В краю, где, роняя серёжки-слёзы, танцуют берёзы
Вечер, ночь, утро. Мелькнула Кемь — та самая Кемска волост. Беден городишко, зато твердо стоит на земле. Потому что она — камень.
Глянешь в окошко автобуса, а там тетечка белье развешивает с мини-скалы, которую выперло посреди двора. Еще Карелия, но уже беломорская. Отсюда до Соловков — километров полста с лишком. Часа три пути, может, четыре. Зависит от резвости суденышка, на которое сядешь. Но при спокойном море и солнечном дне даже на малом ходу время летит. Вскоре справа по борту возникают острова Кузова. Поросшие мелкой растительностью огромные зеленые горбы. Вид у них вполне подходящий, чтобы вообразить, как из бухты навстречу выплывает корабль с черным флагом.
«Смотрите!» — все смотрят. Чья-то черная спина раза три показалась из воды и исчезла. «Белуха», — равнодушно пояснил кэп.
А потом началось светопреставление: кто-то окольцевал солнце! На небе нарисовался белый круг с яркими точками — еще несколько солнц. Потом все это было перечеркнуто радужными линиями. Название чуду сему — гало. И наблюдается оно не каждый год. Будь в тот день церковный праздник, это справедливо можно было бы истолковать как знак Божий. А так выходило, что — знак внимания Новгородскому обществу любителей древности, с которым путешествовал автор. Нескромно, но факт же.
Самый северный СЛОН
Впереди показываются очертания монастыря. Кажется, до берега рукой подать. Ну, полчаса. Потом еще полчаса. Катер идет не по прямой: на подходе к Большому Соловецкому острову — сложный фарватер.
Может, поэтому конечная — Гавань благополучия. Если присмотреться, не все окрест так уж благополучно. Приплыви, прилети (тут есть аэропорт) с повязкой на глазах. Снимешь: Россия! Что говорить, скандинавы как-то уютнее обжили свои камни. У них и история своя, у нас — другая. Не зря же одно название «Соловки» «в те времена укромные, теперь почти былинные» приобрело зловещий оттенок. Был СЛОН — Соловецкий лагерь особого назначения. Потом — СТОН, тюрьма то есть.
Монастырь — в лесах. Жизнь снова налаживается. Поразительно, как это умели делать наши предки. Система каналов, соединяющих озера Большого Соловецкого. Сколько трудов положили монахи — одному Богу ведомо. Монастырь обеспечивал себя водой для питья и мельничных жерновов. В XX веке каналы углубили, расширили, сделали судоходными — не для кораблей, конечно, но маленькие катерки курсировали, перевозя богомольцев. Современные туристы пользуются тем же наследием, но на веслах. Мы, к примеру, преодолели малый круг — 6 километров. Честно заработанные мозоли и масса позитива. Даже в губу дураков не заплыли — так на острове называют одно тупиковое местечко.
Самый северный в России ботанический сад — тоже Соловки. Происходит он из века XIX. Интересно, что зачинатель дела сего, архимандрит Макарий, умело пользовался возможностями банковской системы, извлекая из монастырских вкладов прибыль и обращая ее на благо обители.
Сушило, мельница, портомойня... Для своего времени это, знаете ли, была мысль. Инженерная. Так что жизнь монастырская, исполненная служения и трудов, не лишена была и определенных удобств.
А в году 1429-м высадились на дикий, красивый суровой северной красой берег иноки Герман и Савватий. Ища уединенной молитвы во всякой строгости бытия. Понятия не имели, есть ли в соседях медведи и прочая хищная тварь. К счастью, не было. На Соловках даже змеи не водятся. Сохатого, правда, можно испугаться. Думать им не думалось, что селятся в каких-то 160 километрах от Полярного круга. Не могли они, как нынешние жители островного поселка, тешить себя тем, что тут аж в два раза теплее, чем на материке. На Соловках-то среднегодовая температура — 1,2о выше нуля, тогда как в областном Архангельске — только 0,6.
Вообще, самый холодный месяц — февраль. Но только 11 градусов мороза. Да что ж за север такой? А ветра, влажность под 90 процентов? Короткое лето. В начале августа только-только отцветает сирень. Долгая зима, отрезающая от остального мира. Белое море, хоть и студеное, выше 8 градусов вода не прогревается, но никогда не замерзает полностью, из-за течений образуется припай, по льду перебраться на материк невозможно. У кого есть в кармане лишних четыре тысячи — тому добро пожаловать на самолет до Архангельска. Герман с Савватием и их последователи из того, что летает, видели лишь чаек, крачек, изредка орлана.
