Русское Устье будет жить, пока есть на свете его исток — Великий Новгород
О русскоустьинцах — людях с берегов самого Ледовитого океана, считающих себя потомками древних новгородцев, бежавших морем от репрессий Ивана Грозного, — «НВ» рассказывали не раз.
Когда неожиданно узнали, что имеем в Арктике родню, когда губернатор Сергей Митин и Владыка Лев отправили на север Якутии новгородский подарок — часовню…
Фамилий не терять!
Сам я, приложив к этим рассказам руку, еще несколько дней назад видел русскоустьинцев только на фотографиях, присланных мне историком и поэтом Игорем Чикачёвым, сыном главного исследователя удивительно живучего поселения Алексея Чикачёва.
Номер новгородской гостиницы, жму руку ЧИКАЧЁВА, но другого — Вениамина. И Иннокентия НОВГОРОДОВА. Подозреваю, что оба Ивановичи, то есть — братья, и без лишней дипломатии выпаливаю:
— А с фамилиями-то у вас что?
— Сейчас объясним.
Оказывается, в Русском Устье бытовал обычай (он и сейчас есть) сохранять фамилии. Поэтому Иннокентий как первенец стал Новгородовым, как его дед по материнской линии. Нельзя Новгородовым ослабевать, никак нельзя.
Дело — табак
Пришло время, и именно Иннокентий Иванович многое сделал для спасения Русского Устья, которое к переломным 1990-м тоже дало слабину: печатались уже карты, на которых его и не было вовсе.
— Как так?! — встревожился Иннокентий Иванович.
На всех старинных картах есть. Не было Липецка, Калуги, много кого еще, а Русское Устье уже было. В общем, чрезвычайная ситуация. Новгородов по ним был спец — возглавлял в республиканском правительстве отдел, который спасал замерзающие поселки. Почему они стали замерзать именно в последнее десятилетие ХХ века, почему вообще кругом трещало, ломалось и закрывалось — об этом, наверное, распространяться не надо.
В те годы государство свято обязалось обеспечивать отдаленных русскоустьинцев аж 16 товарами — табаком, солью, спичками… Типа, остальное сами добудете.
Добытчики северяне хорошие, только пушнину государство перестало от них принимать. Рыбный промысел — по квоте. А попробуй бедный поселок выиграть тендер! Вот и потянулись люди из родных мест. Кстати, Вениамин Иванович именно тогда перебрался к брату в Якутск: «Я же летчик, а летать не на чем!».
Счастливый человек
Русскоустьинскую спецоперацию Новгородов начал в архивах. Много там просидел, много чего нашел. Даже свидетельства тому, что в Русском Устье еще в XIX веке хранились берестяные грамоты. Устные предания, старинный язык, сохраняемый русскоустьинцами, — это хорошо. Но с дневниками эсера Владимира Зензинова, сосланного на русскоустьинское счастье на самый край земли, уже лучше.
— 1 декабря 2008 года я шел в Госдуму к председателю комитета Арктики Валентину Купцову, — вспоминает Иннокентий Иванович. — Шел с таким настроением: если я — счастливый человек, меня примут, и все получится. Купцов выслушал, отнесся с пониманием и буквально с ходу организовал мне встречу с новгородскими депутатами. После дружеской беседы они посоветовали обязательно написать письмо на имя губернатора, что я, конечно же, в скорости и сделал. Сергей Герасимович в свою очередь проявил большой интерес, дал соответствующие поручения своим заместителям, и на 1150-летие Великого Новгорода мы уже были приглашены. По разным причинам приехать не смогли, но завязался первый узелок, крепкий такой.
Самовар-та постав тара
Умом, сердцем, каким-то шестым чувством понял Иннокентий Новгородов, что прошлое может стать трамплином в будущее. Что поселок без особой своей истории? Так, в ряду многих. Сколько их было, да кануло за те четыре столетия, что стоит Русское Устье?
— По работе я много где бывал, — рассказывает Иннокентий Иванович. — Встречался с разными людьми. Якутия не только алмазами богата, более ста народностей там живут. И русского дерева каких только ветвей не сыщешь. Но видел я, что усыхают они. Какая-нибудь деревня Антоновка — одно название. Глянешь, русский же мужик. Сухопарый, рослый, голубоглазый, рыжая борода лопатой. Но говорит как-то и не по-русски, и не по-якутски. «Окошка-та посмотри лара!», «Самовар-та постав тара!». Мы же, благодаря консерватизму предков, сохранились. Приняли в себя кровь юкагирского племени, они — финно-угры, белокожие, как европейцы, но сберегли свою веру и свой язык.
Когда-то на Индигирке было более 170 русских поселений. В каждом — хотя бы по нескольку семей. Осталось одно Русское Устье. Есть еще Походск на Колыме, тамошние ведут свое родословие от казаков. И все.
Было кому баять
В разное время у Русского Устья находились радетели из числа известных в Отечестве людей. В 1980-е имя поселка поднял на щит писатель Валентин Распутин. Его очерки читал будущий советник президента России по культуре Владимир Толстой. Кстати, с его помощью была быстро решена проблема русскоустьинского языка, исключенного было из списка преподаваемых дисциплин. Хотя преподавался он только в местной школе.
А может, само небо — студеное, снегообильное — простерлось спасительным куполом над крайней точкой Аллаиховского улуса Республики Саха. От века переселенцы особо почитали новгородскую икону «Знамение».
