Историк и руководитель Новгородского музея-заповедника Сергей Брюн прокомментировал ситуацию вокруг строительства Национального историко-археологического центра им. В.Л. Янина
В последнее время появляется множество публикаций, посвящённых Троицкому раскопу и грядущему строительству Национального историко-археологического центра им. В.Л. Янина. Как один из людей, на прямой ответственности которых лежат оба взаимосвязанных проекта, не могу не прокомментировать пару насущных аспектов. Попробую кратко и тезисно. Начнём с главного.
«Археологи просят о помощи в связи с грядущим строительством Центра им. В.Л. Янина» и «риском уничтожения ценнейших археологических слоёв X—XI вв.»
Подобные заголовки в последнее время выходят как под копирку в различных изданиях и аккаунтах в соцсетях. Что удивило не только Новгородский музей-заповедник, но и непосредственно работающих на Троицком XVII археологов. Напомню: на раскопе работают четыре авторитетнейших археологических коллектива: Институт археологии РАН, Центр археологических исследований Новгородского музея-заповедника, команды Московского государственного и Новгородского государственного университетов. Многие из работающих у нас археологов являются учениками Валентина Янина и посвятили Троицкому раскопу не один сезон и не один десяток лет. И для всех наших коллег, и для нашего музея и Института археологии не очень ясным остаётся, как нормальный музейный и университетский призыв волонтёрам присоединиться к работам на раскопе превратился в распространение фейковых и панических сообщений о грядущем уничтожении Троицкого XVII. Речь шла о том, чтобы максимально сосредоточить усилия на раскопках в этом сезоне, чтобы не откладывать бесконечно действительно нужное музею строительство.
А почему нельзя отложить строительство, и вообще нужен ли музею и Великому Новгороду этот Центр?
Действительно, в этом году крайне нежелательно откладывать строительство Национального историко-археологического центра им. В.Л. Янина. Этот Центр обеспечит Новгородский музей-заповедник не только новым и современным хранилищем, где можно разместить более 30% наших фондов (напомню, что десятилетиями тянется проблема с размещением фондов в далеко не всегда пригодных помещениях на территории кремля), но и также стремительно развивающимися и получающими новое оборудование реставрационными мастерскими, лабораториями, выставочными и лекционными залами. Центр необходим прежде всего музею и его памятникам.
Центр музею нужен, а строительство переносить нежелательно. Не невозможно, а крайне нежелательно. И да, сейчас у нас есть возможность без ущерба для памятников, уходя в глубокую осень, но успеть. Но никто не допустит уничтожения одних памятников, сокрытых в слоях X—XI вв., ради размещения в новом фондохранилище других.
«Властям и музею нужна стройка, а не археология»
Только в этом сезоне Троицкий XVII подарил нам более 8000 находок, в их числе почти четыре десятка берестяных грамот, десятки древнерусских актовых печатей (в том числе одна из древнейших печатей Владимира Мономаха), ювелирные украшения, уникальные памятники нумизматики, вооружения, быта. Радостью этих находок мы регулярно делимся со СМИ и общественностью. Я лично докладываю о ходе раскопок министру культуры РФ и губернатору Новгородской области. Недавно раскоп посетила правительственная комиссия во главе с помощником председателя Правительства РФ Муслимом Хучиевым. Наш губернатор Андрей Никитин в свою очередь рассказал о Троицком раскопе и Центре им. В.Л. Янина президенту страны, который в своё время посещал Троицкий раскоп и общался с Валентином Яниным. Намечается вопрос: кто в здравом уме и твёрдой памяти будет уничтожать новгородский археологический Клондайк? Ответ простой: никто. Для всех нас Новгородская земля — это общенациональное и общечеловеческое достояние. И в последние годы наше государство выделяет колоссальные средства на сохранение культурного наследия Новгорода и Новгородской земли. Только сейчас у нас на реставрации 14 памятников архитектуры XII–XIX вв.: 11 объектов на Ярославовом дворище, Богородице-Рождественский собор Антониева монастыря, церковь Спаса Преображения на Ковалёве и церковь Свв. Петра и Павла на Синичьей горе.
Последняя заслуживает особого внимания, так как этот многострадальный памятник XII века, разрушавшийся и бывший стоянкой для обитавших на кладбище бездомных и хулиганов, вряд ли пережил бы без потерь ураганные ветра минувшего лета, повалившие деревья на Синичьей горе. К счастью, к этому времени храм уже был обнесён новыми лесами, старые аварийные леса и временная кровля были демонтированы, стены укреплены, следы пребывания бомжей вычищены. Но это всё стало возможным исключительно благодаря инициативе губернатора Новгородской области Андрея Никитина, который встретил полную поддержку у министра культуры РФ Ольги Любимовой, а также у председателя попечительского совета Новгородского музея-заповедника Максима Орешкина.
