Новгородские поисковики побывали с гуманитарной миссией на Донбассе
Ещё рвутся снаряды и гибнут люди, но в многострадальный шахтёрский край, несмотря ни на что, приходит мир. Каким он будет? Донбасс ориентирован на «русский мир».
На днях сообщалось, что российские военные строители реконструируют мемориальный комплекс Саур-Могила. Это — курган, стратегическая высота, за которую дрались в июле — августе 1943 года и почти в то же время в 2014-м.
А наши поисковики — Александр АЛТУХОВ, Михаил БРЫНЁВ и Владимир АНДРЕЕВ — уже благоустроили воинское захоронение в селе Сауровка, что поблизости от знакового для всего Донбасса мемориала. Они входили в группу добровольцев гуманитарной миссии #МЫВМЕСТЕ с Донбассом. Возглавлял миссию Алтухов, который в поисковой экспедиции «Долина» руководит как раз мемориальной группой. Если в двух словах, то цель состояла в том, чтобы помочь дончанам в организации поисковой деятельности и работы по увековечению памяти.
«НВ» попросили Александра Игоревича поделиться впечатлениями от двухнедельной поездки.
* * *
— Планировалось, что остановимся в Донецке, однако наш приезд совпал с ужесточением обстрелов со стороны ВСУ. Едем по городу: «Бум-бум-бум…». «Как вы там?» — звонок от принимающей стороны. Что тут скажешь… Никто и не обещал, что будет совершенно безопасно. Инструкцию мы прочли: «В случае падения рядом с вами снаряда необходимо лечь на землю ближе к поребрику…». Местные привыкли. От постоянной угрозы происходит выжиг в голове. На второй день случился тот самый страшный удар по Донецку, когда погибли восемь человек, в том числе и дети. Решаем перебазироваться в тыловой Шахтёрский район. Хотя понятие «тыла» здесь условное. И в Шахтёрске, это с полста километров до границы с Ростовской областью, бывают «прилёты»: падают обломки ракет. Украинские Точки-У летят на Россию, наши их сбивают.
Поселились в пустом доме в Сауровке. Приехали донецкие поисковики, некоторые с детьми. Одному из ребят уже 16. Кто-то хлопнул при нём дверью, парнишка вздрогнул и закрыл голову руками. Ему не сидится на месте, иногда он беспричинно плачет.
* * *
Мой тёзка, Саша Мальцев, — личность легендарная. На него не раз заводили уголовное дело. В ДНР поисковая деятельность не прописана ни в каком законе. А Саша — не «чёрный копатель»! Он такой же, как наши ребята из «Долины». Мы с ним уже виделись — в декабре прошлого года на мероприятии «Судьба солдата», организуемом Поисковым движением России.
На Донбассе, это показала встреча с представителями правительства ДНР, есть полное понимание, что надо легализовать поиск, провести паспортизацию воинских захоронений… Будем помогать, ведь скоро будет заключено соглашение о сотрудничестве между ПДР и ДНР.
Работы — море! Ну представьте, если «Миусс-фронт» (выстроенная немцами линия обороны, которую не могли взять на протяжении почти двух лет) до сих пор толком не исследовался. При этом Великую Отечественную войну на этой земле накрыло кровавым следом боёв, начавшихся в 2014-м. И нужно целенаправленно формировать поисковые отряды, имея в виду вот эту последнюю войну. Хочется верить, что последнюю.
* * *
Заместитель главы Шахтёрского района, что называется, с порога сломал мой план встречи. Этот бородатый дядька со здоровенными ручищами пробасил: «Проходите!». И минут десять задавал вопросы, делая пометки. Чувствовалось, что человек он военный. Наверное, по-другому тут и нельзя. Закончив разведку, отложил ежедневник. И уже пошёл совершенно иной разговор.
