Эдуард Лимонов рассказал новгородцам, как распознать настоящего писателя
Автор десятков книг стихов и прозы, публицист, политический деятель, бывший председатель запрещенной у нас Национал-большевистской партии, нынешний председатель партии и коалиции «Другая Россия», организатор «Марша несогласных»... Впрочем, представлять публике Эдуарда ЛИМОНОВА нет смысла — так или иначе о нем наслышаны почти все.
В Новгород он приехал уже во второй раз. Встреча с Лимоновым была заявлена как творческий вечер и проходила в читальном зале областной библиотеки, что настраивало на разговор в первую очередь о книгах, а не о политике. Собственно, так она и началась: Эдуард Вениаминович рассказал о своих книгах, которые вышли в сентябре-октябре.
Турист и пирамида
Первая — это сборник статей, которые Лимонов писал для газеты «Известия». И называется сборник соответственно — «Последние известия». Казалось бы, статья — продукт скоропортящийся, она выходит как реакция на то или иное событие и быстро теряет актуальность. Зачем же перепечатывать эти публикации спустя какое-то время? Лимонов пояснил: собрав их в книгу, он получил своего рода дневник о жизни страны. К тому же смог проверить, ошибался или нет, предсказывая ход событий. По его словам, крупный прокол был только один: Лимонов ожидал серьезных событий в Алжире, а их не случилось. Если учесть, что в книге 137 статей, одну ошибку вполне можно простить.
Другие две книги — это роман «...И его демоны», продолжающий серию автобиографических книг, и сборник стихов «Девочка с желтой мухой». В них автор размышляет о своей жизни, о возрасте: как ни крути, а Лимонову уже 73 года, и пусть, по его словам, ему это очень не нравится, но деваться-то некуда. Остается осмыслить и понять прожитое.
— Меня часто упрекают, что я нарцисс, что я пишу все время только о себе, но это просто такой прием, — пояснил Эдуард Лимонов. — Я прислоняю себя к эпохе, чтобы подчеркнуть величие или ничтожность окружающего пейзажа. Это похоже на то, как турист фотографируется на фоне пирамиды. Никакой особой любви я к себе не питаю, и, повторюсь, у меня всего лишь такой литературный метод.
Насчет упреков Эдуард Вениаминович не солгал: многочисленные сетевые отзывы на его книги и впрямь пестрят обвинениями, что он чересчур упивается собственным великолепием. Кто же прав, автор или читатели?
Видимо, каждый, кому попадет в руки один из романов Лимонова, будет решать для себя сам. Я бы все же не стала целиком отождествлять автора с его героем.
Вот, к примеру, цитата из книги «Дед. Герой нашего времени», тоже во многом автобиографической: «Разговоры с людьми ему давно надоели, познавать человечество ему не было надобности, он его уже познал». Однако на встрече Лимонов с читателями общался охотно, вступал в диалог. Сдается мне, его персонаж — это приукрашенная версия автора. Или перекрашенная.
Не бытом единым
Кто-то из гостей, присутствовавших и на прошлой встрече с писателем, припомнил: она была почти целиком посвящена политике. Лимонов возра-зил, что лишь отвечал на вопросы, которые ему задавали, а они касались именно этой темы. Что ж, в этот раз спрашивали о книгах, однако без упоминания политики Эдуард Вениаминович не обошелся.
К примеру, был задан вопрос о том, как он относится к лауреатам Нобелевской премии по литературе. Ее, напомним, в прошлом году получила белорусская писательница Светлана Алексиевич, а в этом — певец Боб Дилан с формулировкой «За создание новых поэтических выражений в великой американской песенной традиции». Лимонов был категоричен: решение о том, кто получит награду, диктовалось политическими причинами.
— В принципе, эта премия всегда была политической. Вспомните, в 1958 году награду получил Пастернак за абсолютно бездарный роман «Доктор Живаго». Это было сделано, чтобы досадить Советскому Союзу, — пояснил Эдуард Лимонов. — Не припомню ничего особенного в текстах Боба Дилана. Русский рокер за такую банальщину никогда бы не получил даже премии ЦК ВЛКСМ. Наш Борис Гребенщиков, если подумать, гораздо лучше. У книг Алексиевич есть определенные достоинства, но эти романы настолько антирусские, что можно говорить о присуждении премии с определенной политической целью.
Такого рода рассуждения повлекли за собой закономерный вопрос из зала: каждый ли настоящий писатель должен интересоваться политикой? Лимонов ответил, что это не обязательно, но тут же добавил: именно тексты, в которых проявляется отношение автора к своей нации, к власти, к родине, он считает высшим проявлением литературы. Заодно осудил бытописателей, рассказывающих, «как поругались с тещей». Самые видные авторы, по его мнению, были мыслителями и идеологами. В пример Эдуард Вениаминович привел Солженицына, оговорившись, что его не любит, но уважает.
С этого момента вопросов на злобу дня стало больше. Не обошлось и без предсказуемой просьбы оценить внешнюю политику России. Лимонов ее, как выяснилось, полностью одобряет.
— Двадцать с лишним лет мы сидели, поджав хвост. Мы практически оставили США хозяевами планеты. Естественно, когда Россия присоединила Крым, когда стала помогать Донбассу, все крупные страны взбеленились. Нас пытаются загнать на прежнее место, но мы больше этого не хотим. Даже если правительство вдруг решит изменить курс, жители этого не простят. 85% населения аплодировали тому, что Крым теперь наш. Люди готовы терпеть и те санкции, что есть сейчас, и гораздо худшие. У нас начали понимать, что любая большая страна, отстаивающая национальные интересы, обречена на потерю межнациональных связей, — подвел итог Лимонов.
Эта речь заслужила аплодисменты. Кстати, новгородская публика рукоплескала оратору не единожды. Относиться к высказываниям Лимонова можно по-разному, но в умении завести толпу ему не откажешь.
В беседе с новгородцами он упомянул, что учился строить фразы у Трумена Капоте и раннего Хемингуэя. Не сомневаюсь, многие после встречи откроют какую-нибудь из книг Лимонова хотя бы на пробу: научился ли? Значит, цель достигнута. А это уже дорогого стоит.
Фото с сайта ridus.ru
