27 сентября в НГОМЗ открылась научно-практическая конференция, посвященная новгородскому искусству и реставрации. И вместе с нею — выставка, приуроченная к грядущему юбилею замечательного представителя нашей реставрации Любови Шуляк (1896—2006), с чьим именем связано послевоенное возрождение новгородских памятников.
Из лично знавших Любовь Митрофановну — наш сегодняшний собеседник, старший научный сотрудник Новгородского музея-заповедника, историк архитектуры Владимир ЯДРЫШНИКОВ.
— Без сомнения, это была могучая личность, — говорит он. — Хотя должен честно сказать, что понимание масштаба пришло ко мне не сразу.
— Большое видится на расстоянии?
— Дело даже не в этом. Когда я был молодым специалистом, ей уже было за 80. И каких-то сугубо профессиональных тем в общении она старалась избегать. Возможно, не надеялась на память, боялась ошибки. На посиделках, а мы, молодежь, часто чаевничали у нее дома, Любовь Митрофановна любила вспоминать какие-то биографические вещи. И это тоже было интересно, она же еще при царе в гимназию ходила. Привлекала ее великолепная библиотека, коллекция старых новгородских открыток. А о месте Шуляк в новгородской реставрации я составлял мнение по мере изучения этой темы вообще. По документам, воспоминаниям, рассказам.
— Новгороду повезло с Шуляк?
— Так и ей повезло! Получив блестящее образование в области архитектуры и археологии, она работала в Академии истории материальной культуры, лично знала крупнейших архитекторов и искусствоведов — Игоря Грабаря, Алексея Щусева, Константина Романова. Все это — люди высокой дореволюционной культуры и знаний. Но в 1930-е Шуляк и районным архитектором работала... Перед войной устроилась в ленинградскую охрану памятников. Блокаду пережила, спасала памятники, маскировала статуи. А в 1945-м ее руководителя Сергея Давыдова направили в Новгород, назначив директором реставрационной мастерской. Через год он ее вызвал.
Работа была такая — спасать наши памятники от дальнейшего разрушения. Попутно копились какие-то мысли, наметки будущей реставрации. В начале 1950-х областное начальство уже требует именно законченной реставрации. В наличии единственный архитектор — Шуляк. И единственный документ — инструкция об учете и содержании памятников архитектуры, где о реставрации — одна строчка. Никакой методики! До того считалось, если памятник разрушился, то все — только консервация может быть.
— И Новгород представлял бы собою сплошную законсервированную руину.
— В том-то и дело! Шуляк эмпирическим путем торила совершенно новый путь. Брала на себя ответственность, принимала решение о восстановлении утраченных частей памятника и о том, сохранять ли на средневековых храмах более поздние переделки, а если да, какие и почему. Вот где были так необходимы ее энциклопедические познания древнерусской архитектуры и новгородских памятников. Она была неоценима как мостик, начинающийся на далеком дореволюционном берегу. В царское время уже был опыт реставрации Софийского собора и церкви Спаса на Нередице. А советская методика практически не развивалась.
Все изменила война. Не будем идеализировать эпоху великого возрождения. Местное начальство реставраторов не любило! Читал некий партийный документ, где говорилось, что реставраторы считают себя научной группой, увлекаются исследованиями и тем мешают социалистическому восстановлению памятников. Начальству что было надо? Быстрее, больше и дешевле. И вот в таких условиях при минимуме помощников — откуда было взять специалистов? — Шуляк разрабатывает и осуществляет один проект за другим. 1950 год — Спас на Ильине улице, 1952-й — Иоанн Богослов на Витке, потом — Федор Стратилат на Ручью, сложнейшая реставрация церкви Николы на Липне...
— Самые значимые ее работы приходятся именно на 1950-е, и их, на первый взгляд, не так и много.
— У ее учеников Григория Штендера и Леонида Красноречьева — значительно больше. Но я не хочу сравнивать дарования и заслуги. В Новгороде была великолепная школа: названные реставраторы, Тамара Гладенко и сама Шуляк — любой мог быть во главе реставрационных мастерских. Но Шуляк была первой, это она вводила в профессию молодых коллег, достигших потом высот мастерства. По ученикам судят об учителе.
Она первой поставила вопрос о сохранении и реставрации зданий XVIII—XIX веков, вообще не считавшихся памятниками. Собирала и спасала элементы декора — решетки, ворота. Это Любовь Митрофановна начала собирать фрагменты росписи Спас-Нередицкой церкви в надежде, что в будущем из этого смогут что-то воссоздать.
Фото из архива НГОМЗ
