Командир, который дружил с целым городом
— Вам, конечно, хочется рассказов с запахом моря? Вы знаете, не все могу рассказать. И вот еще какая штука — не все помню. 15 лет уже на берегу.
В голосе — извиняющиеся нотки. Голос — молодой, энергичный. Хотя шевелюра изрядно поседела и поредела. Держится прямо, просто и с достоинством. Потомственный морской офицер, его отец — Клавдий Константинович Абрамов — дослужился до звания контр-адмирала.
А Константин Клавдиевич Абрамов в прошлом — командир подводной лодки «Новгород Великий». Сегодня он — бизнесмен, глава серьезной питерской транспортной компании. Словом, успешный человек. Но выправку под плащ не спрячешь.
Мы встретились с ним в день закладки подводной лодки «Великий Новгород» — сменщицы той прежней субмарины, которая носила имя нашего города. На полях того замечательного события и получилось это интервью.
Дружеская картошка
Естественно, первым делом я поинтересовался происхождением «именного» оружия.
— История такая, — начал Константин Абрамов. — Лодка была спущена на воду в 1971 году. В первый поход вышла в 1973-м. Заводское название — «Чайка». После модернизации стала «Беркутом». Имя «Новгород Великий» ей было присвоено в 1997 году. Я к тому времени шесть лет командовал лодкой. Что такое 1990-е? Трудно и смутно: нужны стране армия и флот или нет? Как жить, как кормить семьи? С зарплатой непонятно что, а если дадут, то попробуй найди, что положить на бутерброд. В магазине только печени трески навалом. Доходило до того, что мы давали морякам «боевое задание» по ловле крабов. Сварим, разделим хлеб — по кусочку на нос. Вроде, поели. Когда стояли на базе, так и было: ловили рыбу, собирали ягоды, грибы. Нахлынула волна увольнений. В штабе нашей дивизии родилась идея установить тесные связи с регионами. Так и появились переименованные «Воронеж», «Белгород», «Курск», «Кострома», «Псков» и наш «Новгород Великий».
Когда главком ВМФ подписал приказ о присвоении лодке нового имени, мы уже полтора года были в отношениях с руководством Новгорода. Новгородцы знали, что судну осталось несколько лет жизни — оно почти выработало свой ресурс. Но они понимали, что люди на серьезной службе находятся в очень непростом положении.
— Помогли?
— Не то слово! Те грузовики с картошкой и продуктами, которые нам направляли шефы, дорогого стоили. Трудности экипажем воспринимались уже не так остро. Во многом благодаря материальной и моральной поддержке земляков, а мы стали считать новгородцев своими земляками, удалось сохранить боеспособный коллектив.
Опытный полигон
— Какую боевую работу выполнял «Новгород Великий»?
— Мы стали настоящей испытательной площадкой: обкатывали новое, более совершенное оружие. Это были ракеты завтрашнего дня. Сегодня они полным ходом идут на вооружение подводных лодок, а тогда...
В каком-то смысле это сродни первым космическим полетам. Представьте, мы вышли в заданный район, на полигон Северного флота. В установленный момент даем сигнал, что готовы. Начинаем потихонечку готовить к старту подводный комплекс. И вдруг подводит связь с кораблем звукообеспечения. 10 минут приходят телеграммы, которые невозможно расшифровать. Набор букв, абракадабра. Что делать? Срывать испытания? В них участвуют и гидрографы, и надводные корабли, и летчики. Огромная совместная работа. Но ведь у нас все нормально, мы готовы. Принимаем решение стрелять! Потом оказалось, что нечитаемые сигналы были подтверждением того, что все идет по плану.
Боцман на боку, лодка на курсе
— Была все-таки доля риска.
— Разумного риска.
— А непредвиденные обстоятельства?
— Мы должны быть готовы к любым ситуациям, в которые может попасть судно. Всякое может случиться даже при самой профессиональной работе экипаже. Однажды вышел из строя пост управления вертикальным рулем. На трое суток положили туда боцмана. Проложили к нему спецсвязь. И он, лежа на боку, управлял кораблем в ручном режиме. Формально мы имели право дать радиограмму о поломке и лечь на обратный курс. Но это — срыв сложного боевого задания, работы экипажей нескольких других кораблей. В итоге задачу мы выполнили. У боцмана, правда, заклинило шею: на берегу он сразу был отправлен в госпиталь.
А за одним моим мичманом даже «скорая» примчала к причалу. Он брал отпуск, чтобы вывезти родителей из Приднестровья — там как раз известные события были. В общем, испереживался. Вернулся, мы пошли в следующее море, и уже когда возвращались, он потерял сознание. Клиническая смерть. Наш доктор делал все, что мог. Перед Северодвинском запрашиваю вход. Отказывают по метеоусловиям. Туман, ветер, а канал очень узкий — метров сто. Корабль — 120 метров длиной. Чуть мотанет и... Но человек же при смерти! Оперативный на базе не верит, мол, знаем мы вас, быстрее домой хотите. Говорю ему: «Записывайте в журнал, что я вхожу под свою ответственность». Я верил в наш экипаж, не зря же мы признавались лучшими по подготовке корабельно-боевых расчетов к плаванию в сложных условиях. Кроме медиков, нас встречали проверяющие из штаба. Все было нормально, без долгих расспросов.
