В судьбе новгородки Екатерины АНТИПОВОЙ было столько неожиданных поворотов и событий, что их с лихвой хватило бы и на несколько жизней. Несмотря на то, что ей не пришлось воевать, она и в тылу с честью несла свое имя, работая для фронта, для Победы. О ней так и говорили: «Ты у нас как те «катюши», что на передовой, — никто не остановит».
В лесах у Мясного Бора
Как и всех, война застала нашу героиню внезапно, на строительстве Кировской железной дороги. Туда Екатерину отправили по комсомольской путевке. 16 июня 1941 года дали месяц отпуска, а уже через несколько дней она вместе с подружками из родной деревни Платишно отправилась на танцы в военный городок в Селище. Там ранним утром 22 июня девчонки услышали страшное слово «война». Первым же пароходом вернулись по Волхову домой.
Поначалу казалось, что война где-то там, далеко. Разве что ушли на фронт мужчины, да всей деревней каждый день ходили за околицу рыть окопы. Но однажды, вспоминает Екатерина Михайловна, они услышали необычный гул:
— Помню, август это был, мы пили чай всей семьей: папа с мамой, беременная сестра и ее маленький ребенок. Выскочили на улицу и видим — самолеты фашистские летят. Пролетели мимо и стали другую сторону Волхова бомбить в районе деревни Шевелево. А потом вдруг развернулись — и на нас! Бомбы так и сыпались в самую середину деревни! Домов двенадцать сразу сгорело. И почти тут же немцы появились. Как сейчас помню: они такими высокими показались, шли вдоль нашей улицы и миноискателями водили туда-сюда. Сестра Надюша выскочила за порог, кричать на них стала, мы ее еле затащили в дом. До декабря нас не трогали, а потом выгнали из деревни, как раз на праздник Николая Чудотворца. К тому времени сестра родила, и вот мы такой компанией отправились куда глаза глядят — в лес. Я на счастье успела до войны домой вернуться, иначе что бы Надежда делала одна с двумя маленькими детьми, пожилыми родителями и больной свекровью?
Так уж получилось, что Катюше пришлось руководить этой семейной командой. По очереди тащили санки с детьми и вещами, стараясь уйти подальше от немцев, в лес. Иногда отдыхали в деревенских сараях. После полутора месяцев скитаний им несказанно повезло: набрели на свободную от немцев деревушку, в которой их приютила старенькая бабуля. Накормила и даже люльку для малыша повесила.
Отдых длился недолго: однажды вечером нагрянули фашисты с факелами в руках, поджигая все дома подряд. Опять пришлось спасаться в лесу. А утром навстречу измученной семье попались наши разведчики. От бойцов скитальцы и узнали, что уже можно вернуться в родную деревню Платишно, если бы не минные поля вокруг. Но и это не остановило путников, они решили идти по следам солдат и 2 февраля добрались до своего освобожденного села, где пришлось по новой налаживать жизнь.
Тяжёлый хлеб
Весной 1942-го Катюшу назначили секретарем Яменского сельсовета: на возраст тогда не смотрели, каждый человек в деревне был на счету. Женщины вместо лошадей запрягались в тяжелый плуг, чтобы вспахать землю, посеять зерновые и овощи — фронт требовал урожая. Рожь в то лето уродилась хорошая, но когда пришло время уборочной, все крепко задумались, так как бои шли неподалеку и многие поля находились на линии огня.
Особенно трудной выдалась уборка ржи у деревни Люблино Поле, которая была полностью сожжена фашистами. На поля пришли жители окрестных деревень, в том числе и из Яменского сельсовета. Но как только кто-то попытался подойти поближе, чтобы посмотреть посевы, ударили автоматные очереди — ржаное поле находилось у переднего края немецкой обороны. Но убрать урожай надо было во чтобы то ни стало, и поэтому на следующее утро женщины, вооруженные косами и серпами, вышли на работу. Сразу же заговорили минометы. Положение казалось безвыходным, хотя и жалко было оставлять созревшую рожь, посеянную и выращенную с таким трудом. И тогда молодой секретарь сельсовета предложила: «А давайте убирать ночью! Может, и обойдется!». Катюшу поддержали, и начались полные опасности ночи: одни косили, другие вязали снопы, третьи сразу же уносили их с поля по лесной просеке в Ямно. Никто не думал о себе, понимая, что хлеб — это жизнь, и радуясь, что никого не убили. Рожь с полей вынесли всю, до последнего колоска. Но отдыхать было некогда, уставшие женщины принялись за молотьбу.
