{mosimage}О себе, о писательском труде и о жизни вообще
В Старой Руссе побывал любимый писатель детворы Эдуард УСПЕНСКИЙ. Приезжал не отдыхать, а работать — учить преемников литературному мастерству на шестом Всероссийском съезде молодых писателей для детей. Так что свободного времени у Эдуарда Николаевича было, мягко говоря, мало. Но для «НВ» оно нашлось.
— Эдуард Николаевич, вы на Новгородской земле впервые?
— В Старой Руссе впервые, и городом потрясён. Красивый, старинный. Не жалею, что приехал. А в Великом Новгороде бывал и раньше, очень интересный город. Слышал, что скоро будут праздновать его 1150-летие. Поздравляю — славная дата.
Кстати, предупреждаю вопрос о том, как и зачем приехал: в Руссе проходит традиционный уже съезд молодых писателей. Для Руссы, может, и нетрадиционный, а для меня постоянный. Уже в который раз на него приезжаю, только прежде он в других городах проходил.
— На ваш взгляд, зачем нужны подобные семинары? Чему они могут научить молодых авторов и реально ли вообще научить писать?
— Научить писать хорошие книги невозможно. Это либо дано, либо не дано. Но можно показать талантливой молодёжи то, чего делать ни при каких условиях не надо — убрать пошлости и шаблоны. Способных тоже необходимо направлять. А если в целом, то семинар даёт общение, среду, возможность посмотреть на других творцов. Ну и «проталкивает» кого-то. Я знаю молодых людей, литературная карьера которых пошла в рост именно после этих семинаров. Ведь и сегодня есть очень талантливые авторы. Я бы построил такую формулу: из 1000 писателей реально отыскать 100 крепких. А из ста крепких можно выбрать одного экстра-плана. Есть, например, такой талантливый детский писатель по имени Стас Востоков. У него просто потрясающие вещи — «Няня особого назначения», «Горилла». Но его произведения не на слуху, да и книги выходят маленькими тиражами, примерно по пять тысяч экземпляров.
— Но ведь лично вы самостоятельно пробились к читателю…
— О да! Но чего ж мне это стоило! Да что там говорить — если бы не мультфильмы, мои Чебурашка и кот Матроскин так бы и жили в безвестности. Я, помнится, Чебурашку написал ещё до рождения дочери. Так эту книгу не то что мультиплицировать, а и издать-то сложно было. Цензоры, например, поставили мне в укор, что крокодил Гена ищет друзей по объявлению. Так и сказали: «Друзей надо искать в коллективе, а не по объявлению!». А что уж говорить про эпизод, в котором пионеры собрали мало металлолома! Это как же пионеры могли быть так нехорошо показаны. Нет, что ни говорите, а без мультиков я бы тоже не пробился.
— А как вы относитесь к творчеству тех детских авторов, чьими произведениями сегодня забиты книжные прилавки?
— Признаюсь, есть книги, которые мне читать неприятно. Например, истории про Таню Гроттер. Там словечки такие противные, ситуации пошлые. Не думаю, что это литература, адаптированная для детей. Хотя ребята читают, и им нравится. Мне приходилось выдерживать конкуренцию с другими авторами. И это было сложно. Однажды я предложил своему ребёнку прочесть две книги: Юрия Коваля «Недопёсок» и свою «Гарантийные человечки». Потом спрашиваю: «Тебе какая книга больше понравилась?». Малыш тут же интересуется: «По смешному или по интересному?» — «По смешному». — «По смешному мне понравился «Недопёсок». — «А по интересному?» — «И по интересному «Недопёсок». Ну я приуныл, но надежды не оставил. Подхожу к ребёнку через два месяца: «О чём книга «Недопёсок»?». А малыш и ответить не может. Зато мою книгу пересказал взахлёб, останавливаясь на мелких деталях. Значит — запомнилась.
— Вы начинали карьеру как эстрадный автор-юморист. Трудно ли переквалифицироваться в детские писатели? И отличается ли детская литература от взрослой?
— Детский юмор проще и чище. Но, думаю, писать нужно так, чтобы и взрослым было смешно. А эстрадное авторство подарило мне умение 4—5 раз на одной странице заставить своего читателя улыбнуться. Это важно.
— Вы уж извините за откровенность, Эдуард Николаевич, но смотрю на вас и вижу перед собой кота Матроскина. Его случайно не с вас рисовали?
— Я подробно обсуждаю своих героев с мультипликаторами, и они мне ничего не говорили про то, что собираются писать кота с меня. Так что не знаю. Но вообще-то, если честно, мне ближе собаки, а не коты. У меня дома три пса живут — все разных размеров и характеров. Каких только собак у меня за жизнь не было! Одна совсем ненормальная попалась. Маленькая такая, юркая, породы ягд-терьер, если вырвется на свободу — непременно кого-то тяпнет. Один раз так неудобно было — забыли ворота закрыть, так она удрала и прохожему в ногу вцепилась. Мужчина к нам домой пришёл, посмотрел на меня и говорит: «Я вижу, человек вы нормальный и ответственный, так что прививки животному, вероятно, делаете. Значит — не заболею. Но денег на новые брюки дайте мне уж, пожалуйста». Это я к чему говорю: Шарик мне ближе как персонаж. Но самый мой любимый мультгерой — Ивашка во Дворце пионеров.
— Есть работы, которые вы считаете своей удачей? Такие, которыми заниматься было очень интересно?