Атаман сидел, а кто не сидел?
Но уже в XVI веке на Соловки одна за другой полетели и поважнее птицы. Грозный царь перенял европейское правило заточать в монастыри неудобный самовластию люд и сполна оценил труднодоступность Соловков.
Так бедняга Симеон Бикбулатович на год был посажен Грозным на престол для вида, а потом в Соловки — для порядка. После Смутного времени о нем, правда, вспомнили, разрешив вернуться домой.
Тиран ушел, традиция осталась. В XVII веке на Соловках освоились и иностранцы — а пусть не шпионят на Ватикан. В следующем столетии самым знаменитым узником был последний атаман Запорожской сечи Петр Кальнишевский, обязанный своим несчастьем светлейшему интригану Потемкину. Атаман угодил на Соловки в почтенном возрасте, тут и умер, будучи 112 лет от роду, навсегда оставшись ориентиром долголетия.
Целый патерик российских сидельцев — царедворцев, дворян. Им тут жилось по-разному. В зависимости от тяжести вины — настоящей ли, мнимой ли. Вот князь Василий Долгорукий прибыл с кроватью и крепостными.
Тогда как монахи, не будучи арестантами, почивали на каменных изголовьях. Дед Александра Пушкина, загремевший на край света за словцо сочувствия к декабристам, благополучно вернулся домой, после того как супруга, улучив минутку, на балу упала в ноги к императору.
Подчас сами иноки не чурались светских методов воспитания. Осталась в веках поучительная история попа Нектария, которому было так невмоготу на долгой ночной службе, что сходил за алтарь. Братия препроводила осквернителя в арестантскую келью. Сколько он там замаливал грех, неведомо, но был отпущен и стал даже отцом-настоятелем. Отходя ко Господу, завещал похоронить себя на том месте за храмом, куда иные братья и сами сбегали по ночам. Во устыжение и назидание.
За несколько столетий в соловецком заточении побывало с полтысячи человек. И пусть были у большевиков предтечи, не на пустом месте появились садисты-чекисты, трудно сравнивать ту эпоху с веком XX. Не тот размах. Красный молох «перевоспитал» на Соловках около 80 тысяч человек. От 18 до 20 тысяч — насмерть.
Но слишком мало следов от ГУЛАГа — документов, предметов быта. В послевоенные годы эта материальная часть истории властями сознательно уничтожалась. Личные свидетельства? Да, остались рассказы о страшном, непосильном труде на лесозаготовках, торфоразработках и т.д. Об издевательствах администрации и охраны: заключенных заставляли стоять на холодных камнях, выдерживали по нескольку часов в воде... Или совсем жуткие легенды. На Секирной горе есть лестница. 294 ступени. Издавна бытует поверье, что она отпускает грехи. В лагерное время на горе находился штрафной изолятор. Один из самых известных узников Соловков академик Дмитрий Лихачев полагал, что там устраивались казни: привязывали человека к бревну и спускали вниз. Несколько лет назад у подножия горы проводились раскопки: останков не нашли.
Случалось, обретали там, где не чаяли. В 80-е в центре поселка неподалеку от монастырских стен построили несколько коттеджей. Когда рыли котлованы, много нашли безвестных косточек.
Если спросить на Соловках, а где именно был лагерь, вам расскажут про монастырь, про отдаленные скиты, в том числе на других островах, про бараки, построенные во времена СЛОНА. Хотя, добавят, он везде.
Горькое слово
За всю историю лагеря был лишь один удачный побег. Группе белогвардейцев чудом удалось добраться до берега и уйти в Финляндию. В европейской прессе потом появились весьма неприятные для Советов статьи, Запад грозил экономической блокадой — отказом от покупки леса, который рубили соловецкие зэки. На Соловки приехал пролетарский писатель Максим Горький. За день до этого спешно пошили новую одежду заключенным. На встречу с Горьким они вышли, вывернув свои наряды наизнанку. Писатель намека не понял. Хороший он написал очерк, высказав глубокое убеждение, что таких лагерей надо как можно больше, без них строительство советского общества немыслимо.