Уже на следующий день в деревню пришли армейские машины, в которые погрузили тяжелые мешки с зерном. Екатерина Михайловна вспоминает:
— Грузили молча, на разговоры уже не было сил. Помню, что наш район тогда перевыполнил план, отправив фронту 240 тонн пшеницы, ржи, овса и ячменя.
Так же ударно убирали с полей капусту, копали картофель. Все это тоже сразу же отправляли на фронт.
А потом наступило долгожданное затишье, но длилось оно недолго — в начале октября пришел приказ командования фронтом эвакуировать население всех наших деревень в глубинные районы. Пришлось опять связывать свой скарб и покидать родные дома: Чудовский район вот-вот должен был стать ареной боевых действий. Мы все двинулись на восток, в Хвойнинский район, а нам навстречу все шли и шли войска. Мы слышали разговоры о том, что готовилось наступление и предстояли бои за освобождение Новгородчины. Уходили и думали: а что застанем, когда вернемся назад? Увидим ли свои родные дома?
Заграничные лошади
В поселке Хвойная Катюша вместе с родными прожила до весны 1944 года. Все это время работала в собесе, изучала винтовку и азбуку Морзе, мечтая уйти на фронт, как сделали многие из ее подруг. Но районное начальство считало, что деловая, не по годам ответственная девушка больше пригодится на разрушенной врагом земле. И как только освободили Новгород и Екатерина вернулась на родину, ее поставили во главу сельского совета. Будучи на этом посту, она и получила самое необычное в своей жизни задание.
Был март 1945 года, и еще шла война, когда Екатерину вызвали в райисполком и заявили, что отправляют ее в Восточную Пруссию за лошадьми, которых практически не было ни в одном новгородском колхозе. Девушка от такого поручения просто столбенела:
— Бери, сказали, Катюша, 20 человек, ветеринара и отправляйся. Чтобы два состава по 19 вагонов с лошадьми были отправлены. Надеемся на тебя и очень ждем. Сейчас-то я часто размышляю: как тогда смелости у меня хватило в такой путь отправиться? Видимо, в те годы слова «нет» просто не существовало. Вот я и отправилась. Добирались долго, в попутных теплушках, а иногда и вовсе на открытых платформах. А в те годы в лесах Прибалтики столько бандитов и стрельбы было, как только целы остались и до Кенигсберга добрались!
Там, в воинской части под Кенигсбергом, и собирали лошадей для отправки на разоренные войной земли. Те самые два состава были предназначены именно для новгородских колхозов. Со вторым составом Екатерина, встретившая Победу далеко от родного дома, вернулась домой. Она до сих пор помнит ту радость, с которой председатели колхозов получали заграничную живность и увозили в свои хозяйства.
А в августе ее вновь вызывает начальство: «Выручай, Катюша, еще раз! Нам еще 100 голов дают, лично для Чудовского района! Да только пригнать этих лошадей надо из Риги, пешим ходом. Знаем, ты справишься! На фронте «катюша» помогает, а у нас — ты!». И Катюша отправилась в очередную командировку:
— Дали мне десять человек в помощь, и в путь! Хорошо, что в Риге приставили к нам для охраны пятерых военных с винтовками, а то одним совсем было бы страшно. Гоним лошадей, там, где трава, кормим, у ручьев и рек поим. А сами питались тем, что купить на хуторах сумеем. Еще и не везде продавали. Почти две недели до Чудова добирались, но, видимо, Бог помог. Я на лошади верхом приехала, мне ее в Риге подарили. Черная такая, красивая лошадь была. На ней потом райкомовские сотрудники в колхозы в командировки ездили.
А для Катерины началась мирная жизнь. Вскоре она вышла замуж за военного, сменив фамилию Кокарева на Антипова.
Сегодня Екатерине Михайловне 87 лет, и о тех военных годах и своих приключениях она частенько рассказывает детям и внукам. А сама при этом нет-нет да и поглядывает на переснятый со старой черно-белой фотокарточки портрет, с которого улыбается красавица Катюша.
Светлана ДУБОВИЦКАЯ
Фото автора
