Чтобы понимать живопись, нужно знать всю её подноготную
Каждую субботу в интеллектуальном клубе «Скворешня» центра «Диалог» проходят лекции из цикла «Русское искусство. PRO ET CONTRA». Читает их Сергей ПУХАЧЕВ. Потому что...
— Нам с детства педагоги рассказывают исключительно о великих мастерах, игнорируя других авторов, — начинает разговор Сергей Борисович. — Недавно сопровождал школьную группу в один из музеев Санкт-Петербурга. Экскурсовод ведет ребят по залам и то и дело: «Посмотрите на этот шедевр, обратите внимание на ту великолепную работу...». А где не шедевры, чтобы дети имели возможность сравнивать, учиться отличать хорошее от посредственного? Их не выставляют.
— Но что плохого в том, что искусствоведы рассказывают о лучших примерах живописи, архитектуры, скульптуры?
— Я в принципе соглашусь: в этом нет ничего плохого. Но ведь, когда мы сами себе кумиров создаем и начинаем им поклоняться, уходит многогранность их жизни, мы перестаем воспринимать их как обычных людей. Вот решил кто-то когда-то, что Карл Брюллов — великий художник, а значит, должен быть идеальным во всем. Но он не был таким, он ведь пьяницей был. Я не против того, чтобы на лучших примерах дети учились, но они должны знать всю правду о мастере, а не только ту ее часть, которая подходит под категорию «Создатель шедевров».
— То есть вы своими лекциями решили развенчать мифы?
— Отчасти. Идею проведения таких провокационных бесед мне подсказали в Русском музее. Я-то был убежден, что это учреждение сейчас вовсю продвигает в основном мультимедийные проекты, но музейщики сказали, что не отказываются и от традиционных лекций, поскольку вновь растет интерес публики к формату живого общения.
Я тоже решил рискнуть и взялся за огромный пласт русского искусства XVIII—XIX веков. Я не ставлю своей целью очернить или, напротив, обелить чьи-то имена; стараюсь так строить рассказ, чтобы продемонстрировать разные направления, господствовавшие тогда, и не только в живописи. Показываю полотна художников, а их ведь сотни — это были плодовитые и не лишенные способностей авторы, о которых массовому зрителю практически ничего не известно...
— Вы затрагиваете еще и вопрос стоимости произведений искусства. Зачем?
— Как-то на глаза попалась переписка Павла Третьякова и Владимира Стасова. В одном из писем Владимир Васильевич спрашивает у товарища, за сколько тот купил картину для своей коллекции. Павел же Михайлович отвечает: мол, как можно говорить о деньгах, когда речь идет о великой живописи. На это Стасов замечает: у любого произведения искусства есть своя цена, и нет ничего зазорного, чтобы говорить об этом.
Тем, кто знакомится с русской культурой, не лишним будет знать, что, скажем, Карл Брюллов в свой итальянский период поставил на поток написание портретов и акварелей на тему городской жизни. Что приносило ему и всем его родственникам, а это занятие стало семейным бизнесом, хороший доход: стоимость одного портрета доходила до 10 000 франков, а прославившее его полотно «Последний день Помпеи» — 40 000 франков! К сожалению, по возвращении в Россию ему не удалось развить данное направление. Зато в полной мере удалось Ивану Айвазовскому, который был талантливым художником, но картины по большей части писал исключительно ради денег. Вот, собственно, из таких деталей и складывается мозаика нашей культуры.
— И еще из умения понимать сюжеты художественных работ...
— Этому я тоже уделяю внимание. Но, чтобы разобраться, что нам художники хотели показать, зрителю нужно иметь широкий кругозор. Вот посмотрите на картину Павла Федотова «Игроки» 1852 года. Во всех известных книгах по истории искусства можно прочесть примерно одно и то же: автор смотрит на происходящее взглядом героя, который проигрался, и его партнеры для него стали ужасными фантомами. Этот вывод очевиден, он на поверхности лежит. Но, если копнуть глубже, можно выяснить, что перед нами — любительская игра, в которой ставки невысоки и, следовательно, проигрыш тоже. А значит, для героя не все еще потеряно. Известный культуролог Юрий Лотман писал, что, когда шла коммерческая игра, пол под столом был засыпан картами — на кон ставили очень большие деньги и потому каждый раз новую колоду распечатывали. Но ничего этого на картине Федотова мы не видим...
— В вашем цикле прошло шесть лекций. Что дальше?
— Хочу все же по максимуму охватить век XIX. Замечу, что интерес публики есть. Пока, правда, не удается вывести людей на диалог, они внимательно слушают, но вопросов не задают. Но мы с коллегами ведем видеозапись лекций, которые потом в Интернет выкладываем. И, что приятно, просмотров много, отзывы идут.
В следующем году исполнится 100 лет Октябрьской революции. И мне хочется именно в этот год рассказать новгородцам о всплеске художественной жизни в нашей стране, которую советская власть в 30-х искоренила. Затрону довоенную живопись. Ну и, конечно, нужно детально рассмотреть сталинский «Большой стиль» и пропагандистское направление. Так что ждем всех желающих в клубе «Скворешня»...
Фото из архива клуба "Скворешня"
