Стоит ли ориентироваться на современные литературные премии?
Хотелось начать этот текст с внушительной двузначной цифры, обозначающей количество литературных премий в современной России, но не получится. Извините, стало лень считать. Число их поражает воображение.
Навскидку вспоминаются только самые знаменитые — «Большая Книга», «Нацбест», «Русский Букер», премии имени Солженицына, Пастернака, Казакова, Белкина, Александра Невского, Бунинская и имени Толстого, премии разнообразных ведомств и многоликих организаций...
Логичный вопрос, возникающий сразу после неудавшейся попытки учета: зачем так много? Конечно, раз много — значит, есть люди, которые хотят наградить, и люди, которые могут быть награждёнными. А вот как в этом разливанном море наград ориентироваться? Выбирать самую престижную премию, короткого списка которой ждут как события, или, напротив, премию с самым маленьким призовым фондом, о которой почти не пишут СМИ?
По правде сказать, у меня точного ответа на этот вопрос нет. Ведь как бывает: ковыряешься придирчиво в каком-нибудь коротком списке, и уже по аннотациям в руки брать ничего не хочется. А бывает, выхватишь наугад что-нибудь коротенькое в Интернете, не попавшее случайно в лапы хищного антипиратского закона, и обомлеешь — шедевр! Как бы то ни было — системы никакой, сплошной хаос, озаряемый надеждой на чудо.
Судя по всему, я не одинока. Ведь сколько бы ни говорилось о потере обществом интереса к книге, книжные магазины после объявления результатов очередной премии свидетельствуют о росте читательского интереса к вполне конкретным книгам-лауреатам. А поклонники и противники премий по-разному аргументируют свою точку зрения…
Анна БАРДИНА, студентка НовГУ:
— Я стала следить за литературными премиями после прочтения романа китайского писателя Мо Яня, который получил Нобелевскую премию по литературе в 2012 году. Если бы не шумиха вокруг этой престижной награды, я наверняка никогда не взялась бы читать произведение незнакомого автора и потеряла бы для себя очень много. Литературные награды для меня — это возможность открыть новое имя. Когда «Нацбест» получил не мой любимый Максим Кантор, а малоизвестная Екатерина Чеботарёва (которая пишет под непонятным псевдонимом Фигль-Мигль), я решила почитать роман победителя и нисколько не пожалела.
Ольга БАЛАШОВА, заведующая Центром исторического чтения ЦГБ им. Д.М. Балашова:
— Я стараюсь следить за литературными премиями, но иногда оторопь берёт от того, каким произведениям они присуждаются. Надо быть очень внимательным и ориентироваться на собственный вкус, не считать книгу хорошей просто потому, что ей присудили премию. С другой стороны, и среди номинантов можно найти жемчужину. Мне, например, очень импонирует Патриаршая литературная премия имени Кирилла и Мефодия. Сложнее бывает разобраться в тех премиях, которые уже распиарены, у всех на слуху. Скажем, в «Русском Букере» мне уже сразу не нравится его нерусское название, а за «Большой книгой» я внимательно слежу и в этом году болею за труд Сергея Белякова «Гумилев, сын Гумилева». На мой взгляд, это лучшая биография Льва Гумилева из всех имеющихся.
Владимир КРАСНОВ, писатель:
— Я убежден, что сегодня литературные премии даются либо случайно, либо по какому-то совершенно странному принципу: чем хуже, тем лучше. Например, произведения — лауреаты последней премии «Ясная Поляна», на мой взгляд, далеки не только от хорошей литературы, но и от русского языка в целом. Литература приватизирована и растащена по углам, связка читатель — писатель — издательство пропала, потому что для издателя теперь самое главное — заработать деньги, а значит, и раскручивать он будет только то, на чем можно заработать. И премии будут присуждать тем, на ком потом можно заработать. И читатели, к сожалению, будут это покупать. Иногда, конечно, премии получают так называемые литературные генералы, действительно достойные авторы, но ведь искать-то нужно новые таланты. Валентин Распутин, когда ему присудили последнюю его премию, как мне показалось, сам смутился, сказал: «Зачем? Ведь я уже ничего не пишу?».
