого всегда хватает на всех.
Решение о создании зоопарка в Красноярске было принято в декабре 1999-го, в феврале 2000-го на склоне обращенной к Енисею горы началось строительство. Велось оно ударными темпами, так что уже через полгода, 15 августа, новая городская достопримечательность торжественно распахнула свои ворота для первых посетителей. А самыми первыми обитателями парка стали перемещенные сюда, в лучшие условия, питомцы «живого уголка» в соседних «Столбах». Сегодня их вспоминают поименно: волк Аян, рысь Дикси, медведица Маша, ворон Лорд. И особо чествуют Машу — единственную из старожилов, дожившую до круглой даты.
Парк на склоне
Кстати, название будущий парк флоры и фауны получил в результате общегородского конкурса. Жюри показалось привлекательным имя Роева ручья, протекающего близ территории зоопарка. В середине XIX века здесь проходила «золотая лихорадка» местного масштаба. На ручье мыли и рыли золото, от слова «рыть» его и поименовали, не задумываясь о том, что через полтора столетия словосочетание «Роев ручей» станет известно по всей России и за ее пределами безо всякой связи с золотом...
Пока из 31 гектара зоопарковской территории освоено только 11. Но эта треть площади заполнена весьма интенсивно, так что неспешная прогулка среди вольеров, клеток и загонов может продолжаться и полдня.
Что замечаешь в первую очередь? Конечно же, удивительную живописность парка на склоне. В одну сторону посмотришь — под тобой панорама с Енисеем и городом, в другую повернешься — задирай голову на покрытые тайгой саянские отроги. Расположение террасами позволяет даже в погожий летний день равномерно распределять посетительский поток по территории. Никогда все сразу не идут к медведям, львам или в здание с экзотической мелочью. Кто-то поднимается к загонам с копытными, кто-то спускается к озеру с водоплавающей птицей, за которым раскинулся «Остров сокровищ» — городок развлечений и аттракционов для детей и их родителей, благоразумно вынесенный на периферию парка, а не в его центр.
«Роев ручей» недаром назван парком флоры и фауны. Растительности здесь уделяется большое внимание, и работа здешних озеленителей находится на высоте, позволяющей утверждать: тут достойно представлены как «зоо», так и «парк». Добиться гармоничного сочетания этих составляющих в целом по зоопаркам России удается далеко не всегда, а в капризном климате центра Сибири тем более непросто. Можно смело сказать, что здесь получилось сотворить чудо.
Ёж, бакланы и мартышка
Но главное, конечно, всё равно фауна. Ведь в первую очередь именно ради встречи с лохматыми, пернатыми и чешуйчатыми в красноярский зоопарк ежегодно приходят от 600 до 700 тысяч жителей и гостей города на Енисее. И пусть коллекция «Роева ручья» пока уступает собранию животных Новосибирского зоопарка (тот скоро отметит 63-ю годовщину, возрастная разница существенная), однако, судя по темпам развития, красноярцы в негласном соревновании явно планируют рано или поздно занять место лидера. Посмотреть здесь и сегодня есть на кого даже искушенному специалисту.
В моем личном списке виденных зоопарков «Роев ручей» занял 107-ю строку по хронологии. И то нашлись животные, прежде не встречавшиеся мне ни разу — просто в силу редкости их пребывания в неволе. Пусть немного, но всё же. Где еще увидишь даурского ежа? Разве что в самой Даурии — в Читинском зоопарке. А родственного ястребам мохноногого курганника? Еще в одной-двух коллекциях. Будучи в зоопарке Ташкента, очень хотел я взглянуть на малого баклана, но не оказалось его там, не дождался меня к великой моей досаде. Зато в Красноярске — сразу два! Азиатского речного бобра, насколько знаю, кроме «Роева ручья» вообще нигде не содержат. Это из фауны отечественной, жемчужины которой, кстати, и следует искать в локальных зоологических парках. Но и экзотика не исключение. Например, живет здесь самец голуболицей мартышки, которую очень мало где за пределами Африки найдешь, да и в Африке повстречаешь не вдруг. Или вараны Мак-Рея — хищные ящерицы удивительной ярко-голубой расцветки...
Правда, если честно, мало кто из обычных посетителей (доля процента, от общего числа, не более) обратит внимание на такие раритеты. Пройдут мимо и не заметят. Им кого покрупнее, посущественнее подавай, и желание это нормальное. Оно в первую очередь учитывается, так что животных, пользующихся, грубо говоря, повышенным спросом, в парке «Роев ручей» хватает. Есть и львы, и тигры, и медведи, и даже жирафы — уж кого существеннее найдешь! А однажды здесь даже демонстрировали... снежного человека. Целую неделю. Но об этом — в следующий раз.
