Роман Андрея Иванова «Харбинские мотыльки» о белых эмигрантах написан их же словами
Одно из достоинств романа «Харбинские мотыльки», на которое обращаешь внимание сразу, — то, что он не оправдывает ожиданий.
Изданный при поддержке фонда «Капитал культуры Эстонии», взявший главную награду литературной премии Михаила Прохорова «НОС», роман о белой русской эмиграции не имеет ничего общего с её славословием, а скорее представляет собой скрупулёзный исторический портрет, написанный в результате долгой, в том числе и научной работы.
Во-вторых, «Харбинские мотыльки» совсем не похожи на современную русскую литературу. Первые несколько десятков страниц романа дают обманчивое ощущение бунинской эмигрантской прозы. Но дело совсем не в том, что автор, пишущий на русском, живёт в Эстонии. Иванов, по собственному же признанию, пытался написать роман языком начала прошлого века, полностью отстранившись от последующих за 1940 годом событий. Вот это пленительное единообразие сюжетной линии и языковой ткани романа и делает его столь притягательным в прочем литературном потоке.
Но несмотря ни на что прочесть «Харбинские мотыльки» — большой труд. Главным героем романа выступает кунстник (художник по-эстонски) Борис Ребров. В недавнем оставшемся за пределами сюжета прошлом он, в возрасте 17 лет, перебрался в Эстонию вместе со своими родителями и сестрой, но после эпидемии тифа потерял и близких, и документы. Затем (это уже сам роман) он работает в фотоателье, заводит ничего не значащие любовные интрижки, пьёт, нюхает кокаин, случайно оказывается связан с группой русских фашистов, собирает свою картину, бесцельно бродит по улицам Ревеля (ныне Таллин) и Юрьева (Тарту) и не учит эстонский язык. Не каждый читатель вынесет такую монотонную, односложную линию судьбы. То же самое и с другими героями. Они так же облекают своё бесцельное существование в какое-то действие, но от этого не получают успокоения. Кто-то помогает русским эмигрантам, кто-то возит контрабанду в Совдепию, играют в карты, ходят по борделям, много разговаривают. К тому моменту, когда приходится что-то решать со своей жизнью (вхождение Эстонии в состав СССР в 1940 году), многие из них умирают.
Трагичная судьба русского человека, оторванного от Родины, как на ладони. При этом морально-нравственные качества этого человека в этом случае не имеют никакого значения. В романе нет ни одного по-настоящему счастливого русского эмигранта. Жизнь без своей страны и цели сгрызает каждого изнутри. Некоторые, впрочем, рвутся найти цель в спасении России от большевиков путём фашизма. Но автор вынужден делать вид, что не знает, чем завтра обернётся фашизм, а читателю трудно поверить в эмигрантские мечты.
Оптимистичный финал, выписанный стремительно, точно, художественно и всего в нескольких страницах, не вяжется со всем сказанным ранее. Он, надо признаться, сперва даже расстраивает своей простотой. И не понятно, то ли эти последние страницы написаны на потребу современной публике, предпочитающей хеппи-энды, то ли Андрей Иванов просто солидарен с Борисом Ребровым, сказавшим: «Что, если мы изгнаны, чтобы вернуться в новом качестве? Мы тут, чтобы пережить изгнание, обогатить душу чувством вины, чтоб породить нового человека, который будет страдать больше, совеститься больше, чувствовать острей... и этот новый тип русского человека даст росток новой России и всему человечеству...».
Фото с сайта gazeta.ru
