Киви из ящика

Первая встреча с мечтой
Двенадцать лет назад моё терпение было, наконец, вознаграждено. Причем совершенно неожиданно. Случилось это в старом Берлинском зоопарке, или Цоо (Zoo), как его именуют для краткости и в отличие от втрое более молодого Тирпарка (Tierpark). Выходя из павильона птиц на улицу через темный тамбур, я остановился в недоумении: слева сверкнуло большое стекло. Для чего оно тут, в темноте? Что или кто за ним? Через минуту глаза адаптировались, и стекло оказалось витриной большого вольера, по земляному полу которого разгуливал косматый шар величиной примерно с курицу. Шар был на ножках и с длинным, изогнутым книзу клювом, и клюв этот беспрестанно тыкался в земляной пол.
Да, это была именно она, долгожданная птица киви! Нелетающий родич страусов. Гербовый символ Новой Зеландии. И живое ископаемое — возраст окаменелых останков этого пернатого ученые датируют миллионом лет.
Мы сегодня хорошо знаем и можем регулярно вкушать фрукт под тем же названием, распространившийся по миру из Южной Азии. И почти уже не ассоциируем это слово с птицей. Не потому, что так уж ленивы и нелюбопытны, а просто даже в эру самолётов и ракет Новая Зеландия для россиянина продолжает оставаться краем света. И очень жаль, ведь киви — птица настолько замечательная, выдающаяся и особняком от других пернатых стоящая, что хотя бы немного знать о ней с точки зрения банальной эрудиции не помешает никому.
Тогда, в темноте между двумя дверями, я простоял довольно долго, не сводя глаз с едва различимого пернатого «шара», деловито исследующего пол своего вольера.
Жалея об одном — на моем плече висел фотоаппарат, но висел бесполезно, сделать снимка в темноте я не мог. А большей освещенности ждать не приходилось, поскольку птица ночная. Оставалось радоваться хотя бы увиденному, только радость эта была неполной.
Прошли годы. И вот на сайте своего израильского друга Алекса Канторовича, такого же больного зоопаркофилией, как я сам, вижу фотографию киви, сделанную в Берлинском Zoo. «Каким образом тебе это удалось?» — поинтересовался. «Повезло, — ответил Саша. — Причем самым прозаическим образом. Провели меня в служебное помещение, вытащили киви из ящика, как какую-нибудь курицу, и поставили на пол — фотографируй, мол, на здоровье!».
Так, ребята, мне опять нужно в Берлин. Срочно, по делу!

Вся её подноготная
Чем же замечательна птица киви? О, очень многим!
В первую очередь внешним видом и ухватками. Киви похожи на мохнатые шары — с той лишь разницей, что они не катятся, а резво бегают на крепких толстых лапах, которыми также удобно рыть норы. Крыльев у них практически нет, пятисантиметровые культи, скрытые в длинных волосовидных перьях тела, назвать крыльями можно только в насмешку. Так что киви — истинно нелетающие птицы. Но не только как страусы или пингвины, а еще и как многие из птиц, живущих исключительно в Новой Зеландии, где у них до появления человека не было никаких врагов.
Еще киви — единственные из птиц, имеющие ноздри на самом кончике длинного клюва, и одни из немногих птиц, обладающих хорошим обонянием. Для существа, ведущего ночной образ жизни и отыскивающего корм (червей, личинок, жуков, пауков, опавшие плоды) в лесной подстилке, это качество первостатейное. Равно и замечательный слух. А вот глаза у киви маленькие и зрение неважнецкое.
Еще киви славятся необычной температурой тела — 38 градусов Цельсия: на два градуса ниже, чем в среднем у птиц, и на полтора градуса выше, чем у человека.
Знамениты киви и особенностями размножения. Три недели самка вынашивает яйцо, вырастающее несоразмерно крупным по сравнению с ее собственным телом. В среднем яйцо занимает 20 процентов объема птицы (огромное яйцо страуса — лишь 2 процента страусихи). Непосредственно перед яйцекладкой брюхо самки так раздувается, что цепляет землю. В нем почти не остается места для других органов, и за три дня до часа Х птица даже прекращает есть. Впрочем, споро отложив яйцо на пол норы, она отправляется наверстывать упущенное, а папаша садится высиживать птенца, лишь ночами ненадолго выходя подкрепиться. Насиживание продолжается в среднем 2,5 месяца: дольше, чем у любой другой из известных науке птиц. Зато птенец вылупляется сразу оперенным, зрячим и шустрым. Первую неделю он сидит на месте, питаясь запасами желточного мешка (кстати, в яйце киви самое большое содержание желтка), потом начинает выходить на ночные прогулки с отцом, а через три недели родители буквально пинками выгоняют отпрыска в самостоятельную жизнь. Образовав пару, киви сохраняют верность друг другу всю жизнь, порой до 30 лет. А семейная территория может занимать площадь до 100 га.
Бытовало и до сих пор бытует мнение, что название птица получила за свой крик «ки-уии». Однако слово «киви» полинезийского происхождения и означает кулика-кроншнепа, имеющего похожие клюв и манеру им пользоваться, погружая в ил и грязь. Маори, заселившие Новую Зеландию задолго до европейцев, называют киви еще и словом «токоэка». У них есть сказка, согласно которой когда-то токоэки были не однотонно-серыми или буроватыми, а яркими, как попугаи, с большими сильными крыльями, и жили, как все птицы, в лесных вершинах, проводя много времени в небе. Но однажды боги заметили, что земляные жуки губят много деревьев и, собрав всех птиц, предложили кому-то добровольно спуститься на сырую землю во мрак лесной чащи. Все отказались, выдвинув свои резоны, и только киви согласился пожертвовать близостью к небу и солнцу во имя спасения всего леса. За это боги постановили: быть токоэке самой известной и любимой птицей страны.
Так и вышло. Причем известность не ограничилась присутствием птицы на гербе и деньгах Новой Зеландии. Киви — шуточное название вообще всех новозеландцев. А еще так называют служащих авиации, не относящихся к лётному составу, либо не желающих или боящихся летать.
Легенда о божественной роли киви не мешала маори охотиться на них. Из шкурок этих птиц шили прочные мохнатые плащи, носить которые, правда, дозволялось не кому ни попадя, а только вождям и близкой к ним знати, да и то лишь по особо торжественным случаям, вроде свадьбы или похорон.
Такая охота заметного ущерба киви как виду не наносила, популяция успевала возобновляться. Бедой стало появление белого человека, привезшего с собой больших любителей яиц, птенцов и самих нелетающих птиц: собак и кошек, хорьков и ласок, свиней и крыс. Именно этот пресс, а не охота стал для токоэки роковым. До появления на островах людей здесь обитало 12 млн. киви. К 1930 году их численность снизилась до 5 млн., а сегодня она составляет не более 50—60 тыс. особей, причем, по некоторым оценкам, ежегодно популяция сокращается вдвое, и конец национального символа не за горами, если не предпринять срочных мер по его спасению. С 1991 года в стране действует правительственная Программа сохранения киви, финансируемая банком Новой Зеландии, проводятся образовательные акции, создается сеть специальных питомников под общим названием «Дом киви», где увидеть этих птиц и получить всю информацию о них может любой желающий.
За пределами Новой Зеландии примерно полсотни киви представляют свою родину не более чем в 15 зоопарках. И ближайший от нас находится как раз в столице Германии.