Среди коршунов
Всё в жизни когда-то случается впервые. В далёком детстве я услышал по радио рассказ о невероятных воздушных пируэтах, что выделывают в брачную пору коршуны. Тогда слово «коршун» звучало для меня пугающе (злодей, домашнюю птицу крадет!), но факт запомнился. Шли годы, я уже повидал разных коршунов вживую как в неволе, так и в природе, ничего страшного в них не находил, наоборот — знал об их миролюбии, что они более мусорщики и завсегдатаи свалок, нежели охотники. А также усвоил, что русские слова «коршун» и «воздушный змей» в английском языке выражаются одним и тем же словом «kite» именно благодаря исключительным летным качествам пернатого омонима. Но вот убедиться в этих качествах воочию довелось только в этом году, прожив ни много ни мало — полвека.
Впервые в жизни я стоял и смотрел, как два черных коршуна, словно играя и наслаждаясь игрой этой, выделывали фигуры самого высокого пилотажа, кувыркаясь в воздухе по оси крыльев и через голову, уходя в пике и взмывая обратно. А еще демонстрировали полет с лапами, протянутыми друг другу, то есть одна из птиц в этот момент летела вниз спиной...
Примечательно, что дело происходило в городе Красноярске, куда я попал тоже впервые в жизни, на фоне плавно текущего Енисея, который я также видел впервые в жизни, и на территории местного зоопарка, куда меня приглашали давным-давно, но выбраться впервые получилось лишь теперь, в год его круглой даты.
Дело было в самом конце мая. А завтра, 15 августа, Красноярский парк флоры и фауны «Роев ручей» отмечает ровно 10 лет своего существования.
Рождение идеи
Сегодня любой приличный зоопарк, не зверинец, это больше чем просто место, где можно отдохнуть и расслабиться, на зверей посмотрев и себя заодно показав. Это живой музей, учебный класс под открытым небом, школа экологических знаний, научная лаборатория и звено в цепи системы охраны природы. Но в Сибири с ее климатической суровостью, удаленностью от всего, исторической молодостью и в силу этого малым числом созданных человеком достопримечательностей — зоопарк тем паче больше чем зоопарк. Это, хотите того или не хотите, — повод для гордости. Недаром же в конкурсе на право называться главным сибирским чудом света одним из лидеров стал зоопарк Новосибирска.
Поэтому понятно, что идея о создании подобного учреждения в Красноярске с его миллионным населением должна была появиться, особенно в свете наличия трех зоопарков в Красноярском крае. Идея такая родилась еще в 1980-е годы, в начале «периода перестройки», и первым ее апологетом вспоминают местного орнитолога и художника-анималиста Виктора Бахтина, кинувшего клич скинуться всем городом по рублю. На небольшой зоопарк тогда хватило бы. Задумка нашла поддержку у власти, но осуществить ее в тот момент помешали распад СССР и связанная с ним разруха в головах и экономике.
На возникновение идеи о настоящем зоопарке не мог не повлиять тот факт, что по соседству с Красноярском, в туристической зоне знаменитого заповедника «Столбы», с середины прошлого века существовал демонстрационный уголок живой природы, созданный энтузиазмом сотрудников заповедника Елены Крутовской и Джеймса Дулькейта. Сюда попадали обитатели тайги, раненные браконьерами или потерявшие родителей, а потому не имевшие шансов уцелеть в природе. Это был уголок доброты, имевший огромное воспитательное значение. Беда была в том, что, кроме принципа бесплатности, никаким официальным статусом, а стало быть, и финансированием он не обладал, существуя в основном на скромные зарплаты четы Дулькейт — Крутовская и пожертвования сердобольных посетителей. При этом число обитателей уголка росло, а его материальное состояние от этого, понятно, не улучшалось…
«Пряник» для всех
В конце 1990-х, несмотря на дефолт-98, идею Виктора Бахтина вновь подняли на щит, хотя сам художник к тому времени прочно обосновался в США. Причем ее «толкачом» стал не кто иной, как красноярский мэр Пётр Пимашков. По моему глубокому личному убеждению, подобные руководители заслуживают бронзового памятника еще при жизни, что бы о них ни говорили злопыхатели и какой бы процент злопыхательств ни являлся правдой. Потому что зоопарк — объект исключительный сам по себе, очень сложный в строительстве, но для города, тем более большого, являющийся предметом не роскоши, а первой необходимости. Нужный куда большему числу жителей города, чем театр, картинная галерея и стадион вместе взятые. Ибо никакой маломальской предварительной подготовки, кроме душевной открытости, он не требует, а взамен дает многое такое, что хоть руками не пощупаешь и в рублях не посчитаешь, но без чего жизнь намного беднее.
Впрочем, построенные при поддержке высоких чиновников зоопарки — это и есть памятники при жизни. Петру Пимашкову в Красноярске, Виктору Волончунасу в Ярославле, Александру Волкову в Ижевске, Юрию Лужкову в Москве, наконец. Да, они могли прислушаться к вою недоброжелателей, забыть про зоопарки и перенаправить подведомственные им деньги на другое — на ремонт ветхого жилья добавить, например. Или пенсии приподнять. Но люди ведь существа неблагодарные: сегодня скажут тебе спасибо, а завтра решат, что мало им дали и будут тебя же за доброе дело оплевывать на каждом углу. И необходимо обладать прозорливостью или известной мудростью, ежели хотите, чтобы понять: зоопарк — это именно тот «пряник», которого всегда хватает на всех.
