Первый его снимок в природе удалось сделать известному зоологу Джорджу Шаллеру. Случилось это в 1971 году, спустя почти целых два века после того, как барс был описан систематиком Иоганном Шребером в 1775 или 1776 году (редкий для науки случай — в специальной литературе обе эти даты упоминаются примерно в равной степени). Шребер отнес его к роду Felis, куда поначалу входили все кошачьи. Однако к середине XIX столетия стало ясно, что по ряду признаков барс занимает промежуточное положение между большими и малыми кошками, и в 1854 году тогдашний зоологический куратор Британского музея Джон Грей определил ему отдельный род Uncia.
А «снежный барс» — название русское и дано зверю, дабы не путать его с собственно барсом, как от века на Руси именовали леопарда. В Средней Азии и Монголии снежного барса называют ирбисом, что означает «снежная кошка». В XVII веке этим словом обогатили родной язык русские торговцы мехами, переняв его у говоривших на тюркском наречии среднеазиатских охотников.
Материковые островитяне
Ирбис — живое олицетворение загадочного и сурового высокогорья Центральной Азии. Находясь на вершине здешней экологической пирамиды, он служит подлинным символом дела защиты всей местной природы. Ведь там, где она сильно нарушена, барс исчезает навсегда, так что охрана этого вида неразрывно связана с сохранением окружающей среды в комплексе.
Область обитания снежного барса охватывает территории 12 стран Центрально-Азиатского региона: Афганистана, Бутана, Индии, Казахстана, Киргизии, Китая, Монголии, Непала, Пакистана, России, Таджикистана и Узбекистана. Однако столь обширный ареал — по сути не более чем отдельные островки довольно далеко отстоящих друг от друга горных хребтов и плато: от Саян и Алтая до южных гималайских склонов. И хотя ученым известны факты весьма протяженных (до 600 км) выходов ирбиса за пределы родных мест, в целом он обречен оставаться «островным», а значит, чрезвычайно уязвимым видом. К сожалению, видом, не способным сегодня выжить без помощи человека, который — такой вот парадокс — и привел его на грань исчезновения.
Камуфляж для альпиниста
Первое, что бросается в глаза при взгляде на ирбиса, — его изумительная шуба и длинный пышный хвост. Густой дымчато-серый с темными пятнами и кольцами мех не только служит превосходной изоляцией от холода горных ночей, но и отлично маскирует хищника среди голых скал и снега. Дважды в год барс линяет, но летнее и зимнее одеяния не слишком отличаются длиной и густотой шерсти, разве что к зиме шкура слегка темнеет. Почти метровый хвост служит ему для баланса при прыжках по скалам, а также укрывает тело и морду спящего зверя при минусовых температурах.
Есть и другие приспособления к высокогорной жизни. Например, увеличенная носовая полость — воздух-то разреженный, поэтому его надо больше. Или укороченные конечности — при жизни по вертикали они не в пример удобнее. Стопы ирбиса покрыты шерстью, что защищает нежные подушечки лап зимой от холода, а летом — от острых камешков и скальных зазубрин и к тому же делает лапы шире, не давая глубоко проваливаться идущей по снегу кошке.
Всё это в конце концов позволяет барсу выживать там, где другие хищники жить не могут, — на высоте от 3000 до 4500 метров над уровнем моря. Но это в среднем. В Гималаях он время от времени поднимается до 5500, а в северных областях ареала спускается до 600—1500 метров.
От фазана до кулана
Из-за невероятной скрытности снежного барса существенная часть знаний о нем была получена при наблюдении за животными, живущими в зоопарках. Лишь в последние годы удалось получить данные о биологии ирбисов в природе, надевая радиоошейники на пойманных зверей и отслеживая затем их перемещения.
Вопреки расхожей поговорке о том, что умный в гору не пойдет, ирбис совсем не глуп, и вверх-вниз по скалам лазит не из-за любви к альпинизму, а исключительно в поисках еды. Выбор у него не очень велик, поэтому в пище снежный барс непривередлив. Охотно ловит птиц — фазанов, уларов и кекликов. На ровном месте с удовольствием съест беспечного зайца, а среди скал — родственную косому маленькую пищуху. Кое-где до 45% рациона ирбиса составляют жирные сурки. Но главный объект его охоты, конечно, копытные. В первую очередь это сибирские козероги и архары на севере и винторогие козлы с голубыми баранами южнее. В отсутствие козлов и баранов барс переключается на марала и кабаргу, косулю и горала, джейрана и кабана. Изголодавшийся хищник рискует нападать даже на куланов и яков, правда, только на молодняк. Охотится ночью, но может и при белом свете, особенно утром и в конце дня.
