В XIII веке новгородцы тоже влюблялись. Как минимум одним вещественным доказательством этого факта является берестяная грамота №377, найденная в слоях XIII века на Неревском раскопе в Великом Новгороде близ моста Александра Невского.
Это первое древнерусское предложение руки и сердца. И пока подобный древний документ – единственный. О нём пойдёт речь в новом выпуске спецпроекта «НВ» и лингвиста, академика Российской академии наук Алексея Гиппиуса «Напиши мне грамоту».
Сразу после того, как археологи обнаружили грамоту, её назвали первым древнерусским любовным письмом.
– Но впоследствии эти лавры забрала знаменитая грамота №752, а грамота №377 – это всё-таки в большей степени официальный документ, брачное предложение, – подчеркнул Алексей Гиппиус.
В оригинале текст, сохранившийся не полностью, выглядит так:
«ѿ Микити к Маланiи поиди за мьне ѧзъ тьбе
хоцю а ты мене а на то послухо Игнато
Моисиѥвъ а во живо(т)- …»
Перевод получился таким:
«От Микиты к Малании. Пойди за меня – я тебя хочу, а ты меня; а на то свидетель Игнат Моисеев …»
– Письмо несколько раз правили – автор не сразу смог правильно написать имя своей избранницы. Видимо, волновался, – предположил Алексей Гиппиус.
Поэтому лингвисты не сразу разобрали, кому же было адресовано предложение о замужестве. Сначала посчитали, что её звали Ульяницей, то есть Ульяной. Потом – Анной. Последняя версия – имя Малания, в котором Микита пропустил букву Л.
Микита по-деловому, без особых сантиментов подошёл к изложению своих намерений. Ясно, что его невеста тоже была грамотной – иначе берестяного письма не было бы.
Официальности посланию добавляет и упоминание послуха Игната Моисеева, то есть свидетеля. Слово «послух» происходит от слова «слушать». Концовка грамоты не сохранилась, поэтому трудно предположить, что же следовало за словом «живот», которое, предположительно, стоит в конце строки. Оно могло означать либо «имущество», либо «жизнь».
Познакомиться со всем собранием берестяных находок можно на сайте «Древнерусские берестяные грамоты».
Свидетеля Игната не стоит путать с современными свидетелями, участвующими в церемонии бракосочетания со стороны жениха и невесты. Хотя очень хочется это сделать.
В те времена, когда жили Микита, Малания и Игнат, послухи постоянно упоминались в грамотах актового содержания – купчих, то есть договорах о покупке, судебных документах.
Любопытно и то, что брачное предложение поступило напрямую от жениха к невесте, а не от его родителей к её родителям. По словам Алексея Гиппиуса, в средневековом Новгороде в таких ситуациях были возможны оба варианта.
– Есть грамота №731 – письмо от матери жениха к свахе, – добавил лингвист. – В том случае брачный обряд совершался с учётом воли молодого человека, но договаривались обо всём родители.
Как всегда, берестяная грамота, дав ответы на одни вопросы, оставляет открытыми другие, из которых самым интригующим уже семь веков остаётся: сказала ли Малания «да»? У Игната бы спросить – уж он-то знал.
Читайте берестяные грамоты вместе с «НВ» и Алексеем Гиппиусом!
Теги: Великий Новгород, берестяные грамоты, история, Алексей Гиппиус, Напишимнеграмоту