Принять такой образ мыслей было не так уж сложно: лагерная жизнь не являлась сплошным ужасом. На рубеже 30-х годов прошлого века там существовали театры, выходили газеты, поначалу даже была возможность участвовать в богослужениях.
В 2009 году патриарх Московский и всея Руси открыл для себя, что его дед провел месяц на Секирной горе в наказание за тайные молитвы. Видно, на то она и гайка, чтобы закручивать все туже и туже. Узники первых веков, они ведь тоже не для расправ направлялись, а под начало монахов — свободные прогулки при обязательных молитвах в храмах...
Медная кружка для британской короны
Что такое газетная полоса пред глыбой истории? Как парламент, который, по Черномырдину, не место для дискуссий. 1942—1945 годы — Соловецкая школа юнг. Не глава, а книга: Валентин Пикуль посвятил своей боевой юности повесть «Мальчики с бантиками».
Хочется напомнить еще пару эпизодов, говорящих о том, какая твердыня была возведена на Русском Севере. Знаменитая осада периода Никоновских реформ. Сменилось несколько воевод, а крепость-монастырь стояла.
Пала лишь предательством монаха, тайно впустившего стрельцов.
Кстати, толщина монастырских стен — 4 м. В верхней части — на полметра меньше. Это создает уклон, а он — эффект парения, воздушности грандиозных строений.
Во время Крымской войны англичане, дабы отвлечь силы России, атаковали с самых разных направлений, в том числе с севера. 9 часов 15 минут длился артобстрел монастыря, 1800 снарядов было выпущено. Серьезно пострадала только гостиница вне стен обители. Ее долго не ремонтировали. Чтобы паломники видели работу цивилизованных европейцев. Нападение на монастырь вызвало всплеск патриотизма и приток богомольцев. Выражаясь нашим (ой ли?) современным языком, англичане сделали Соловкам пиар.
Все, что им удалось, так это ограбить незащищенный скит на Большом Заяцком острове. Вырезали овец, украли три колокола и медную кружку для сбора пожертвований. В прошлом году принц Уэльский торжественно вернул один колокол. Кружка по-прежнему за ним.
Что сегодня?
Архимандрит Мефодий одновременно — директор Соловецкого музея-заповедника. С подворьями на материке у монастыря уже более 100 иноков, большинство из них — на Соловках.
Поселок живет своей жизнью. Население — свыше 900 человек. Главное место работы — музей. МЧС, почта, магазины... Они погоды в смысле занятости не делают. Чем заняты остальные? Говорят, что на самообеспечении. При том, что никаких предприятий нет. Цены в магазинах сумасшедшие, все ведь привозное.
Но самая высокая рождаемость — в Архангельской области. «А чем еще вам зимой заниматься?». «Все так говорят», — не обижаются «аборигены».
Средняя зарплата — около 18 тысяч. Квартплата в отопительный сезон — порядка восьми тысяч. Стоимость квадратного метра — почти как у нас. Почитаешь объявленьице: 2 200 тысяч за двушку со всеми удобствами. При том, что нового жилья нет, двушка вполне может оказаться в бывшем бараке. Как и кафе, магазины... Говорят, на стоимость жилья влияют столичные любители экзотики, которые могут позволить себе прикупить кусочек севера, чтобы летом получить кайф.
А что? Картошку им тут не выращивать. Хотя, вообще-то, растет. И помидоры-овощи в парничках вызревают. А так не житница, конечно. Ведь плодородный слой — несколько сантиметров. Ниже — камень. Потому-то и танцуют соловецкие березы, особенно близ берега, где ветра сильнее. Пока дерево войдет в силу, как только не вывернет свой ствол.
Природа здешних мест удивительна и разнообразна. На Большом Соловецком — больше 500 озер. Причем есть озера с островами, на которых тоже озера. Этакие матрешки.
В трех километрах — остров Большой Заяцкий. И там — тундра. Но с цветущей рябиной. Не танцует она — прячется. Высотой ниже нашего куста смородины.
Еще там — колоссальное количество могильников. Упаси Боже, никакие комиссары к этому не причастны. Другие люди сюда заглядывали еще до нашей эры. Оставив нам свои головоломки-лабиринты.
А Белое море — все такое же прозрачное. И на горизонте, как одеяло, лежат на нем облака.
Фото автора
