В новом выпуске спецпроекта «НВ» и лингвиста, академика Российской академии наук Алексея Гиппиуса «Напиши мне грамоту» пойдёт речь о берестяной грамоте №496, которая рассказывает об очень драматичных событиях, произошедших в средневековом Новгороде, – о разбойном нападении. Это берестяное послание нашли на Славенском раскопе в слоях XV века.
Прочтём оригинал:
Никоєв(о) за мною рѣцѣи. Ударивсѧ розбоємъ на Михаилиц(и)нъ дворъ, на с(ы)на ево на Иванка дворъ нов, а Жигалꙗ с сꙑном с Офоноском, Игнаткѣ Симꙋєвѣ з братомъ с Макхимком, Василѣ Вѣцѣркѣ, Грихънѣ, Вас(и)лко, Климѣнтѣикѣ Стѣхънов, Мартꙑнѣ Татаѧ, Храпѣ Сѣлюева крѣстник, да дворъ розграбили, а животъ взѧл(и), да и житницꙋ Елизарѣвꙋ вѣрхъ, дворъ разграбили, да и людѣи пѣрѣбили пѣрѣкололи. Азъ в томъ сѣлѣ нѣ одинъ бꙑл. А то деѧлось всю нѣделю до Прокла.
А теперь перевод:
Я должен сказать только вот что. Напали разбоем на двор Михалицы, на новый двор его сына Иванка, – а [это были] Жигаля с сыном Офоноском, Игнатко Симуев с братом Макхимком, Василѣ Вечерко, Грихно, Василько и Климентейко Стехновы, Мартын Татая, Храп, Селюев крестник, – да двор разграбили и имущество захватили; да у Елизаря верх житницы и двор разграбили, а людей перебили и переранили. Я в том селе не один был. А это происходило всю неделю до Проклова дня.
Каждая берестяная грамота по-своему уникальна. И 496-я тоже. Её первое отличие от других посланий на берёзовой коре в том, что текст написан чернилами. Это огромная редкость для всего берестяного наследия. В Великом Новгороде пока нашли лишь одну такую. Ещё одно берестяное письмо, написанное чернилами, обнаружили в Москве (грамота №3), но это другая история.
Правда, долгое время существовала версия, что новгородских чернильных грамот две. Помимо, 496-й таковой считали ещё грамоту №13. Но последние исследования убедительно доказали, что это не так – то, что сначала приняли за чернила, оказалось естественной пигментацией бересты, прорезанной острым писалом.
А вот то, что 496-я грамота – чернильная, стало понятно почти сразу после её обнаружения. Да и почерк писца говорит в пользу этого. Перед нами не привычные угловатые строчки, а выразительный, мягкий, плавный полуустав.
Из-за выцветших местами чернил сразу целиком текст прочесть не получилось, но в 1992 году после дополнительного исследования это удалось.
– В грамоте много всего пересматривали и перечитывали, – говорит Алексей Гиппиус.
Познакомиться со всем собранием берестяных находок можно на сайте «Древнерусские берестяные грамоты».
«Берестология» не стоит на месте, и это нормально. Знания лингвистов и историков пополняются, и они регулярно возвращаются к ранее изучавшимся документам, чтобы по-новому взглянуть на много раз перечитанные строки.
Стало понятно, что археологи обнаружили не частную переписку с жалобой на крайне неприятные события, а официальный документ, свидетельские показания, которые, скорее всего, звучали на суде. Как сказали бы сегодня, это часть уголовного дела. Формульное выражение, с которого грамота начинается, тому доказательство. Буквально оно означает: «За мною никаких речей, кроме следующей». И заканчивается письмо тоже особой формулой – «Я в том селе не один был», то есть, и ещё были свидетели.
Это стало не единственным открытием, сделанным уже спустя время после обнаружения письма. Поначалу одного из героев грамоты – Иванка, сына домовладельца, – определили в дворники. Не того, конечно, который метёт дворы, а домоправителем. Если буквально – «двороправителем». Тогда двором называли целое домовладение. Но со временем, после нового прочтения от этой версии пришлось отказаться.
– Недавно была найдена грамота, которая заставила нас иначе интерпретировать этот фрагмент – не Иванка-дворника, а «на Иванка двор нов», – разъяснил Алексей Гиппиус. – Есть двор Михалицы, и есть новый двор его сына, который отселился и построился поблизости. Значит, нападение произошло на семейный клан, что логично.
С лингвистической точки зрения грабили родственников по-разному: в одном случае автор письма пишет «розграбили», а чуть спустя –«разграбили». Это не ошибка. Просто писцу показалось уместным употребить книжную, церковнославянскую форму: все-таки он писал официальный документ. Изъясняться так было нормальным для средневекового человека.
Историки пытались понять, когда именно произошёл разбой. Ведь автор оставляет подсказку – он длился всю неделю до Проклова дня. Неделей, кстати, когда-то называли не только все семь дней, но и отдельно воскресенье. И тогда, и сейчас в этот день принято было отдыхать, ничего не делать, потому и неделя, объяснил Алексей Гиппиус.
Но загвоздка в том, что Проклов день выпадал и на 12 июля, и на 20 ноября, так что пока точно определить, в какой именно день было совершено преступление, не представляется возможным. Значит, следствие продолжается. Уже шестое столетие.
Читайте берестяные грамоты вместе с «НВ» и Алексеем Гиппиусом!
Теги: Великий Новгород, берестяные грамоты, Напиши мне грамоту, Алексей Гиппиус