— А с мичманом?
— И с ним. Подлечившись, он служил еще. Мы с ним теперь иногда «ВКонтакте» переписываемся.
Крысы здесь не живут
— Лодка ушла в автономное плавание на три месяца, связи с близкими...
— …никакой. Режим радиомолчания. Если только штаб флота посчитает необходимым, то назначит сеанс. Но это буквально секунды. Главное оружие лодки — скрытность.
— Замкнутое пространство, перепады давления, однообразная обстановка, никаких тебе развлечений. Это же какую психику надо иметь и какое здоровье?
— Мыши и крысы на подлодке не живут — не выдерживают. Под водой все не так. Воздух другой. Удивительные системы вырабатывают кислород и забирают углекислый газ. По круговому циклу. Это наше русское изобретение. Фантастика!
На первые корабли набор был — как в космонавты. Сейчас чуть ниже планка, но тоже высокая. Здоровье — вовсе не личное дело подводника. После походов — обязательный отдых. Санаторий, релакс — попробуй сбежать!
Что касается развлечений, то здесь, на судне, не дом. Вахта через три смены, а то и две. Учеба, работа, стрельбы. «Готовность номер 1!» — и всем не до сна. Я сам сутками жил на центральном посту, мне и еду туда приносили. Когда нам там скучать?
Пришельцы лучше, чем НАТО
— Константин Клавдиевич, извините за такой вопрос, а ради чего все это? Нет-нет да и встретишь человека, недовольного тем, что государство тратится на вооружение, а нынче вот и на санкции попало. Что такое атомная подлодка на боевом дежурстве? Зачем она обывателю, если, может, из-за нее у него сорвется поездка в Турцию...
— Все очень просто: огромная территория, достаточно большое население, колоссальные природные запасы. Есть позиции — по 80—90% мировых запасов. Есть страны, которым очень не нравится, что это принадлежит нам. Еще когда я служил, нам, военным, было понятно, что главная угроза будущего — борьба за ресурсы. Был прогноз, что обострение начнется в 2010—2015 годах. То, что мы сейчас видим, очень похоже на начало такой войны интересов. Скажем, оспариваемая территория — Арктика. Если у нас не будет мощного подводного флота — не будет и Арктики.
— Подводные крейсеры оснащены ракетами, которые практически невозможно сбить. Однако и наши «партнеры» неплохо экипированы.
— Тактические натовские ракеты вблизи наших границ — это, безусловно, прямая угроза. У нас нет оснований рассматривать блок НАТО как друга и помощника. Там четко очерченные свои интересы. При желании все это можно перевернуть и сообща бороться с международным терроризмом, с пришельцами, да с кем угодно, только не друг с другом, но — увы.
Нет худа без добра: история говорит нам, что Россия развивается эффективнее, когда выбирает более или менее закрытую модель. Вот, открылись в 1990-е, и потекли из страны ресурсы, финансы, мозги. Хотя я против железных занавесов. В мире много интересного и полезного, много стран, где людям живется комфортнее, чем нам. Надеюсь, что и мы придем к этому — надо и национальные интересы защищать, и заботиться о самой нации.
Эстафета
— Тянет в море?
— Самое острое ощущение, ни с чем не сравнимое, — быть командиром корабля. Высшая должность на флоте. Твоя воля, твоя ответственность за судьбу целого военного города. Он мог бы жить под водой несколько лет. Есть только два сдерживающих фактора: человеческая усталость и запасы еды.
Может, немножко по-доброму завидую тем, кто уйдет в плавание на новой лодке «Великий Новгород». Я даже попросил на Адмиралтейских верфях: «Ребята, позовите меня на спуск корабля на воду, когда будет сформирован экипаж. Возраст уже, внучку воспитываю, хочется увидеть этих людей, посмотреть им в глаза. Хочу, чтобы им передалось то чувство, которое давало силы мне самому». А я действительно ощущал, что за нами — тысячелетняя Россия. Вот что такое новгородское имя.
В Великом Новгороде живут мои друзья. Владислав Букетов — он еще с первой делегацией к нам приезжал. Помогал детей офицеров устраивать в новгородские лагеря. Николай Варухин, который вкладывает энергию в святое дело, работая с детьми. И мы старались помочь в этом своим примером. Служба у нас точно для настоящих мужчин. Которые товарищей не подводят. А в товарищах у нас — целый регион. Это делало само понятие Родина близким и живым. Так было и будет.
Фото из личного архива
Константина АБРАМОВА