История «Синички», как и текущая — историческая по своим масштабам и крупнейшая в постсоветской истории России реставрация в Великом Новгороде, — это свидетельство редкой и растущей заботы государства о новгородских памятниках, а никак не пренебрежения к новгородскому наследию.
Разве можно совместить «хорошее с прекрасным», археологию и стройку?
Да. Можно. Именно поэтому и идут музейные и университетские призывы к рабочим и волонтёрам, дабы ручным способом, под руководством профессиональных археологов раскрывать оставшиеся участки Троицкого XVII раскопа. И да, уже сейчас понятно, что если северную часть раскопа удастся довести в намеченные сроки до материка, то в южной части раскопки — под навесами, с освещением и полным техническим обеспечением — продолжатся до глубокой осени, пока будут позволять погодные условия. Подобный опыт уже есть, в том числе в Великом Новгороде, и с академической точки зрения он вполне приемлем.
Так или иначе, ни одна пядь археологических слоёв Троицкого раскопа не подвергнется разбору ковшами. И ни одна его находка не пострадает. Это чёткая позиция и гарантия Новгородского музея-заповедника, Института археологии РАН, а также ППК «Единый заказчик» — компании, которой доверено ведение проекта. Эта наша общая позиция встречает полную поддержку Министерства культуры РФ и региональных властей. Поэтому и странно видеть подобные обвинения, когда на самом деле существует полная синергия и идет общая работа над решением сложной, но вполне осуществимой археологической задачи.
Позиция вдовы Валентина Янина
Не секрет, что Елена Рыбина — вдова Валентина Янина — трепетно относится к идее археологического Центра имени В.Л. Янина, однако не слишком одобрительно отзывается о его проектном решении.
Но мы с ней встречаемся, за что я благодарен, и разговариваем. Я отношусь к ней с глубочайшим уважением и как к учёному, и как к человеку. Главные её тревоги связаны с сохранностью раскопа, а также с тем, чтобы имя Валентина Янина было не просто вывеской и брендом нового Центра.
Со своей стороны я очень надеюсь, когда Елена Александровна увидит, что мы сдержали своё слово и Центр не возник «на костях» новгородской археологии, она даст нам разрешение и возможность создать в нём мемориальный кабинет и библиотеку Валентина Лаврентьевича. Тогда новое пространство не только позволит продолжить его дело, но и наполнится его незримым присутствием. В этом духе у нас был очень обстоятельный разговор с ней при первом нашем знакомстве. И верю, что мы оба сдержим данные друг другу обещания.
Про обеспокоенность граждан
Я не археолог, но всё же музейщик. И да, я очень ценю беспокойство и неравнодушие людей. Мне радостно видеть, как на раскоп приезжают люди от Петербурга и Москвы до Владивостока. Я вижу, как они хотят помочь. Очень ценю это неравнодушие, трепетное отношение к новгородскому наследию и объектам доверенного моему попечению музея. Мне горько видеть, как из-за дезинформации двух людей, поработавших буквально пару дней на раскопе и придумавших себе «миссию спасения» от несуществующей угрозы, моим коллегам, прежде всего нашим археологам, приходится отвлекаться от работы ради того, чтобы отвечать на вопросы об «уничтожении». Горько и то, с какой лёгкостью комментаторы на страницах сайтов и соцсетей выносят приговор и проекту, и музею, и несущим ответственность за проект четырём археологическим коллективам. Ученикам и соратникам Валентина Янина, для которых Троицкий раскоп — это не вопрос «хайпа», а действительно история жизни и профессиональной репутации. Наверное, о том, что происходит с Троицким раскопом, лучше могут сказать работающие там археологи, Новгородский музей-заповедник, Институт археологии РАН. А отнюдь не внезапно появившиеся активисты и комментаторы в соцсетях.
Это вопрос нашей ответственности и нашей профессиональной репутации. Мы рады и открыты всем аккредитованным СМИ, которых мы готовы — во избежание дальнейшего сеяния паники и фейков — провести по Троицкому раскопу. В любое время. И да, мы рады волонтёрам. Всем, кто готов помочь и кто любит новгородскую археологию. Потому что мы её тоже любим. И бережём.
Сергей Брюн