Решение о создании зоопарка в Красноярске было принято в декабре 1999-го, в феврале 2000-го на склоне обращенной к Енисею горы началось строительство. Велось оно ударными темпами, так что уже через полгода, 15 августа, новая городская достопримечательность торжественно распахнула свои ворота для первых посетителей. А самыми первыми обитателями парка стали перемещенные сюда, в лучшие условия, питомцы «живого уголка» в соседних «Столбах». Сегодня их вспоминают поименно: волк Аян, рысь Дикси, медведица Маша, ворон Лорд. И особо чествуют Машу — единственную из старожилов, дожившую до круглой даты.
Парк на склоне
Кстати, название будущий парк флоры и фауны получил в результате общегородского конкурса. Жюри показалось привлекательным имя Роева ручья, протекающего близ территории зоопарка. В середине XIX века здесь проходила «золотая лихорадка» местного масштаба. На ручье мыли и рыли золото, от слова «рыть» его и поименовали, не задумываясь о том, что через полтора столетия словосочетание «Роев ручей» станет известно по всей России и за ее пределами безо всякой связи с золотом...
Пока из 31 гектара зоопарковской территории освоено только 11. Но эта треть площади заполнена весьма интенсивно, так что неспешная прогулка среди вольеров, клеток и загонов может продолжаться и полдня.
Что замечаешь в первую очередь? Конечно же, удивительную живописность парка на склоне. В одну сторону посмотришь — под тобой панорама с Енисеем и городом, в другую повернешься — задирай голову на покрытые тайгой саянские отроги. Расположение террасами позволяет даже в погожий летний день равномерно распределять посетительский поток по территории. Никогда все сразу не идут к медведям, львам или в здание с экзотической мелочью. Кто-то поднимается к загонам с копытными, кто-то спускается к озеру с водоплавающей птицей, за которым раскинулся «Остров сокровищ» — городок развлечений и аттракционов для детей и их родителей, благоразумно вынесенный на периферию парка, а не в его центр.
«Роев ручей» недаром назван парком флоры и фауны. Растительности здесь уделяется большое внимание, и работа здешних озеленителей находится на высоте, позволяющей утверждать: тут достойно представлены как «зоо», так и «парк». Добиться гармоничного сочетания этих составляющих в целом по зоопаркам России удается далеко не всегда, а в капризном климате центра Сибири тем более непросто. Можно смело сказать, что здесь получилось сотворить чудо.
Ёж, бакланы и мартышка
Но главное, конечно, всё равно фауна. Ведь в первую очередь именно ради встречи с лохматыми, пернатыми и чешуйчатыми в красноярский зоопарк ежегодно приходят от 600 до 700 тысяч жителей и гостей города на Енисее. И пусть коллекция «Роева ручья» пока уступает собранию животных Новосибирского зоопарка (тот скоро отметит 63-ю годовщину, возрастная разница существенная), однако, судя по темпам развития, красноярцы в негласном соревновании явно планируют рано или поздно занять место лидера. Посмотреть здесь и сегодня есть на кого даже искушенному специалисту.
В моем личном списке виденных зоопарков «Роев ручей» занял 107-ю строку по хронологии. И то нашлись животные, прежде не встречавшиеся мне ни разу — просто в силу редкости их пребывания в неволе. Пусть немного, но всё же. Где еще увидишь даурского ежа? Разве что в самой Даурии — в Читинском зоопарке. А родственного ястребам мохноногого курганника? Еще в одной-двух коллекциях. Будучи в зоопарке Ташкента, очень хотел я взглянуть на малого баклана, но не оказалось его там, не дождался меня к великой моей досаде. Зато в Красноярске — сразу два! Азиатского речного бобра, насколько знаю, кроме «Роева ручья» вообще нигде не содержат. Это из фауны отечественной, жемчужины которой, кстати, и следует искать в локальных зоологических парках. Но и экзотика не исключение. Например, живет здесь самец голуболицей мартышки, которую очень мало где за пределами Африки найдешь, да и в Африке повстречаешь не вдруг. Или вараны Мак-Рея — хищные ящерицы удивительной ярко-голубой расцветки...
Правда, если честно, мало кто из обычных посетителей (доля процента, от общего числа, не более) обратит внимание на такие раритеты. Пройдут мимо и не заметят. Им кого покрупнее, посущественнее подавай, и желание это нормальное. Оно в первую очередь учитывается, так что животных, пользующихся, грубо говоря, повышенным спросом, в парке «Роев ручей» хватает. Есть и львы, и тигры, и медведи, и даже жирафы — уж кого существеннее найдешь! А однажды здесь даже демонстрировали... снежного человека. Целую неделю. Но об этом — в следующий раз.
