Если автор так говорит, стоит ли ему верить?
Михаил ЕЛИЗАРОВ. «Мы вышли покурить на 17 лет»
Сборник рассказов Михаила Елизарова не получил признания жюри ни одной из премий, зато стал лидером в читательском голосовании премии «Нос». Это немного обидное, но всё-таки закономерное событие.
Для премиальной прозы сборник Елизарова представляется слишком простым. Не нужно ломать голову, не нужно напрягаться над каждой строчкой, радоваться (ах, до чего я начитан!) вдруг подмеченной аллюзии. «Мы вышли покурить на 17 лет» читается на одном дыхании, если не сказать запоем. И это, оказывается, очень здорово.
Обилие мата и принадлежность к качественной русской литературе мне лично всегда казались несовместимыми. А вот Елизаров совместил. Трудно сказать, что мат в его исполнении не режет слух, но в этих рассказах можно найти места, где без него вполне можно было бы обойтись, но можно и те (по крайней мере, одно), где без него никак. В любом случае факт остаётся фактом: рассказы прочитываются и после них остаётся ощущение добротной литературы. Честного бытописания, после которого не тошно и не горько. Хотя, конечно, немного тошно и горько, но всё равно светло.
«Если допустить, что у сочинителя на письменном столе имеются две чернильницы с различной природой чернил, то эта книга в отличие от всех предыдущих моих написана полностью содержимым второй чернильницы. Такое со мной впервые. Отличительное свойство этих «вторых чернил» — вымысел. В книге ни слова правды». Сказанное Елизаровым читается как вызов. Он сообщает об антиавтобиографичности в самом начале сборника, а в самом конце ему уже не веришь. В конце концов, и сам рассказчик называет себя Елизаровым, и судьба его перекликается с судьбой автора, и длинные чёрные готские волосы — один в один.
Впрочем, это всё внешнее и не столь важное. В вымышленность всего сказанного автором не хочется верить прежде всего из-за собственной глубины переживания, которая без искренности автора вряд ли бы возникла. Хочется сказать автору: «Да ладно, не стесняйся, чего уж?», а верить в то, что он и не стеснялся, а просто придумал все, не хочется.
Елизаровский сборник уже сравнили с прилепинскими пацанскими рассказами и попеняли на то, что две чеченские войны за плечами Прилепина в сравнение не идут с харьковскими филфаком и качалкой Елизарова. В общем, Прилепин круче, а Елизарову не хватает фактуры.
Но обвинения не по адресу. «Мы вышли покурить на 17 лет» — это не о героях или предателях, а о самом типичном из всех типичных человеке, не об экстраординарных событиях, а о повседневности и даже бытовухе. Да, не «Война и мир» и, по счастью, не экшн, а картина, которая сливается с реальностью. Точная и тонкая, как отражение не в зеркале, но в озере в безветренный день:
Ну, как они жили?.. Плохо жили, тошно. Другие давно бы разбежались, а они все тянули лямку гостевого брака — кажется, это так называется, когда люди не расписаны, бюджет раздельный, будни у каждого свои, а совместная жизнь — на выходные и по праздникам.
Полине Робертовне сорок один год, «первый тайм мы уже отыграли». Журналист. Замужем не была, детей нет. К бабке не ходи, сразу ясно, что второй тайм Полина Робертовна тоже просрет, и с разгромным счетом.
Полина Робертовна — коренная москвичка, белая кость и голубая кровь. А Олег Григорьевич — омская лимита и тютя бесхребетный. Этим «тютей» Полина Робертовна унижает Олега Григорьевича за вопиющую мужскую кротость. Любимая его поговорка: «Выигранный бой — несостоявшийся бой». В этой версии Олег Григорьевич абсолютный чемпион. Что ни случись, утрется и пойдет дальше — непобежденный. А так, по обычным человеческим понятиям, он, конечно, задрот и лузер.
В Москве Олег Григорьевич шесть лет. Если бы спросили его былые институтские товарищи: Чем вообще по жизни занят, Олежа?, он бы огляделся с изумлением и испугом, точно ребенок, проснувшийся в лесу, и шепотом признался: — А хер его знает. Ничем, наверное…
Таково очарование этой прозы. Сказала про одно запретное место и именно на него вас, читатель, и вывела.
