Этому слабовидящих детей учит тифлопедагог
В конце апреля в Москве состоялась церемония награждения Всероссийской премией «Родительское спасибо». Благодарность специалистам в разных областях выразили родители детей-инвалидов, объединившиеся в прошлом году во Всероссийскую организацию. Были определены номинанты как регионального, так и федерального уровня. Федеральную награду в номинации «За раскрытие в каждом ребёнке его талантов и возможностей» от нашей области получила уникальный специалист — Наталья МАМАЕВА.
По образованию Наталья Геннадьевна тифлопедагог, по специальности – ведущий методист библиотеки для незрячих и слабовидящих «Веда». Впрочем, это только одно из её мест работы, помимо библиотеки Наталья Мамаева помогает развиваться детям с различными нарушениями в Новгородском областном центре психолого-педагогической, медицинской и социальной помощи, а также в некоммерческой организации «Умка вместе с мамой». Рабочий день специалиста порой начинается в 9 утра и заканчивается в 9 вечера, выходным днём давно уже остаётся лишь воскресенье, впрочем, Наталья Геннадьевна по этому поводу говорит только одно: с детьми я могу работать сутками!
«НВ» поговорили с Натальей Мамаевой о специфике её работы, возможностях инклюзивного образования для слепых и слабовидящих детей и о трудностях, с которыми приходится сталкиваться ей и её ученикам.
— Наталья Геннадьевна, прежде всего, поздравляем вас с наградой!
— Спасибо большое, честно говоря, я до сих пор поверить не могу, что её получила.
— Так сильно удивились?
— Так ведь я же не знала, что меня номинировали! Это сделали родители из организации «Умка вместе с мамой», я узнала о премии, только когда меня поставили перед фактом: надо ехать в Москву, получать награду. Для меня здесь самое главное то, что меня отметили именно родители детей. Потому что для меня работа с родителями порой даётся гораздо труднее, чем с детьми. Родители детей-инвалидов нередко оказываются наедине со своими проблемами, не знают, где им получить поддержку, устают. Поэтому разговаривать с ними надо аккуратно, так, чтобы ни в коем случае не обидеть, и при этом, чтобы они меня поняли и начали делать то, о чем я прошу, чтобы полюбили своего ребёнка не в кредит, а прямо сейчас, перестали видеть только его проблемы со здоровьем, поверили в его способности.
— Вы хотите сказать, что родителям детей-инвалидов зачастую не хватает психологической поддержки?
— И её тоже. Инвалидность — это не насморк, родители такого ребенка должны постоянно с ним работать. А это тяжело, в том числе и морально. Кроме того, не все готовы принять тот факт, что их ребенок — инвалид. Изо всех сил стараются, чтобы он попал в обычные детские сады, на развивающие занятия, где только здоровые дети. Объясняя это модным словом социализация и тем, что они не хотят, чтобы их ребёнок видел вокруг себя только инвалидов. Но что он получит на занятиях, не приспособленных для его особенностей? В самом худшем случае — ничего, кроме насмешек других детей. Вот я и хочу, чтобы родители поняли, что их ребёнок действительно не такой, как все. И заниматься с ним надо не так, как со всеми. Но это не плохо! Тем более, что если грамотно выстроить работу с ребёнком с инвалидностью, он сможет прекрасно встроиться в общество и, возможно, даже стать «таким, как все».
— Вы сейчас затронули очень важную тему инклюзии и, кажется, относитесь к ней с некоторым недоверием. Но как же быть с теми, кто утверждает, что от совместного образования здоровых детей и детей с особенностями развития одна польза — и тем, и другим?
— Об инклюзии говорить можно очень долго, уже хотя бы потому, что детям с разными формами инвалидности нужна разная инклюзия. Я же сейчас имею в виду, прежде всего, детей слепых и с нарушениями зрения. И вот для них та инклюзия, которую обычно представляют родители, – то есть занятия в школе в классах с детьми без ограничений здоровья, – невозможна. Уже хотя бы потому, что учитель, который будет с ними заниматься, не будет иметь навыков тифлопедагога, не всегда сможет разобраться, какую нагрузку можно дать особенному ребёнку, а какая будет вредна. К тому же слепые и слабовидящие дети обучаются по Брайлю, и учитель также должен знать все тонкости этого обучения.
— Неужели правильная инклюзия невозможна?
— Возможна. Но я, к сожалению, знаю всего одну школу в Петербурге, где слепым и слабовидящим детям действительно предоставляют хорошее инклюзивное образование. В классе они занимаются отдельно, с тифлопедагогом. А вот переменки проводят вместе с другими детьми, с ними же занимаются в различных секциях и кружках. В Новгороде такого, к сожалению, нет.
— Как вы оцениваете уровень государственной поддержки, который предоставляется детям, с которыми вы работаете?
— Я бы не сказала, что он недостаточный. Скорее — формальный. Например, три года назад я начала ходить по городу с белой тростью. Потому что с такими тростями ходят слабовидящие дети, и мне хотелось их лучше понимать. Ведь ни в какой теории никогда не опишут того, что испытывает слабовидящий человек на практике. Трость мне выдали. И она оказалась практически с меня ростом. Тяжелая, неудобная. Ну как с такой ходить? Есть альтернатива — купить трость самому. Но это ведь очень дорого! Не менее 15—16 тысяч будет стоить неплохая трость. Или лупы. Далеко не всегда слабовидящий ребёнок может получить от государства лупу. Но ведь если по нормативам диоптрий не хватает, это не значит, что лупа совсем не нужна. И такого можно много перечислить. С формальным подходом сталкиваются родители всех детей с ограниченными возможностями здоровья. Например, ребёнку с ДЦП положена от государства либо коляска, либо специальная ортопедическая обувь. А что же, ехать в коляске он будет босиком? А если он всё-таки может самостоятельно пройти хоть небольшое расстояние?
Но мне бы не хотелось заканчивать разговор на грустной ноте. Я хочу сказать, что, несмотря на ограничения здоровья, дети могут добиваться огромных успехов, просто в них надо верить. У нас 10 новгородцев по моему совету поехали учиться в Санкт-Петербург, в школу-интернат для слепых и слабовидящих детей. И знаете что? Они там все — звёзды! Выступают на конкурсах, занимаются проектной деятельностью, один мальчик даже выступал в Мариинском театре на международном конкурсе. Они гармонично развиваются. И самое главное — не сидят дома, а бегают буквально по всему Питеру.