Внешне не слишком крупный, снежный барс всё же достаточно силен, чтобы справиться с жертвой, втрое превосходящей его весом. Если сопутствует удача, он убивает копытных каждые 10—15 дней. Три-четыре дня проводит у добычи, после чего здесь уже не охотится, а идет проведать стада в дальних пределах своей территории, в южных частях ареала покрывающей до 40 кв. км (на севере — гораздо больше). Однако там, куда, вытесняя диких копытных, приходит человек с домашним скотом, у ирбиса альтернатива жесткая: либо уйти прочь, либо переключиться на коз и овец, подписав себе смертный приговор.
Размерами снежный леопард не слишком уступает леопарду обычному и потенциально для человека опасен. Но при всём том благоразумно старается людей избегать. Другое дело зверь, загнанный в угол. Этот яростно защищается всем своим арсеналом. А вот о людоедстве ирбиса ни одного сообщения до сих пор не было.
Сколько снежные барсы живут на воле, неизвестно, а в зоопарке могут дожить до 21 года.
Геноцид в горах
С 1973 года ирбис относится к числу животных, занесенных в Красную книгу Международного союза охраны природы и природных ресурсов. Нынешний статус вида — «Исчезающий». Барс также внесен в первое приложение к конвенции СИТЕС, регулирующей международную торговлю редкими видами, и формально повсюду охраняется законом. На деле же мало кто из жителей горных селений об этом знает.
Но какой спрос с горцев, если, например, просвещенный киргизский президент (теперь уж бывший) Акаев подарил ирбисовую шубу своему просвещенному казахскому коллеге Назарбаеву, а тот преподнес такой же подарок испанскому королю? А таджикское правительство решило укреплять экономику страны, официально выдавая дорогие лицензии на добычу барса богатым иностранным охотникам — по 200 тысяч долларов за убийство редчайшей кошки. Можно ли после этого удивляться, что в постсоветской Средней Азии барсов убивали даже в зоопарках, а объявления о продаже шкур и живых зверей открыто печатались в газетах?
В начале 1990-х численность мировой популяции ирбиса оценивалась в 4—7 тысяч особей. В последнее десятилетие она сокращалась с катастрофической быстротой. Шкуры снежных барсов увидишь на базарах многих азиатских городов, а долгополая шуба, ради которой убивают 6—10 зверей, может стоить до 60 тысяч долларов в модном непальском бутике. Не падает спрос на кости ирбиса для нужд китайской медицины, и скупщики в Тибете платят за скелет барса до 190 долларов. Но самые страшные времена для снежных барсов сегодня — в получивших независимость республиках Средней Азии, где горных кошек выбивают подчистую. Не только случайно — оберегающие овец пастухи и егеря заповедников, не получающие зарплату, но и целенаправленно — хорошо организованные мафиозные браконьеры. Согласно оценкам Евгения Кошкарева, одного из крупнейших мировых экспертов по ирбису, только за 10 лет Киргизия потеряла три четверти своих барсов, а общая численность этих зверей на территории бывшего СССР сократилась более чем вдвое. Снежный барс, всегда казавшийся призрачным из-за своей скрытности, стремительно превращается в настоящий призрак, к тому же уходящий в полное небытие…
В надежде на будущее
С давних пор барс был желанным экспонатом любого зоопарка. И одним из поставщиков этих зверей служил Советский Союз, где, например, с 1936 по 1969 годы было отловлено около 400 ирбисов. Долгое время они плохо переносили неволю и быстро гибли, однако потом их научились не только правильно содержать, но и разводить. Ныне в зоопарках мира живет уже несколько сотен снежных барсов (в том числе в Бразилии, Южной Африке, Таиланде и Австралии), причем более 90% из них были рождены в неволе.
Возможно, в будущем специалисты смогут возвращать снежных барсов из вольеров в опустевшие горы. Однако пока больший эффект приносят разъяснительная работа среди людей, живущих в местах обитания барсов, предоставление им сносно оплачиваемой работы и компенсаций за убитый барсами скот. Без этих мер человечество рискует навсегда потерять уникального и красивого горного хищника, причем не по прихоти эволюции, а по своей собственной вине.
Андрей КОТКИН
Фото автора