Мечта в руках
...Ветеринар Андреас Шюле, сопровождавший меня всюду, куда не ступает нога рядового посетителя Цоо, убрал мобильник в карман:
— Значит, так. Я должен срочно идти по делам, а ты сейчас ступай прямиком к нашему Фазанарию, это напротив белых медведей. Там тебя уже ждёт — запиши: фрау Брикс. По поводу киви — это к ней.
Фрау Брикс оказалась высокой молодой женщиной с немного усталым, но приветливым лицом. Она повела меня по длинному служебному коридору, с левой стороны которого тянулись металлические двери, ведущие в вольеры павильона. По правую сторону я вскоре увидел два или три удлиненных кирпичных «короба», смыкающихся со стеной и накрытых деревянными крышками.
— Это и есть «норы», в которых живут наши киви, — с такими словами фрау Брикс подняла одну из крышек и извлекла из короба самого настоящего киви. Запросто, без эмоций, вот именно как если бы птичница на новгородской птицефабрике вынула из клетки банальную рыжую несушку.
Признаюсь: моё сердце заколотилось. Причем уже не первый раз за этот удивительный вторник, но, пожалуй, сильнее, чем раньше.
Разбуженная токоэка повела себя с завидным достоинством, словно подобная процедура была ей привычна (кстати, может, и была). Она, а птица оказалась самкой, не суетилась, не металась, не шарахалась в испуге и не замерла в оцепенении. Степенно вышагивала по коридору, тыча клювом направо и налево. Изучала обстановку.
Чудо-птица находилась на расстоянии вытянутой руки. Можно было погладить ее сильно рассученные бурые перья, издалека и впрямь напоминавшие мех. Или прикоснуться к прочному клюву. Или подивиться тому, насколько толстые и крепкие лапы достались птице ростом с курочку Рябу. Всё было можно, но в страхе, что вот сейчас раритет запрячут обратно, я поймал его в видоискатель фотокамеры и делал кадр за кадром, не веря своей удаче.
Тем временем фрау Брикс решила удвоить мою радость и вытащила из другого ящика еще одну птицу, на этот раз самца. Он был заметно мельче и темнее самки, которая не мешкая подошла к нему и, заходя с разных сторон, принялась деловито касаться его клювом. Она обнюхивала сородича, как делают при знакомстве звери — те же собаки, а тот держался несколько напряженно, слегка выгнув шею и направив клюв перпендикулярно полу.
Вообще же в павильоне содержат не двух, а сразу нескольких киви, и содержат настолько успешно, что несколько лет назад Цоо стал вторым зоопарком Европы (после Франкфуртского), добившимся размножения этих существ в неволе.
С цифровым фотоаппаратом нет нужды думать об экономии плёнки. Но едва стало ясно, что среди множества сделанных кадров наверняка есть несколько удачных, я попросил хозяйку павильона вернуть подопечных к естественному для них режиму. Да и мне пора идти дальше. Фрау Брикс благодарно улыбнулась (в большом птичьем хозяйстве каждая минута на счету) и вдруг спросила, не хочу ли я сам сфотографироваться на память об этой встрече.
В следующий миг мой фотоаппарат был в ее руках, а в моих оказалась самка киви. Говоря по совести, на такое я не смел и надеяться, и эмоции, овладевшие мной в ту минуту, могут в полной мере понять только орнитологи — люди, для которых птицы являются предметом профессионального интереса.
Одним словом, мечта сбылась. Но вот что удивительно: никуда она после этого не исчезла, не испарилась. А попросту переросла в новое качество.
Теперь вот мечтаю увидеть киви на воле, в лесах Новой Зеландии. Почему бы и нет? Пока человек мечтает, жизнь продолжается.