Солецкому поисковому отряду «Память» — 25 лет
За четверть века силами отряда найдены и с воинскими почестями захоронены останки примерно четырёх тысяч бойцов и командиров Красной Армии, установлены имена более 80 павших защитников Отечества, у более 50 погибших найдены родственники.
Каждую весну и осень энтузиасты отправляются в леса и болота, чтобы без вести пропавших бойцов Великой Отечественной войны стало меньше. Чем живёт отряд сегодня, как решаются проблемы финансирования поискового движения, рассказывает командир солецкого поискового отряда «Память» Игорь НЕОФИТОВ.
— Игорь Михайлович, как солецкий поисковый отряд попал в ваше поле зрения, став в итоге одним из смыслов жизни? Вот уже 15 лет вы возглавляете это подразделение.
— Так получилось, что свою трудовую деятельность я начал именно в Солецкой районной администрации специалистом комитета по делам молодежи. Проработал там около восьми лет: потом уже руководил комитетом молодёжной политики района. Это было очень интересное и продуктивное время, удалось многого достичь: мы возродили секции мотоспорта и картинга, восстановили стрелковый тир, создали первый в области Дом молодёжи и военно-полевой лагерь «Муромец», который впоследствии внес немалый вклад в поисковое движение.
Ребята в этом лагере проходили настоящую школу молодого бойца: ночевали в палатках, готовили в полевых условиях, много времени уделяли физической подготовке и стрельбе. Воспитателями у них выступали офицеры солецкого гарнизона и военкомата, эксперты из органов внутренних дел и ДОСААФ. Именно здесь мы и подбирали наиболее выносливых парней в поисковый отряд, в результате чего получался своеобразный отбор, и подтирать сопли в лесу и вылавливать комаров из супа уже не приходилось. Радует, что наш «Муромец» уже отметил свое 15-летие и продолжает работу.
— Но ведь поисковому отряду «Память» еще больше!
— Верно, датой рождения отряда считается 15 марта 1989 года. Именно тогда отряд получил официальный паспорт поисковой экспедиции «Долина». Отряд, как живой организм, за свою историю переживал разные периоды. В середине 90-х годов в «Долине» стоял вопрос о его ликвидации, так как на тот момент в составе отряда числились всего два человека да разваливающийся «ЗИЛ-131».
За восстановление отряда я взял ответственность на себя. На сегодня это один из сильнейших поисковых отрядов региона. За годы работы «Памяти» через него прошли около двух сотен поисковиков. Сегодня насчитывается около 60 участников. В большинстве своём это взрослые мужики, немало военных, за плечами которых Афганистан, Чечня, а у некоторых и Эфиопия. За годы существования отряда сложилось немало и семейных династий. На полях былых сражений работают отцы и уже деды со своими детьми. Берут отпуск и уходят в леса, вместо каникул и выходных по колено в воде и грязи поднимают солдат. Я считаю, что это и есть настоящий патриотизм по отношению к своему Отечеству, своим предкам.
Что касается технического оснащения, то сегодня у нас в оперативном ведении два автомобиля высокой проходимости, один гусеничный тягач, все необходимое военно-полевое и поисковое оборудование.
— Вам можно только позавидовать: полный «боекомплект» поисковика в наличии. А ведь техника в «Долине» всегда была на вес золота. Сейчас, значит, эта ситуация наконец изменилась?
— Если говорить в целом, то в распоряжении «Долины» сегодня 11 гусеничных тягачей (ГТ-Т) и свыше 30 автомашин повышенной проходимости, средства поиска, обеспечения жизнедеятельности в условиях лесисто-болотистой местности, оборудование для чтения утраченных текстов. На словах звучит, что много и на все случаи жизни. Но не стоит забывать, что в состав экспедиции входят около 40 поисковых отрядов и объединений области общей численностью около 900 человек. При этом ежегодно в регион приезжают несколько тысяч поисковиков из 40 регионов страны. Естественно, техники не хватает катастрофически. Да и оборудование это в большинстве своём уже давно исчерпало свои возможности: его «Долине» передала армия ещё в начале 1990-х. А новых вливаний с тех пор не было.
Содержание техники, её эксплуатация профессиональным техником-водителем ложится на отряд, в оперативном управлении которого та или иная машина находится. А это очень недёшево. Для примера: сменить две гусянки на ГТ-Т стоит около 150 тысяч рублей. Да и потребляет эта машина немало: литр бензина на километр. Вот и считайте.
— А откуда средства берутся?
— Часть на содержание техники «Долины» поступает через областную целевую программу «Увековечивание памяти погибших при защите Отечества на территории Новгородской области», а также помогают спонсоры и районные администрации. Но средства же выделяются не только на технику, но и на организацию поисковых работ, захоронение останков погибших, встречу родственников, выпуск печатной продукции, благоустройство братских захоронений. Например, на 100 рублей в сутки, что выделяются во время экспедиции на питание поисковика в лесу, сегодня можно купить полторы банки тушёнки. Поэтому у каждого отряда, как правило, есть еще свои друзья-единомышленники, группа поддержки в лице ряда спонсоров и даже родственники погибших солдат. Отряд «Память» во многом на экспедицию собирают местные жители: предприниматели снабжают продуктами и вещами первой необходимости, АТП — бензином, гарнизон — обмундированием, отец Михаил благословляет нас на каждую Вахту памяти и помогает чем может. Собирают, как на фронт в своё время: «с миру по нитке», одним словом.
