В Музее изобразительных искусств открылась выставка новгородского художника Евгения СУЩЕНИ, приуроченная к 70-летию автора
Евгений Васильевич — автор абсолютно узнаваемый. От других живописцев его картины отличаются и цветовой гаммой, и определенной тематикой, и особой выверенностью и точностью форм.
Именно за умение отбросить все лишние детали и сконцентрировать внимание зрителя лишь на главном объекте картины, искусствоведы называют картины
Сущени космическими. Причём не важно, пейзажи это, портреты или натюрморты. Но всё же ведущее место в творчестве
художника занимает исторический жанр. О чем хотел рассказать художник в своих работах и о многом другом мы решили узнать у самого автора.
— Евгений Васильевич, в город на Волхове вы приехали в 1968 году. Чем вас привлёк Великий Новгород?
— В Новгород, как и многие молодые люди тех лет, я приехал по распределению. Но оказаться в этих исторических местах — мечта, как мне кажется, любого художника. Я знал историю города, да и в Мухинском училище, которое я окончил, о Новгороде говорили особо. Конечно, в конце 1960-х годов Новгород ещё не имел сегодняшнего лица: реставрационные работы только набирали обороты. Но, несмотря на разрушенные церкви с поникшими куполами, дух истории оставался таким же завораживающим.
— Искусствоведы порой называют вас моноколористом за особую любовь к желто-красным цветам. С чем связаны такие пристрастия?
— Да, не скрою, это одни из моих самых любимых цветов в палитре. Если бы мне сказали: выбирай из всего многообразия два-три цвета, я остановился бы именно на охре. Ну какими ещё цветами можно писать Новгород?! Прогуливаясь как-нибудь вечером вокруг кремля, обратите внимание, как памятник выглядит на закате солнца: солнечные лучи, скользя по красным стенам кремля, и создают особую цветовую гамму, озаряя этим светом всё вокруг. Подметив это как-то раз, другим город я теперь и не представляю.
— Сергей Пухачёв, говоря о ваших картинах, отметил, что ваш стиль близок к магическому реализму. Выкачивая воздух из своих работ, вы пытаетесь представить нам историческое прошлое не как реальную жизнь, а как некий космос. Минимум деталей, максимум внимания на объект. А как вы сами определяете свой стиль?
— Я приверженец академического реализма: мне нравится крепкая традиционная школа живописи. А что касается моей, так сказать, «нелюбви» к деталям… Я ведь пишу по памяти, а это не фотографический снимок, где запечатлены мельчайшие детали — будь то травинка или листья на дереве. В памяти же остается самое главное — образ.
— Как у одного из патриархов новгородского Союза художников не могу не спросить вашего мнения о развитии живописи в целом. Великий Новгород не может пожаловаться на нехватку молодой творческой силы: молодёжь у нас активная и креативная. Традиции русской реалистической школы в городе на Волхове сегодня держатся в основном на старожилах новгородского Союза художников. Но тем не менее нынешние молодые люди всё чаще идут в дизайн, нежели в живопись. Как вам кажется, с чем связан тот факт?
— Работа в стиле классического реализма требует большого знания предмета, эпохи, которую ты изображаешь. А молодёжи хочется сделать всё очень быстро, в один прием, и чтобы при этом тобой восхищались. А так не бывает.
Именно за умение отбросить все лишние детали и сконцентрировать внимание зрителя лишь на главном объекте картины, искусствоведы называют картины
Сущени космическими. Причём не важно, пейзажи это, портреты или натюрморты. Но всё же ведущее место в творчестве
художника занимает исторический жанр. О чем хотел рассказать художник в своих работах и о многом другом мы решили узнать у самого автора.
— Евгений Васильевич, в город на Волхове вы приехали в 1968 году. Чем вас привлёк Великий Новгород?
— В Новгород, как и многие молодые люди тех лет, я приехал по распределению. Но оказаться в этих исторических местах — мечта, как мне кажется, любого художника. Я знал историю города, да и в Мухинском училище, которое я окончил, о Новгороде говорили особо. Конечно, в конце 1960-х годов Новгород ещё не имел сегодняшнего лица: реставрационные работы только набирали обороты. Но, несмотря на разрушенные церкви с поникшими куполами, дух истории оставался таким же завораживающим.
— Искусствоведы порой называют вас моноколористом за особую любовь к желто-красным цветам. С чем связаны такие пристрастия?
— Да, не скрою, это одни из моих самых любимых цветов в палитре. Если бы мне сказали: выбирай из всего многообразия два-три цвета, я остановился бы именно на охре. Ну какими ещё цветами можно писать Новгород?! Прогуливаясь как-нибудь вечером вокруг кремля, обратите внимание, как памятник выглядит на закате солнца: солнечные лучи, скользя по красным стенам кремля, и создают особую цветовую гамму, озаряя этим светом всё вокруг. Подметив это как-то раз, другим город я теперь и не представляю.
— Сергей Пухачёв, говоря о ваших картинах, отметил, что ваш стиль близок к магическому реализму. Выкачивая воздух из своих работ, вы пытаетесь представить нам историческое прошлое не как реальную жизнь, а как некий космос. Минимум деталей, максимум внимания на объект. А как вы сами определяете свой стиль?
— Я приверженец академического реализма: мне нравится крепкая традиционная школа живописи. А что касается моей, так сказать, «нелюбви» к деталям… Я ведь пишу по памяти, а это не фотографический снимок, где запечатлены мельчайшие детали — будь то травинка или листья на дереве. В памяти же остается самое главное — образ.
— Как у одного из патриархов новгородского Союза художников не могу не спросить вашего мнения о развитии живописи в целом. Великий Новгород не может пожаловаться на нехватку молодой творческой силы: молодёжь у нас активная и креативная. Традиции русской реалистической школы в городе на Волхове сегодня держатся в основном на старожилах новгородского Союза художников. Но тем не менее нынешние молодые люди всё чаще идут в дизайн, нежели в живопись. Как вам кажется, с чем связан тот факт?
— Работа в стиле классического реализма требует большого знания предмета, эпохи, которую ты изображаешь. А молодёжи хочется сделать всё очень быстро, в один прием, и чтобы при этом тобой восхищались. А так не бывает.
Надежда ВЫЛЕГЖАНИНА