— Однажды я задумался: а откуда берутся детские страшилки про гробы на колёсиках, зелёные глаза и прочие ужасы. Кинул клич, что собираю такие истории, и уже через небольшой период времени все плоскости в моём доме были завалены письмами с ужастиками. Целью моей в той работе была не столько книжка, сколько стремление понять, что это за фольклор, какой он, его истоки. Среди присланных историй оказалось столько уморительных, что и сегодня без улыбки вспоминать не могу. Вот, к примеру, про девочку и зелёную пластинку. У одной девочки умерла бабушка и велела девочке никогда не трогать зелёную пластинку. Мама только ушла на работу, девочка сразу пластинку поставила и услышала песенку: «Бегут, бегут по стенке зелёные глаза, они девочку погубят, да-да-да». В этот вечер мама девочки пришла домой без одной руки. Ну, короче, непослушная девочка ставила пластинку так каждый вечер, и мама потом пришла без двух рук, потом без ноги, потом без двух ног. Потом девочку глаза погубили саму. Я рассказывал эту историю со сцены и просил детей выйти и прокомментировать. Дети комментировали в полном восторге. И их даже не смущали мои справедливые вопросы, как мама могла прийти без рук и ног? Она что, как колобок прикатилась?! Ну или, как глаза могли задушить девочку? У глаз разве есть ручки?
Или вот ещё уморительная вещь — одна из моих самых любимых. Геологи шли по пустыне Гоби (точный адрес, заметьте) и увидели колодец. Они спустили в колодец на верёвке одного геолога и достали его оттуда мёртвым. Тогда они привязали за ногу второго геолога и опять спустили в колодец (экие настойчивые граждане) — и опять достали мёртвым. Тогда они сфотографировали дно колодца, поглядели, что там, и умерли. Хотите знать, что в колодце? Тогда запишите адрес: Гоби, пятьсот метров прямо и налево.
Что губило людей во всех историях, никто не знал. Тогда я придумал понятие космический гипноз. И что же вы думаете: рассказал пару историй, и совсем скоро в фольклоре по всей стране эти страшные силы начали объясняться как космический гипноз. Так вот книжку про эти страшные истории мне было очень интересно писать.
— А как вообще появляются на свет ваши герои?
— Да каждый по-своему. Я обычно не люблю работать над одной вещью — пишу сразу несколько. Скучно становится писать про одно, так я за другое возьмусь. А удачная задумка сама тянет к столу. Есть и счастливые случайности. Давно это было — устроился я как-то по молодости работать библиотекарем в пионерлагерь. И так уж повелось, что если дети вели себя хорошо, то по вечерам я им сказку рассказывал. Именно не читал, а выдумывал. Ну раз рассказал, другой. А потом воспитатели начали сами просить: дети уже и в комнате убрались, и вещи сложили — сказку ждут. Стыдно было идти неподготовленным, вот я и сочинял потихоньку. Так родился мой знаменитый уже теперь дядя Фёдор. Так что раз на раз не приходится.
— Вам нравятся анекдоты про ваших героев?
— Ну конечно, приятно, что про твоих героев сочиняют анекдоты. Некоторые я даже сам люблю рассказывать. Хотите расскажу? Идёт Чебурашка — ведёт сзади себя корову, а в руках несёт дудочку и воздушный шарик на верёвочке тащит. Навстречу ему старуха Шапокляк, ну естественно, удивилась такому джентльменскому набору. А Чебурашка ей и объясняет: «Да это Гена позвонил и говорит: хватай тёлку, пузырь и иди — гудеть будем». Но сколько бы анекдотов ни сложили про твоих персонажей, ничто не сравнится с ощущением только что вышедшей в свет твоей книги — это самое приятное.
— Что является вашим любимым детищем на сегодняшний день?
— Ну конечно, это передача «В нашу гавань заходили корабли». Когда-то эта передача родилась как детская. Одну даму — редактора — выгнали с работы, и она попросила меня придумать кассовый проект, чтобы чем-то заняться. Тогда мы с Владимиром Шаинским придумали передачу, которая возвращала бы нашим детям песни молодости их родителей, то есть наши песни. И вот вышла одна передача, вторая, а отклика от детей не было. И вдруг посыпались письма от взрослых с просьбами спеть ту или иную песню. И понеслось!
— Передача всегда была на пике популярности. Тяжёлых дней не было?
— Были. Нас перемещали с радио на телевидение, с телевидения на радио. На ТВ мы путешествовали по разным каналам. Однажды нас хотели вовсе закрыть. Так и сказали: ваша передача нужна людям, но нашей организации она не нужна. Выходит, к сожалению, так, что хорошим организациям не нужны хорошие идеи. Но работать поистине интересно. Особенно в прямом эфире. Столько эпизодов забавных было! Помнится, пели песню «Сиреневый туман», и вдруг из зала выкрик: «А я ещё один куплет знаю!». Подхожу к человеку, прошу спеть, а мне в ответ: «А у меня зубов нету, я петь не могу». Ну я не растерялся и закричал в микрофон: «Товарищи, есть у кого-нибудь зубы?!».
— Можно совет профессионала напоследок? Как научить ребёнка читать?
— Сам теряюсь в догадках. Я своему сыну страницы книги сначала конфетами перекладывал, потом рублями, а потом евро — так и читали. А если серьёзно — книги нужно ребёнку подбирать интересные, весёлые и добрые.
Людмила РЕБРОВА
Фото автора