— Получается память о павших лишь на совести общественников? Ведь уже неоднократно поднимался вопрос о внесении изменений в Закон об увековечивании павших, где должна быть прописана ответственность за это государства. Вопрос с места не сдвинулся?
— Нормативной базы по этому направлению у нас в стране пока действительно нет. Но работа идёт. И думаю, в скором времени она будет доведена до конца. Так, в прошлом году, например, было создано всероссийское поисковое движение «Россия» — это очень большой плюс. Толчком для этого шага послужила встреча поисковиков с Владимиром Путиным, который дал поручение включить это направление работы в госпрограмму. Всероссийское поисковое движение разбито на округа. При этом Северо-Западный округ возглавляет поисковая экспедиция «Долина» во главе с председателем совета командиров Сергеем Флюговым.
— Отряд «Память» прописан в Сольцах. Но работаете вы в основном в Мясном Бору или парфинских и старорусских лесах. С чем это связано? Ведь и на солецкой земле было пролито немало крови.
— По контрудару под Сольцами мы работаем ежегодно, как правило, выезжаем туда на выходных. Кроме того, в нашем районе неоднократно организовывались Вахты памяти. Силами поисковиков были найдены и перезахоронены порядка ста человек. В ближайшее время (как правило, 22 июня) здесь будут преданы земле ещё несколько найденных останков бойцов. Но наши основные силы и время сейчас брошены на Старорусский и Парфинский районы. Когда-то основная часть отрядов «Долины» работала на Волховском фронте в районе знаменитого Мясного Бора, и на этой Вахте весной там будут работать десятки поисковых отрядов со всей страны, но эпицентр поиска постепенно смещается в сторону Северо-Западного фронта, Демянского и Холмского котлов, Рамушевского коридора. За поисковый сезон там поднимаются до двух тысяч солдат. Такого масштаба, конечно, в Сольцах нет. Поэтому специально оставаться на двухнедельную экспедицию в Сольцах мы считаем пока нецелесообразным.
— Каждой Вахте памяти предшествует разведка: бойцы поисковых отрядов изучают план местности, карты военных действий. Всё, вроде бы, чётко распланировано. Но вы сказали, что помимо знания истории, кропотливого труда немаловажную роль играет... интуиция.
— Да. Именно она. И объяснить это порой невозможно. Например, сидят поисковики в лесу на бревне, обедают. Вдруг один из старых и опытных бойцов говорит, что когда вы поедите — поищите и поднимите под ним солдата. Мы улыбнулись, но после обеда именно так и поступили. И к нашему изумлению мы действительно подняли в том месте останки погибшего солдата. Кто и как ему подсказал, остается загадкой до сих пор.
Или казалось, ты уже поднял всех солдат из окопа, надо уходить, но что-то тебя останавливает. Ты с необъяснимой уверенностью вбиваешь лопату в бруствер, натыкаешься на смертный медальон и понимаешь, почему непонятная сила тебя задержала в этом окопе.
Есть истории, которые длятся несколько лет. Ведь еще недавно мы, найдя медальон, отправляли запрос в военкомат того города, где призывался солдат. И дальше всё зависит от ответственности военкома и его человеческой совести. Если родственники погибшего переехали, например, он должен делать запросы дальше. Те в свою очередь тоже. И круг в силу тех или иных причин, отношения людей может не замкнуться никогда. Или на это уйдут годы. Или всё вернётся туда, откуда началось. Как было у нас. Через девять лет хождения одного смертного медальона он вернулся в Новгородскую область по следам переезда родственников. Выяснилось, что родственница погибшего красноармейца, которого мы нашли, работает совсем рядом с нами в Солецком доме молодежи. Теперь они каждый год могут навестить могилку своего деда.
— А вы помните свой первый выход в лес?
— Это было в далёком школьном детстве, когда мы с пацанами бродили по лесам и берегам рек в районе Подберезья и Тютиц и натыкались на патроны, каски и прочие железяки времён Великой Отечественной войны. Потом стали уже целенаправленно выходить на поля былых сражений. С интересом разглядывали остатки вооружения и снаряжения, хотя большого значения этому не придавали. Что-то несли в школьный музей боевой славы. Тогда каждый год проходили смотры музеев, и нам хотелось быть лучше других по количеству и качеству экспонатов.
Но когда после очередного подобного смотра школу эвакуировали, оказывается, среди предметов, которые были представлены на выставке, оказалась речная мина, которую мы с парнями нашли в одну из наших экспедиций и, не раздумывая, принесли в музей — стали к делу подходить уже более осознанно. Так что после этих исторических походов я и поступил на истфак, а потом посвятил себя военной истории и археологии.
Фото из архива поискового отряда «Память»