И даже потомкам их являлись важные знаки. Слишком случайные, чтобы быть просто случайностью. Как удалось найти древнюю шахматную фигурку коня?
Слово Новгородову:
— Мы спустились по Индигирке до места предполагаемой высадки первых новгородцев. Конечная остановка, по обычаю полагается сесть, поговорить. Среди нас был молодой парень, он взял горсть земли, насыпал ее в перчатку, чтобы увезти с собой. Я потрогал — что-то твердое! Осторожно высыпал — конь!
Иннокентий Иванович, конечно, был в курсе, что древние новгородцы уже знали толк в шахматах. Но найти такую бесценную вещицу на просторе безлюдного и сурового берега океана!..
Этим летом находка была передана заместителю губернатора Александру Смирнову, возглавлявшему новгородскую делегацию, побывавшую в Русском Устье. Сейчас она хранится в НовГУ.
К слову, университет работает над словарем древнерусского языка, и наверняка только богаче его сделает русскоустьинское наречие. Конечно, при встрече с Новгородовым и Чикачёвым я не удержался от просьбы к братьям поговорить по-своему. Вениамин Иванович отшутился: «Станем по-своему баять, а тамошние люди по-нашему не толкають».
Люди на айсберге
Тамошние-то до чего дотолкались? Представляете, среди них нет ни Ваньки, ни Петьки. Ваня, а еще лучше — Ванечка. Ласково друг к другу. Так принято. Как у маленьких. Хотя народ русскоустьинский и есть невелик — несколько сот человек. Родные люди.
А еще у них в поселке никогда не было ни околоточного, ни участкового. Обходились как-то. Закон — слово старейших и мудрейших.
Редко когда доводится снять телогрейку, а народ вон какой теплый. «Где без спроса ходят в гости, где нет зависти и злости» — ну есть же такие места. Глядя на Иннокентия и Вениамина, я ловил себя на мысли, что они и впрямь какие-то другие. Глаза будто светятся, лучистые какие-то. Может, родственное, может, там все такие. Просто здорово, что они есть.
Нам-то, прикидывающимся северянами, там точно не пустить корни. Считанные сантиметры наносной земли, а под нею — самый настоящий лед. Поселок не раз менял свое месторасположение, поскольку эрозия норовила сбросить его в реку.
— Моя бабушка прожила почти до ста, — говорит Иннокентий Иванович.
Ему — уже 79. Ни одного седого волоска. Чего не жить?..
Под путеводной звездой
Что же будет дальше с Русским Устьем? Братья верят, что все будет хорошо. В себя, своих детей, своих земляков.
Вот президент Путин, вспомнив слова Ломоносова, что Россия будет прирастать Сибирью, сказал то же самое про Арктику. А они уже там, готовы встретить. Недавно морская база построена на острове Котельном. Где это? Да рядом, говорят, километров триста от нас.
Верят, что и в их далекий поселок будут приезжать туристы. Надо бы, правда, кемпинг построить, благоустройство организовать. А то, как говорит Вениамин Иванович: «Сколько живу, мечтаю о кусочке асфальта».
Может, еще чего интересного прибавится. Если памятник поставить, к примеру? Кому?
— Собаке, куропатке и ряпушке, — у Вениамина Чикачёва идея наготове. — Ни у кого таких заслуг перед нашими предками, как у них. Мы встречались с вашим скульптором Вадимом Боровых по этому поводу.
Осталась одна просьба: назвать в честь Русского Устья какую-нибудь новгородскую улочку, можно — в новом районе. Хотя связь установлена, и она, в это тоже верят в Русском Устье, будет прочной.
Самое главное
Мир тесен. Дни, проведенные в Великом Новгороде, подарили нашим гостям много радостных минут. Находились земляки, встречались люди, которых судьба забрасывала в Русское Устье.
Даже по ходу моего с братьями интервью не обошлось без этого. В гостиницу наведался поэт Леонид Кириллов, чей брат в молодости работал в Чокурдахе — райцентре, к которому относится Русское Устье.
Побывали Иннокентий с Вениамином в Старой Руссе, в Пскове. Стояла чудесная погода, будто сама древняя русская земля радовалась таким гостям.
Ну а самое яркое воспоминание о поездке — это… крещение. На встрече с митрополитом Новгородским и Старорусским Львом братья поинтересовались, действителен ли обряд, который провела когда-то их бабушка?
Выяснилось, что отчасти. В купель окунала, а миропомазать-то не могла. Владыка лично совершил этот обряд в Софийском соборе, где исстари такая честь оказывалась далеко не каждому.
Хорошо поговорили, пора и честь знать.
— А чай? — спросили у меня. — У нас в Русском Устье не принято уходить с сухим ротом.
Садился Иннокентий Иванович на поезд в Москве под комментарий проводницы: «Надо же, Новгородов едет в Новгород». А уезжал: «А чего это Новгородов — из Новгорода?». Просто там он нужнее. Пятый век как.
Мне перед отъездом передал листок, попросив напечатать обязательно:
«Глубокая благодарность: Сергею Герасимовичу Митину, митрополиту Льву, Александру Владимировичу Смирнову, отцу Арсению, Виктору Робертовичу Веберу, Елене Владимировне Тороповой, Василию Григорьевичу Федотову, Александру Алексеевичу Кочевнику и всему народу новгородскому. Нашей землячке Вере Пантелеевой и ее семейству — пусть древняя земля новгородская хранит вас».
Александр КОЧЕВНИК (фото)
