Новгородская мастерица сделала золотошвейное искусство делом своей жизни
18 лет назад Лилия ЛЕПШИНА посетила выставку церковного шитья в Грановитой палате. На стендах под музейными сводами в свете софитов поблёскивали покрытые шёлком и золотом плащаницы, пелены, покровы… Они были созданы старательными руками мастериц три, четыре, пять веков назад.
— Меня очень удивило, что это была вышивка, — вспоминает Лилия. — Выглядела она как рисунок.
Лепта Богу
Домой новгородка вернулась другим человеком — с твердым намерением научиться мастерству золотного шитья. И за несколько лет оно действительно стало её любовью, её лептой Богу. «Он подарил мне жизнь, я дарю ему свою», — говорит Лилия, отказываясь называть своё дело хобби.
Каждый день после возвращения из Софийского собора, где работает хранителем, Лепшина проводит за пяльцами один-два часа. Порой работает по ночам и «прихватывает» дни отпуска. Хотела бы и больше, но от домашних дел тоже никуда не денешься. А уж когда рядом внуки, за иглу точно не возьмешься. Да и нелёгкий это труд: работа исключительно через лупу, периодическая зарядка для шеи и спины — иначе скрутит так, что не разогнёшься.
Реплика Успенской плащаницы — главной святыни церкви Успения Богородицы в Колмове, хоругви со Спасом, Богородицей «Знамение», избранными новгородскими святыми и новгородскими жёнами, созданные для Софийского собора, пелена с иконой Петра и Февронии Муромских, покровцы и воздухи, которыми во время литургии накрывают дискос и потир со Святыми Дарами, закладки для Евангелий и множество других вещей — все это создано талантом и усердием Лилии Лепшиной.
Большая часть работ мастерицы находится в колмовском храме, где она работала многие годы, создав вокруг себя небольшую студию.
Конечно, интерес, переросший в любовь к церковному и в том числе золотному шитью, возник не на пустом месте. Мать Лилии не была рукодельницей, а вот бабушка умела и прясть, и ткать, и вязать.
— Она не успела меня обучить, но мне всегда нравилось то, что бабушка делает, — вспоминает Лилия. — В 15 лет я попала в больницу, где познакомилась с пациенткой, которая прихватила в палату вышивку. Она и стала моей первой наставницей. Сначала вышивала небольшие подарки для друзей, а потом так счастливо заглянула на выставку в Грановитую палату.
Дело жён боярских
Мало сказать: «Хочу стать золотошвеей». Лилия прошла долгий путь лекций, курсов и стажировок и говорит, что продолжает учиться, общаясь с мастерицами на интернет-форумах и конференциях. Азы мастерства Лепшиной дала Дина Чайникова, преподававшая традиционную вышивку в областном Доме народного творчества, а с церковным шитьем Лилия познакомилась в школе «Убрус» в Петербурге. Там новгородку научили вышивать орнаменты, работать с жемчугом, стразами, драгоценными и полудрагоценными камнями, шнурами и канителью (тонкой золотой или серебряной нитью, свитой в пружину), обучили технике построения вязи.
С лицевым шитьем, то есть вышиванием ликов Христа, Богоматери, святых, Лилия познакомилась на стажировке в Троице-Сергиевой лавре в Московской Духовной академии.
К тому времени она уже настолько овладела орнаментальной вышивкой, что ей доверили вышить позём (землю) на пелене с изображением санкт-петербургских святых и Александра Невского, а также одеяние князя. Экономист по первому образованию, Лепшина прошла обучение в Свято-Тихоновском институте, окончив магистратуру на кафедре церковного шитья.
XXI век ломает стереотипы. А столетия назад золотное шитье было прерогативой княжеских и боярских жён. В церковно-археологическом кабинете Софийского собора, к примеру, хранится покров епископа Никиты Новгородского, который Дарья Ивановна Дашкова, жена князя Ивана Ивановича, начала вышивать в 1672 году. Ей потребовалось более года, чтобы выполнить эту сложнейшую работу, украшенную жемчугом и изумрудами, размером 220 на 106 сантиметров. В годы Великой Отечественной войны покров похитили, и только в 1992 году реликвия вернулась из Германии домой. Лилии посчастливилось увидеть раритет своими глазами и даже подержать в руках, пока она писала статью для каталога об этом уникальном памятнике.
Золотошвейное искусство никогда не было способом скоротать досуг. Вышитый покров, пелену или плащаницу передавали в дар храму как вклад, чтобы после смерти знатной мастерицы о ней молились. Работа могла стать овеществленной молитвой в надежде на появление наследника, спасение от недуга или другой напасти.
С началом Петровских реформ, учреждением Синода дамы стали проводить всё больше времени на ассамблеях и балах и всё меньше — за пяльцами. А в советское время золотошвейное дело почти кануло в забвение. Возврат к этому искусству начался только в 90-е годы.
Золотая и золотная
Сегодня любой предмет с церковным шитьем, как и раньше, начинается с прориси — рисунка. Его создают либо сама золотошвейка, если талант и образование позволяют, либо иконописец. Это могут быть новое изображение святого или реплика уже существующей иконы.
Прорись Лилия переводит на прозрачную плёнку, а с неё — на ткань (шёлк, камку, атлас), которую затем вместе с льняной подкладкой закрепляет на пяльцах. Первыми золотошвеи вышивают лики, руки и ступни святых. Потом приступают к доличному шитью (буквально — до ликов).
Существует целый набор швов, которыми пользуются золотошвеи. Большинство известны и обычным мастерицам. Один из самых популярных — атласный шов, когда каждый новый стежок укладывается рядом. Ещё один часто используемый — вприкреп, когда основную нить с лицевой стороны прикрепляют-пришивают стежками к ткани.
Швом вприкреп в старину нередко пользовались, чтобы экономить дорогие золотые нити. Они и сегодня для мастериц остаются не самым доступным материалом. Поэтому зачастую используют синтетические золотные.
Один квадратный миллиметр вышивки вмещает шесть стежков. На создание одной пелены уходят месяцы кропотливого труда. К примеру, пелену с иконой святителя Николая и клеймами (сценами) из его жития размером 50 на 60 см, ставшую дипломной работой Лилии в Свято-Тихоновском институте, она вышивала полтора года! Сейчас пелена находится в притворе храма Святого князя Владимира в Московском епархиальном доме вместе с работами других выпускников Свято-Тихоновского института.
Но вышивка — это не только практический труд. Исследовательский тоже. Лилия много читает о святом, лик которого скоро будет переносить на полотно, изучает историю появления иконы и ищет информацию об иконописце.
Стежок за стежком
Сегодня, когда Лепшина стала одной из самых опытных золотошвеек в Новгородской области, её нередко просят организовать курсы мастерства. Но она пока не готова к этому шагу.
— Тогда я не смогу вышивать,— признается Лилия. — Совместить обучение с вышивкой невозможно, ведь каждой ученице нужно уделить отдельное внимание. Пока я только записываю небольшие видеоуроки и выкладываю их в Интернет.
Если бы вышивальщица согласилась с предложением, её мастерская стала бы первой в Великом Новгороде. Пока в городе работают только одиночные мастерицы. Есть такие в Покровском соборе бывшего Зверина монастыря, Хутынской обители.
И всё-таки искусство золотошвей возрождается, уверена Лилия. Стежок за стежком. В храмы возвращаются традиционные плащаницы, пелены и покровы. И хоть теперь они вышиты не княгинями, а простыми мастерицами, но, как и прежде, с молитвой.