22 июня в Дмитровском поселении, где мы благоустроили захоронение, был митинг. Выхожу к микрофону, смотрю на собравшихся и как-то особенно остро чувствую, что мы с ними — один народ. Мы приезжие, а они здешние. Только и всего. И говор у них интересный — русский на украинский манер. Они к нам — с открытой душой. А когда узнают, зачем приехали и чем заняты, несут гостинцы: молоко, мёд, клубнику, зелень.
Все ждут, когда российская армия так даст, что у ВСУ пропадёт всякая охота обстреливать «мирных». Обижаются на российскую бюрократию: мол, почему херсонским дают российское гражданство в ускоренном порядке, а мы два года в очереди стоим, разве не мы первыми восстали против киевского режима?
* * *
Иногда нам говорили, что сначала надо думать о живых. Не хватает денег на продукты, кругом разруха — разбитые дома, дороги… Надо, мы понимаем. И многое делается. Например, ставится уже второй асфальтобетонный завод. Ну а наша задача — это всё-таки памятники. Нам удалось облагородить четыре захоронения. Неплохо, если учесть, что чистого времени на эту работу в рамках двухнедельной миссии было не так и много. Наибольшего напряжения, сил и средств потребовало захоронение в селе Латышево. Пришлось применить все наши навыки. Штукатурили, укладывали тротуарную плитку, выравнивали ландшафт. Главное — восстановили утраченные мемориальные плиты с именами павших воинов.
Мы верим, что Донбасс ещё поставит новые мемориалы — тем, кто сражался за его свободу в наше время.
* * *
Сауровка хорошо помнит события восьмилетней давности. Когда зашли «вэсэушники», начались бесчинства — расправы, грабежи. Люди рассказывают, как вояки машинами вывозили их добро — люстры, унитазы, двери, окна… Как они могут быть вместе с Западной Украиной?
Я разговаривал с генералом, который в 2014-м участвовал в штурме Саур-Могилы. Высоту сперва занял батальон «Медведи» — донецкие мужики, бывшие афганцы, десантура, морпехи… И не сдали. Пока не погибли. Противник, это его стиль, воюет не только с живыми. Я видел расстрелянных советских солдат. Вот и по мемориалу на Саур-Могиле били прямой наводкой. Из танков.
Уйти из Сауровки «вэсэушники» хотели красиво — колонной и с добычей. Вступили в переговоры с ополченцами, услышав категорическое «нет», попрыгали в танки, типа воевать будут.
«А у нас уже каждый метр пристрелян, — говорил генерал. — Дали несколько залпов из десятков орудий. Если кто и ушёл, то пешком».
* * *
Удивительная вещь — украинский телевизор. Несколько каналов, одна и та же история. Они уже готовы к захвату Крыма, уже убили сто тысяч наших солдат, потопили две подводные лодки и десять кораблей, сбили двадцать самолётов. И это чуть ли не за одну только неделю! Обсуждают в студии, как вернут Херсон. Оттуда выходит на связь корреспондент «под ретушью». На мове чехвостит русских фашистов, которые казнят людей на площадях, а детям бьют кувалдой по пальцам. Видимо, чтобы с малолетства украинцы были лишены возможности воевать с москалями? И эти люди, которые несут невероятную дичь, смеют называть нас «зомби» и «орками»? Такую информационную войну нам точно не выиграть. Поневоле вспомнишь анекдот про наших танкистов в Вашингтоне.
* * *
Дом, в котором мы жили, оказался точнёхонько на «дороге» у российских штурмовиков. «Сушки» проносились по нескольку раз в сутки. Первое впечатление — конечно, самое сильное. Ночью проснулись от какого-то непонятного гула. Он нарастал и нарастал. Вышли на улицу — прямо над нами пролетели два самолёта. Летели очень низко: как показалось, метрах в 15–20 от земли. У нас стол был на улице, так всю посуду с него «сдуло». Несмотря на скорость можно было рассмотреть на фюзеляжах штурмовиков буквы «Z».
Кто бы мог подумать, что эта латинская буква станет для нас такой своей? И для Донбасса. И для всех, кто верит в Россию. Слава Богу. Она очнулась…
Теги: Новгородская область, поисковики, ДНР
