Берестяная грамота №605, обнаруженная в Великом Новгороде на Троицком раскопе в слоях XII века, – одна из самых выразительных, трогательных и искренних во всей коллекции писем на бересте. Может быть, и самая выразительная. О ней и пойдёт речь в новом выпуске спецпроекта «НВ» и лингвиста, академика Российской академии наук Алексея Гиппиуса «Напиши мне грамоту».
Письмо нашли в ярусе древней Пробойной улицы, которую на картах сегодняшнего Новгорода уже не найдешь, но она существует – старые деревянные мостовые лежат где-то глубоко под землёй на линии современной Троицкой улицы. Во время изучения её настилов и нашли грамоту, которую монах Ефрем написал монаху Исухии.
Попробуем прочитать этот длинный текст в оригинале:
покланѧние ѿ ефрѣма къ братоу моемоу исоухиѣ
не распрашавъ розгнѣвасѧ мене игоумене не поу‐
стиле а ѧ прашалъсѧ нъ посълалъ съ
асафъмь къ посадьникоу медоу дѣлѧ а при‐
шьла есвѣ оли звонили а чемоу сѧ гнѣваеши
а ѧ вьсьгда оу тебе а соромъ ми оже ми лихо
мълвлѧше и покланѧю ти сѧ братьче мои
то си хотѧ мълви тꙑ еси мои а ѧ твои
А теперь в переводе:
«Поклон от Ефрема брату моему Исухии. Ты разгневался, не расспросив: меня игумен не пустил. А я отпрашивался, но он послал [меня] с Асафом к посаднику за медом. А пришли мы (двое), когда [уже] звонили. Зачем же ты гневаешься? Ведь я всегда у тебя (при тебе). А зазорно мне, что ты злое мне говорил. И [всё же] кланяюсь тебе, братец мой, хоть ты и такое говори. Ты мой, а я твой».
– Берестяные грамоты – это зачастую короткие, деловые записки без каких бы то ни было литературных амбиций. Иногда их сравнивают с современными СМС-ками, – говорит Алексей Гиппиус. – Но тут перед нами послание, замечательное в первую очередь своим изысканным литературным стилем! Как писал Андрей Зализняк (лингвист, академик Российской академии наук – авт.), этот текст может украсить любую хрестоматию древнерусской литературы. Основным литературным языком этого времени был церковнославянский, но автор свободно смешивает элементы разных языковых регистров.
Например, уже во второй строке можно увидеть приставки – рас- и роз- – не распрошав и розгневася. В первом случае это церковнославянский вариант приставки, а во втором – её древнерусская версия.
– Розгневася – это аорист, древняя форма прошедшего времени, которая в эту эпоху, начале XII века, из живой речи либо вообще ушла, либо уходила, – пояснил Алексей Гиппиус.
Слово «не пустиле» Ефрем пишет, используя новгородское диалектное окончание «Е», которое впоследствии исчезло. И в той же строке монах сообщает, что он «прашалъ» – уже без «Е».
К сожалению, идентифицировать и сопоставить Ефрема и его адресата Исухию с реально действовавшими героями новгородской истории невозможно. В грамоте звучат их монашеские имена, и в других берестяных письмах они не повторяются.
– В эпоху, к которой относится эта грамота, уже сформировался круг довольно распространённых христианских имен: Иван, Пётр, Яков… – перечислил Алексей Гиппиус. – Ефрем, Исухия, Асаф для того времени – имена исключительно монашеские.
Познакомиться со всем собранием берестяных находок можно на сайте «Древнерусские берестяные грамоты».
Почему Игумен послал Ефрема за мёдом именно к посаднику? А не к купцу, например? Мёд, по словам Алексея Гиппиуса, был в те времена очень ценным продуктом, который могли хранить в специальных городских хранилищах.
– В Повести временных лет рассказывается об осаде Белгорода, – привёл пример лингвист. – Когда там было нечего есть, жители нашли какое-то количество мёда в княжеской медуше, то есть в мёдохранилище.
Другой интересной деталью письма стало упоминание церковного звона. Это одно из самих ранних его упоминаний на Руси. Впервые колокола «звучат» в летописном рассказе о разорении Новгорода полоцким князем Всеславом от 1066 года, когда тот «колоколы съима у святыя Софие», то есть снял их с Софийской звонницы.
Концовка у берестяного письма очень выразительна – «Ты мой, а я твой».
– Ей можно найти много параллелей, и не только в древнерусских текстах. Например, у протопопа Аввакума есть похожий оборот в одном из его писем. Такая концовка – элемент литературного этикета, – пояснил Алексей Гиппиус. – А в случае с этой грамотой, ещё и выражение монашеского смирения, предложение мира.
Хочется верить, что Исухия сменил гнев на милость и забыл о своих обидах. Ведь Ефрем и впрямь не виноват в том, что его не пустил игумен.
Читайте берестяные грамоты вместе с «НВ» и Алексеем Гиппиусом!
Теги: Великий Новгород, берестяные грамоты, история, Алексей Гиппиус, Напишимнеграмоту
